— Ну привет, уродливый козёл, — ухмыльнулся Хог, когда связь установилась, и на экране возник ожидаемый злодей. — Как дела? Небось, в шоке сидишь?
— Мы тут твоих петушков покромсали чутка, ты же в курсе, да? — осклабившийся Эс тоже в диалог включился, покуда на бизнесмена зол был не меньше Лимита.
Пингвинки закономерно осерчал. Мало того, что команда «Серп» пустила все его планы под откос, так ещё и разговаривала с ним, с владельцем всего Златогора, как с куском говна. Он побагровел, посинел и даже позеленел (настолько злой был). Сидел в своём кресле, нервно стуча по его ручкам кулаком.
— Сколько людей… сколько денег я потерял… Из-за вас, мать вашу! — рявкнул Пингвинки, чем лишь рассмешил двух Абсолютов. Удовольствие им доставляло лицезреть злодея в таком состоянии. — Да вы хоть понимаете… хоть представление, гр-р, имеете… Как дорого мне обошлись?
— Сам виноват, вонючий петух! Ибо нефиг! — удивительно, но даже Юля, обычно не позволяющая себе подобных выражений — и та в игру включилась. Драчуны одобрительно ей кивнули, дескать, красава.
— Стойте, стойте, ребят, не надо! — а вот Орфей принялся останавливать разъярённую троицу, покуда в оскорблениях не было смысла. Однако Лимит, Корт и Сахарова разошлись не на шутку. Из-за пингвинообразного антагониста они пережили столько бед, что окажись оный прямо сейчас здесь — точно бы на вилы его посадили. Поэтому Орфей вздохнул и решил говорить с Пингвинки сам. Он, в отличие от своих боевых друзей, был спокоен.
— Господин Арскольм, — Якер сделал глубокий вдох, после чего продолжил: — Вы ведь с самого начала догадывались о природе сокровища, сокрытого в гробнице Вия, не так ли?
— Не имею ни малейшего…
— Да всё Вы понимаете прекрасно, господин Арскольм. Вам нужна была Кощеева Погибель. Не знаю, для чего. Точно не для благих дел. Вас кто-то надоумил.
— Естественно, надоумили. Сам бы я долго голову ломал, сокрушаясь над вопросом, не одно десятилетие мучившим мой остров.
— Зачем Вам это всё? Ради чего Вы решились пойти на столь отчаянные расходы? Это же самый настоящий терроризм!
— Какой наивный мальчик. Скоро семнадцатый год разменяет — а так и не понял, как устроен этот грёбаный мир. Ну что ж, я тебя просвещу немного. В качестве награды за твои труды, так сказать, — Пингвинки гнусно улыбнулся, отчего ещё более мерзким и уродливым стал. — Я уверен, вы и сами всё поняли прекрасно — что Кощеева Погибель нужна не мне. Я даже не знаю, что это и как оно работает. Но меня подобное не должно волновать. Моя цель — обменять найденную тобой ерунду на свою свободу. Потом… ох… плевать, что будет потом. Хоть весь мир пусть говном измажется, главное — избавить свои владения от вечных «учений» долбанного урода!
— О ком Вы? — удивился Орфей. Пингвинки разнервничался дико, одновременно и злясь на вспоминаемого им «долбанного урода», и боясь его.
— О человеке — если эту гниду вообще человеком можно назвать, — превратившем моё прекрасное озеро в болото! Опыты, видите ли, он проводил, твою мать! Такой бизнес мне испоганил… Ублюдок!!!
Хог, Юля и Эс переглянулись друг с другом многозначно. Как же они в этот раз оказались правы, предположив наличие «серого кардинала» в сём сюжете.
— В любом случае эта проблема сегодня для меня закончится. Вместе с вами, — успокоившись, наконец, продолжил хрюкающий Пингвинки. — Итак, охотники кордона «Луч», ставлю вам ультиматум: вы добровольно сдаётесь в плен и отдаёте мне Кощееву Погибель. Обещаю, что не стану убивать вас, а, быть может, даже работу вам предоставлю. Как бы я ни злился на вас, но вы объективно хороши: одурачили и положили моих людей, прикончили стратимов и разгадали секрет Золотой Горы.
— Стели изящнее, чёрт. Слишком дёшево брешешь, аж в ушах чухается, — фыркнул Хог.
— Это каким же идиотом нужно быть, чтобы сохранить жизнь тем, кто знает истового тебя? — согласилась с лимитером Юля.
— А теперь сюда слушай, быдло! Вот тебе наш ультиматум, — закурил Эс. — Ты возвращаешь Орфу его сестру и идёшь в жопу. А будешь петушиться — так мы тебе весь остров разнесём к чертям собачьим.
— Господин Арскольм, мы готовы пойти с Вами на сделку, — Орфей, разумеется, врал. Ему, как самому спокойному в команде, нужно было разговорить врага капитально, чтобы вызнать у него всё самое необходимое. — В этот раз, правда, условия буду ставить я, покуда нет Вашему слову доверия. Вы обманули меня в прошлый раз — обманете и сейчас.
— Вы, я смотрю, дико подоборзели все четверо, — злобно оскалился Пингвинки. — Думаете, мат поставили мне? Ха-х! Да вы даже половины того, что у меня есть, не видели! Вы чё, паскуды, дополнительную жизнь в кармане носите?
— Или мы обсуждаем условия обмена, или наш разговор завершится прямо сейчас. Выбирайте, Арскольм. Мне больше Вам нечего сказать.
— О-о-о, наш разговор только начинается, Орфей Якер. Или я могу называть тебя Орфей… Аквар?
Блондин тотчас вздрогнул. Опешила и боевая троица. Интонация в голосе Пингвинки поменялась. Он стал гораздо увереннее, словно именно этого момента и ждал — когда можно будет обратиться к мальчишке по его настоящей фамилии. Хотя чему, спрашивается, удивляться, если враг держал в заложниках Блейз, которая, в отличие от брата, свои паспортные данные не меняла? Тому, что Орфей не упоминал своё родство с Блейз. Да, сестра — но троюродная, не родная. Он по документам — житель Росскеи. Об истинном происхождении Якера знает лишь команда «Серп». Злодей попал пальцем в небо, опираясь на внешнее сходство Орфея с Блейз? Возможно.
Тогда почему Пингвинки улыбается так, словно вышеперечисленные доводы никакого отношения к правде не имеют?
— Я оказался прав, мальчишка: ты ни черта не смыслишь в этом грёбаном мире. Даже банально не подумал, а каким образом я прознал про тебя, про твои знания, про твою слабость? Да, с местонахождением твоим была проблема, но она решилась благодаря одному очень хорошему человеку, чью внешность носит сейчас один из вас. Хе-хе-хе! — осклабился хищно Арскольм. — Но раз уж мы пришли к такой вот кульминации, то пора нам расставить все точки над «i», ибо нет дальнейшего смысла дурака валять. Да и ты, наконец, осознаешь, каким дебилом родился — тупым, наивным, глупым. Такого идиота, готового в омут с головой броситься и совсем не подумать об имеющихся шероховатостях, ещё поискать стоит. Вот уж умора!
— Я же правильно тебя понял, мыло ты просроченное, что в заложниках у тебя никого нет? — хмуро уточнил Хог. — Частично ты уловил мою мысль, но я не об этом веду речь. Мне просто хочется посмотреть на маленького мальчика, который, видимо, даже не знает, ради кого он отправил на заклание себя и своих друзей.
— О… чём ты? — насторожилась Юля. Пингвинки триумфально засиял.
— Скажи, маленький уродец — не эту ли девушку ты горел желанием спасти?
Пульс!
Орфей округлил глаза. В одночасье вещи, которым он не мог ранее объяснения найти, получили ответы. Всё в мгновение ока на свои места встало. Якер, наконец, понял, с какой работы вечно уставшей возвращалась Блейз. Большие деньги, подозрительная скрытность, внезапное исчезновение — эти моменты больше не вызывали раздумий. Они претворились в ужас… и разочарование.
На экране появилась фотография златовласой стройной девушки с красными, как кровь, глазами. Это Блейз Аквария, двадцатилетняя сестра Орфея Якера. Её нынешний (настоящий) образ дико отличался от той блондинки, которую помнил мальчишка: короткое красное платье было открытым и облегало сексуальную фигуру, не скрывая, а подчёркивая пышность форм, меж которых находился нательный крест; на ногах — чёрные полупрозрачные колготки, на губах — ярко-красная помада, и руки от предплечий до запястий облачены в чёрные нарукавники…
На одном из них — эмблема рычащего тигра.
Пульс!
— Представляю вашему драгоценному вниманию наёмницу, известную в союзе «Тигр» под псевдонимом «Золотая Лиса». Ух и досталось моему бизнесу от неё в своё время! Слишком проворная, хитрая и скользкая сука, — Пингвинки щёлкнул мышкой, и фотография Блейз пропала с экрана. — Работает исключительно по самому сложному профилю и за свои услуги берёт бешеные деньги. Но она стоит того, чтобы раскошелиться, хе-хе — ибо её таланты, способности и знания могут обескуражить кого угодно. И не поругайся мы с ней в своё время, я бы нанял её, а не этого лоха Кузню. Уж кто-кто — а она работает красиво. Я бы даже сказал, со вкусом.
