— Она ни в чем не виновата! — кричал Грин, но его никто не слышал.

— Тогда властью, данной мне Богом Солнца и святым орденом Солорвуда, приговариваю Викторию Браун к сожжению на костре! Приказываю приговор исполнить…

— Здесь я приказываю! — послышался голос из глубины городской площади.

— Ваше величество, вы уже вернулись с охоты? Вы же собирались завтра вернуться? — спросил Магистр Мердок всадника на вороном коне.

Одетый в черную куртку человек во главе конвоя из дюжины воинов, провел свой отряд вглубь толпы и остановился напротив Магистра Мердока. Глаза незнакомца скрывались в тени длинных непослушных смоляных локонов, блестевших в лучах солнца. За его спиной на лошади лежал убитый олень. Народ расступился.

— Это Король! Король! — послышались возгласы среди толпы. Но потом воцарилась мрачная тишина.

— Отпустите девушку! — грозно произнес черноволосый.

— Ваше величество, вы не можете здесь приказывать. Это юрисдикция Священного ордена. — высокомерно заметил Магистр Мердок. — Здесь приказы отдает Бог, а я лишь их исполняю.

— Я Король Солорвуда, Эдвард Стоун Брутенберг! Раз в год я имею право даровать милость любому человеку, вне зависимости перед кем он провинился — пред Богом или перед народом! Я использую свое право и приказываю отпустить девушку.

— Но, позвольте, ваше величество! Она настоящая ведьма! Мы спустили её к зверю, и он не тронул её. Посмотрите, у неё красные волосы! Она исчадие ада!

Король посмотрел на меня, и я вдруг ощутила страх. Словно ледяной взгляд невидимых глаз, затягивал во тьму.

— Вы подводили ее к Огненному камню?

— В этом нет необходимости! Ее нужно казнить, как можно быстрей, пока она не успела навести на нас проклятие. Помните, как в прошлый раз, мы промедлили, и погибло много людей? У нас нет времени везти ее в Драконье ущелье! Были времена, когда мы только с помощью зверя выявляли ведьм, и все было замечательно!

— Если вы не проверяли ее на Огненном камне, значит нельзя с уверенностью утверждать, что она ведьма!

— Но… Ведь её не тронул зверь! — завопил Магистр Мердок.

— Зверя давно пора отпустить или убить. Он уже старый. А вам, Магистр Мердок, скорее всего просто скучно стало. Давно вы никого не сжигали! Так вот, если вам хочется кого-то сжечь, зажарьте нам этого оленя! — он бросил тушу животного на землю перед Магистром Мердоком. — Отпустить девушку! — скомандовал Король.

Примерно сорок восемь часов назад.

Я собиралась на свидание с Фрэнком. Мы встречались всего несколько месяцев, но за это время, я успела влюбиться в него по уши.

Ожидание встречи с любимым, вызывало радость и приятное волнение. За окном светило теплое утреннее солнце, и казалось, ничто не могло испортить этот замечательный день!

Раздался звонок.

— Да мам, привет! — подняла я телефон, еще не успев надеть платье.

— Виктория, ты опять трубку не берешь? Что случилось? С тобой все хорошо?

— Мамуль, ну сколько можно? Со мной все замечательно, я только из душа вышла. Не могу же я постоянно носить с собой телефон.

— Ох, Виктория, я так за тебя волнуюсь! Каждый день молюсь Богу, чтобы с тобой все было хорошо. Ты одна в чужом городе, между нами почти пять тысяч километров! Я не смогу до тебя быстро добраться если что случится.

— Мам, я уже взрослая женщина и могу о себе позаботится. И вообще, уже пять лет прошло, как я самостоятельно начала жить, а ты все успокоится не можешь.

— Дорогая, кампус университета, гораздо безопасней чем большой город, тем более Нью-Йорк, где ты никого не знаешь.

— Я знаю Фрэнка.

— Фрэнка? — прозвучал недовольный голос мамы, — Ох, я бы не доверяла этим евреям. Помни, это они распяли Иисуса!

Совсем недавно, я призналась маме, что, Фрэнк — не христианин. До этого она думала, что он прилежный католик. Но позже я решила, что не должна стесняться того, кто на самом деле мой любимый, не смотря на то, что мама не одобряла моего выбора. Бес меня попутал все ей рассказать!

— Мам, опять ты за свое? Он еврей только по национальности, а не по вере.

— И какая же у него вера?

— Никакая!

— Доча, тебе бы следовало найти себе человека верующего. Лучше католика. Тогда Бог будет на твоей стороне.

Мама была очень религиозным человеком. К сожалению или к счастью она не смогла своей дочери привить туже любовь к Богу. Но все же в Бога я верила, и каждый мой день начинался с молитвы Иисусу Христу:

«Мой драгоценный Спаситель! Благодарю Тебя за то, что Ты дал мне счастливо пережить эту ночь и пробудил меня к дальнейшей жизни, дабы я снова могла прославлять Тебя и верно Тебе служить. Хочу делать это до последнего вздоха моего. Поэтому отдаю Тебе своё сердце и всю себя…»

До университета я даже ходила в церковь каждое воскресение. Но после, общаясь с преподавателями и студентами, я решила, что Бог не станет любить меня меньше, если я пропущу воскресную молитву. Маме разумеется я об этом не говорила.

— Одному моему знакомому, — продолжала мам, — требуется юрист в бухгалтерскую контору. Зарплата отличная и от нашего дома недалеко. Жила бы здесь спокойно, и жениха мы бы тебе нашли. У меня есть один на примете.

— Мама, я же тебе говорила, что хочу быть адвокатом, отстаивать права людей в суде. А для этого мне нужно быть сильной и независимой! Поэтому я и переехала в другой город.

— Ох, милая, ты никогда не оставалась в стороне, когда кого-то обижали. В детском саду, в школе ты за всех заступалась. Помню как твоего дядю Николоса незаконно осудили, и он умер в тюрьме от сердечного приступа. Ты тогда так переживала, от того, что не могла ему помочь. Порой связи и власть сильнее чем закон.

— Мам, давай не будем о грустном.

— Не будем, доченька, не будем! Но пойми, милая, не женская это профессия — адвокат. Нужно быть очень сильной духом, чтобы добиваться своего. А если ты маленькая и хрупкая — тебя никто не будет воспринимать всерьез.

Мама постоянно мне об этом напоминала. Когда дело доходила до такого рода разговоров, я просто ставила телефон на громкую связь и занималась своими делами, пока не закончится этот бессмысленный монолог.

Хотя, отчасти Мама была права. Всерьез меня, действительно, мало, кто воспринимал. У многих, мой внешний вид вызывал лишь умиление. А когда я попадала в ситуацию, где нужно проявить характер, тут же терялась.

Из-за своей неуверенности я не могла сдать экзамен в автошколе. Теорию сдала с первого раза, но садясь за руль на дороге с реальным движением, от дикого волнения забывала всё что знала, даже своё имя. Умудрялась путать газ с тормозом, левую сторону с правой, зеленый свет с красным. О правилах дорожного движения в этом случае думать не приходилось. На десятой провальной попытке сдать на права, я решила, что вождение — это не для меня.

Несмотря на отсутствие уверенности, я не считала себя слабой женщиной, и цель стать адвокатом, казалась вполне достижимой.

Современные реалии обязывают женщин быть сильными и самостоятельными. Тем не менее, каждая женщина в глубине души, хочет быть слабой и мечтает, чтобы рядом с ней находился мужчина, который будет заботиться и защищать. Все как в моих любимых романах, где главный герой спасает от злодея свою возлюбленную.

Что не говори, я тоже хотела встретить такого мужчину. И очень надеялась, что Фрэнк— то что нужно, просто он пока еще не успел проявить себя. «Но у него все еще впереди!» — думала я.

Я успела одеться и даже накрасится, пока мама без умолку болтала. Легкое белое платье, напомнило мне о свадьбе. Я стояла у зеркала и представляла себя в пышном свадебном наряде, рядом с Фрэнком, одетым в черный изящный костюм.

— Виктория, ты здесь?

— Да мамуль, я тебя слышу.

— Ты представляешь, что сейчас по новостям показывают. Включи срочно телевизор!

— Мам, у меня же нет телевизора!

— Ладно я тебе расскажу. Помнишь в детстве, мы летом гостили у твоей тети Клэр и пару раз посетили местечко под названием Келли Фарм? Смотрели постановочные бои средневековых воинов. Ты еще показала всем, как хорошо держишься в седле.