Я чуть не расхохоталась, поняв, что невольно стала незаменимым фрагментом двух головоломок, которые пытался собрать Артиморус Авильский, и узнай тот правду – ему пришлось поломать голову, чтобы сообразить, как именно меня использовать. Эту крайне несвоевременную улыбку нельзя было не заметить, но Искен истолковал ее неверно и с раздражением воскликнул:

– Ты думаешь, я обманываю тебя, и не принимаешь всерьез мои слова! После всех тех унижений, которые я добровольно вынес, отправившись в этот идиотский поход! Что за корыстные соображения, скажи на милость, могли заставить меня терпеть твоих чудовищно бесполезных приятелей? Да я всю оставшуюся жизнь буду молить высшие силы о том, чтобы никто в Изгарде не узнал про тот кошмарный полет! А ты даже не слушаешь меня толком!

Я поспешила заверить возмущенного Искена в том, что всегда крайне внимательно выслушиваю его слова, хотя бы потому, что надеюсь разгадать обман и понять, какую гнусность с его стороны следует ожидать в ближайшее время.

– Так в чем же заключается та хитрость, над изобретением которой бились лучшие чародейские умы столицы? – я пристально смотрела на Искена. – Ты что-то говорил о кровном братании…

– Да, древность этого ритуала сравнима с древностью проклятий такого рода. В легендах и сказаниях сохранилось немало упоминаний того, как чары, обращенные на одного из побратавшихся, тут же действовали и на второго. Более того, если некий человек заключал сделку с духами, платой за которую становилась его свобода, жизнь, разум, то отдать этот долг мог только он сам или же его побратим. Все указывает на то, что на портале лежит проклятие с подобной особенностью. Один чародей войдет в портал и отправится за короной, другой – расплатится за это. Но поиск чародея, чьи способности будут принесены в жертву, не такая простая затея… Признаюсь честно, что я даже подумывал о…

К несчастью, произнося эти слова, Искен задержал свой взгляд на магистре Леопольде, и тот, будучи крайне чутким после всех своих злоключений к подобным нюансам, взволнованно вскричал, перебив рассказчика:

– Есть ли пределы у низости этого юного господина?! Вы собирались использовать меня, не отрицайте!

На лице Искена отразился искренний ужас.

– Вас? – промолвил он, машинально делая отвращающий магический жест, чтобы сказанное магистром ни при каких обстоятельствах не воплотилось в реальность. – Вас, мессир Леопольд?! Похоже, вы не знаете, в чем суть ритуала кровного братания! Он не имеет обратной силы и человек, чья кровь смешалась бы с моей, связал бы со мной свою судьбу! Как бы мы ни старались потерять друг друга из виду – встречались бы снова и снова, сотни случайностей заставляли бы нас держаться вместе, и никакие усилия не позволили бы нам расстаться надолго. Мои сны предупреждали бы о бедах, которые грозят ему, а он знал бы все о том, что происходит со мной. Скажу вам прямо, мессир: за последние несколько дней я отчетливо понял, что никакая корона не стоит того, чтобы всю жизнь вас терпеть при себе. Когда я говорил, что задумывался о том, с кем бы я согласился связать свою жизнь на подобных условиях, то имел в виду Рено, разумеется. Мне ведь до последнего и в голову не могло прийти, что это ей суждено взять в руки корону Горбатого Короля, а не мне.

От услышанного у меня перехватило дыхание, но Мелихаро, по понятным причинам слушавший Искена с нескрываемым скепсисом, сделал из этой речи несколько иные выводы:

– То есть, вы, мессир Висснок, хотели лишить Каррен способностей к магии и навсегда оставить при себе, пользуясь ее беспомощностью? – обвиняющим тоном воскликнул он. – Вы же сами говорили, что ее сил слишком мало для того, чтобы расплатиться с порталом! Она может тяжело заболеть после этого и даже погибнуть!..

– Можете мне не поверить, да мне и плевать на ваше мнение, господин секретарь, но именно поэтому я отказался от этой мысли, а вскоре узнал от магистра Леопольда о том, что Рено отправилась к храму, – Искен теперь выглядел безмерно уставшим, словно приступ искренности измотал его, как иных людей ослабляет лихорадка. – Я понял, что магистр Аршамбо просто-напросто решил ею пожертвовать, и поэтому… поэтому я хочу, чтобы она отказалась от мысли открыть портал. Да, не скрою, мне бы очень хотелось поскорее узнать, действительно ли там сокрыта гробница Горбатого Короля, правдива ли легенда о его короне, и до последнего меня одолевали сомнения, как вернее поступить… Если разобраться, то я сейчас нахожусь в самой выигрышной позиции – мне просто нужно не вмешиваться, пока Рено губит себя. Я все-таки опередил магистра Аршамбо, и теперь без труда смогу поднять корону, которая выпадет из ослабевших рук глупой девчонки. Уж не думаете ли вы, господин Мелихаро, что см ожете мне помешать, если я решу действовать подобным образом?

– Помешаю, уж будьте уверены! – упрямо произнес демон.

– К сожалению, я не смогу насладиться этим презабавным зрелищем, – ответил чародей, с усилием вернув на свое лицо обычное выражение холодной любезности. – Только что, еще раз все обдумав, я принял окончательное решение – Рено не должна открывать портал, корона в моих глазах не стоит этого. Дорогая, – обратился он ко мне настолько ласково, что я немедленно закашлялась. – Ты же слышала все, что я сказал. Я ничуть не преувеличиваю, когда говорю, что магистр Аршамбо тобой просто пожертвовал – он не мог не знать, что портал тебя не отпустит. Что за дело тебе до этой проклятой короны? Ты не из тех, кого ослепляет желание власти, иначе ученый мерзавец не доверился бы тебе. Оставь гробницу и кости Горбуна тем, кто сможет справиться со старой магией. За моей спиной – лучшие чародеи Изгарда, опыт, ум и могущество которых несравнимы с твоими возможностями. Предоставь им это тяжелое дело. Ведь ты же должна сознавать, что главная опасность этой затеи заключена вовсе не в каких-то болотных гоблинах или проклятии портала. Стоит этой короне попасть не в те руки – и я сейчас говорю не о твоих руках Рено, поскольку ты обречена, – и страшные бедствия обрушатся на княжество! Ты же видишь, что я не препятствую тебе силой, какое еще свидетельство моего искреннего и доброго отношения требуется сверх того? Просто поверь мне и не пытайся туда войти.

Мелихаро, который все это время стоял, набрав в грудь воздуха для долгой протестующей речи, вынужден был просто с шумом выдохнуть – в кои-то веки они с Искеном пришли к единому мнению, да и магистр Леопольд довольно кивнул, соглашаясь со сказанным. Я же испытывала смешанные чувства, главным из которых становилось то облегчение, то разочарование. Именно последнее и заставило меня произнести слова, решившие исход дела:

– Выходит, ты считал, будто я смогу легко отказаться от своих магических сил взамен на то, чтобы быть с тобою рядом, – я с недоброй усмешкой смотрела на Искена. – Но сам ты даже не задумался о том, чтобы пожертвовать своими способностями в моих интересах. Как это… предсказуемо.

– И впрямь! – поддакнул с жаром Мелихаро, запоздало сообразив, что без устали донимая Искена булавочными уколами, он упустил момент, когда можно было нанести врагу куда более чувствительный удар. – Каков самовлюбленный гордец!

– Ну так вот, – продолжила я, чувствуя, как злость захлестывает меня. – К черту все твои секреты, Искен. Твои изгардские чародеи тоже могут ошибаться. Я не верю в то, что Аршамбо послал бы меня на погибель. Поэтому я открою портал и войду туда, безо всяких уловок, и будь что будет!

Искен, Мелихаро и Леопольд заговорили разом, перебивая друг друга, но я отвернулась от них, показывая, что не собираюсь более прислушиваться ни к одному их слову. Первым сдался Мелихаро, знающий меня лучше прочих.

– Каррен, разумеется, я не верю ни одному слову этого гнусного мага, – выкрикнул он, удачно воспользовавшись моментом, когда Искен и Леопольд переводили дух. – Но я готов участвовать в этом треклятом ритуале братания на крови, раз уж это может вам помочь!

Я замерла, услышав эти слова – ведь сказать по чести, рассказ Искена показался мне убедительным. Демон же, воодушевленный моей реакцией, еще громче прибавил: