Я молчала, не зная, как лучше начать рассказывать о своем плане. Даже будучи всего лишь чередой туманных картинок в моем воображении он выглядел не слишком-то разумным, на словах и вовсе становился чистейшей воды сумасбродством. Но неизвестность пугала меня теперь еще больше, чем риск, и я обратилась к демону, пропустив мимо ушей вопрос магистра.
– Господин Мелихаро, – произнесла я тоном человека, имеющего сугубо научный интерес к поднятой теме, – ваша служба у Сальватора, насколько я понимаю, изобиловала щекотливыми поручениями. Скажите-ка, доводилось ли вам похищать когда-либо человека?
Демон хмуро и настороженно уставился на меня.
– Похищать никого не приходилось, – неохотно ответил он, – но вот меня самого как-то раз похитили, было дело.
– О, так это еще лучше! – воскликнула я. – И как же это произошло?
– Я выходил из одной харчевни, – с каждым словом демон мрачнел все сильнее, начиная подозревать, к чему я клоню. – Так уж вышло, что у меня сложилась привычка бывать в одном заведении по вечерам, ведь в том городишке днем с огнем нельзя было сыскать хорошую кухарку. И кое-кому пришло в голову, что я, как секретарь, могу знать многое о делах своего хозяина, уже некоторое время мозолившего глаза одному владетельному господину из тех мест. Ничего не подозревая, я сделал шаг за порог после прекрасного ужина, и мне тут жена голову накинули мешок, после чего утащили в какой-то темный угол, где принялись было меня расспрашивать, но...
– Надеюсь, вы не слишком пострадали? – спросила я сочувственно, на время позабыв о том, зачем я начала эти расспросы. Мне живо представилось, как именно собирались вытянуть нужные сведения из бедняги секретаря – вряд ли враги Сальватора соблюдали какие-то правила, пытаясь его обыграть. Сальватор и сам не отличался милосердием, насколько я успела заметить, и закономерно, что противники отвечали ему той же беспринципной жестокостью.
– О, им не хватило времени, – ответил демон, злорадно сощурившись. – Они не ведали об истинной природе нашего с магистром договора, иначе поостереглись бы похищать чародейского фамильяра. Магистр Сальватор знал все о моих передвижениях и чуял опасность, которая мне угрожала...
От этих его слов я вздрогнула так, что едва не выдала истинную причину нынешней своей тревоги. Дьявольщина! Мелихаро и по сей день являлся фамильяром Сальватора Далерского, раз до сих пор к демону не вернулась его сила. Следовательно, для чародея не составило бы труда меня отыскать, после того, как он покинул Армарику... Вереница черных подозрений, касающихся обстоятельств побега Сальватора из неприступной тюрьмы, пронеслась в моей голове, но я усилием мысли вернулась к Мелихаро, продолжающему свой рассказ.
– ...а их главаря мессир Сальватор после солидной взбучки подвесил на суке старого дуба и поджигал ему пятки до тех пор, пока он не признался, кто заказал ему это похищение, – увлеченно вспоминал демон. – Потом мы отправились к тому зловредному графу домой, как ни в чем не бывало, и там... Стойте! – вдруг пришел он в себя, и возмущенно затряс головой. – Не смейте заговаривать мне зубы! Поверить не могу, что вы у меня об этом расспрашиваете! Да это безумие! Даже не думайте!..
– О чем это вы, господин Мелихаро? – вздрогнув, спросил магистр Леопольд, доселе слушавший воспоминания демона с сонным видом.
– А вы не догадались, мессир?! – вскричал демон, от негодования раскрасневшийся и еще более взъерошенный, чем обычно. – Она же собирается похитить Озрика, секретаря Стеллы ван Хагевен!
Выражение лица магистра не изменилось при этих словах. Он вздохнул, затем принялся рассматривать свои пальцы, точно впервые их увидел, и, словно беседуя с самим собой, принялся вполголоса перечислять:
– Мошенничество... шулерство... бродяжничество... мелкое воровство... совращение девиц... двоеженство... обман кредиторов... спекуляция... шарлатанство... призывы к свержению власти... драки... конокрадство... – тут он остановился, и, поразмышляв, подытожил с озабоченным видом:
– Нет, похищение секретаря за мной пока еще не числится. И, сдается мне, это дело хлопотное и сложное.
– Это дело подсудное! – вскричал демон, явно разочарованный скупой реакцией мага. – Мы нарушим законы княжества, законы Лиги... Но это не столь важно, ведь попавшихся на горячем похитителей ждет самосуд! А мы попадемся, это как пить дать! Похитить человека – не курицу в мешок затолкать!
– Не драматизируйте, – осторожно и вкрадчиво начала я. – Стража редко показывается в околицах Академии. Здесь бродит слишком много чародеев, которым закон не писан, и никому не хочется становиться крайним в споре с Лигой. В последнее время Изгард и вовсе разделился на две части, чародеев предоставили самим себе, чтоб не мараться. Озрик – всего лишь плюгавый деловод, не в обиду вам, господин Мелихаро, будь сказано. Он не сможет оказать нам серьезное сопротивление. Мы даже не станем его бить! Всего лишь капля дурманящего зелья Огилье...
– Оно же запрещено почти во всех королевствах и княжествах много лет тому назад! Откуда у вас оно? – демон приобретал все более строгий и несговорчивый вид, точно это не несколько минут назад рассказывал про суровые методы дознания магистра Сальватора, которому он столько лет служил.
– Лучше спросить, откуда оно у мессира Леопольда, – кивнула я в сторону чародея и тот потупился. – Вы же сами видели, что в его сумке лежат флаконы. Запах от пробок идет весьма характерный, тут не ошибешься.
– В прошлом оно меня не раз выручало, – Леопольд раздраженно уставился на Мелихаро, явно готовящегося выступить с осуждающей речью. – Только не рассказывайте басни, будто у Сальватора Далерского в багаже имелись только средства от вшей да фурункулов!
– Вот поэтому он и находится сейчас в Армарике, – скривился демон. – Хотя он имел обыкновение куда лучше продумывать свои действия, чем вы, господа.
– Я продумала все достаточно хорошо, – с некоторой обидой отвечала я. – Если начать продумывать еще лучше – то мы вообще никогда не приступим к делу, а времени у нас мало. Поэтому мы будем действовать без особой изобретательности: подойдем к харчевне, куда каждый вечер наведывается Озрик, и проверим, пришел ли он сегодня. Если он там – вы, господин Мелихаро, присядете за стол неподалеку и подождете, пока он не соберется возвращаться в Академию. Выйдете одновременно с ним, а там Озрика подкараулю я с зельем... Мы сделаем вид, будто нашему приятелю стало дурно от лишней выпивки, оттащим его на какой-нибудь пустырь, приведем в чувство и расспросим...
– А что, если он не захочет говорить? – всплеснул руками Мелихаро. – Хотите сказать, мы будем его пытать? Вы будете отрезать ему пальцы? Уши?..
Не успела я открыть рот, чтобы ответить, как магистр Леопольд задумчиво произнес:
– Я мог бы попробовать. Меня, знаете ли, всегда интересовало...
Демон издал сдавленный звук и, тыча пальцем в магистра, зашипел:
– Я знал, я знал, что с ним не все в порядке. Неладное я заподозрил, еще когда он хихикал, пока меня собирались пырнуть вертелом! Завтра же приколочу к двери нашей комнаты крючок! Я не смогу спокойно спать, пока это кровожадное чудовище лежит в своей кровати и размышляет о том, как здорово было бы выпустить кому-то кишки! Даже магистр Сальватор, при всей суровости его нрава, никогда не интересовался пытками и использовал этот метод с большой неохотой...
– Мы не будем никого пытать, – наконец-то мне удалось вставить словечко. – Озрик всегда был трусоватым малым, вряд ли он будет упрямо молчать. Да и зададим мы ему всего лишь два-три несложных вопроса...
– Ладно, – Мелихаро закатил глаза, демонстрируя, как безмерно устал он от тех глупостей, что я продолжаю повторять. – Допустим, он скажет вам то, что вы хотите знать. И что дальше? Как только мы его отпустим, он тут же сообщит своей хозяйке о том, что видел вас. По вопросам он тут же поймет, с кем имеет дело. Чародеи узнают, что вы в Изгарде, и нас вскоре обнаружат. То есть, после похищения нам все равно придется бежать.
