— Что вы хотите?

Айлил достала одну серебряную монету и тщательно прицелившись, бросила ею в мальчишку. Тот умудрился поймать монету, а рассмотрев ее номинал, удивительно присвистнул, после чего сразу же подошел ближе.

— Свежей воды, пару кувшинов, свежее мясо, если есть, пару корзин овощей, — сказала Айлил и мальчишка убежал.

— Почему нет никого из взрослых? — Спросил Юстас.

— Они, скорее всего, еще в полях, его оставляют на берегу, чтобы вел торговлю с путниками.

— А если бы это были падангцы или работорговцы?

— Детей у фермеров много… такова жизнь, — ответила Айлил и отвернулась.

Проблема увоза в рабство детей с Лабланки в Паданг была всегда, и Айлил не хотелось про это говорить, потому что они ничем не могла помочь многочисленным несчастным.

Через несколько минут на берегу опять появился мальчишка, он вез одноколесную тачку, которую фермер видимо использовал в хозяйстве, полностью загруженную заказанными Айлил припасами. Пока мальчишка усердно и аккуратно тащил тачку по неровным доскам причала Юстас спросил:

— Зачем нам так много? Мне казалось припасов достаточно.

— Припасов достаточно, — подтвердила Айлил, — но все, что закуплено Самвелом предназначено для длительного хранения, сушеное и соленое мясо, сушеные овощи и мука, мы с тобой успеем наесться этого в пути. Пока есть возможность будем есть свежее.

В этот момент мальчишка с грохотом поставил тачку на длинные опоры на ручках, и стал выкладывать привезенное. Помимо того, что попросила Айлил, фермерский сын привез два круглых, свежих, еще теплых хлеба, и Айлил с Юстасом не могли не улыбнуться предусмотрительности мальчишки. За пару минут, Деай и Айлил перетаскали припасы на лодку, после чего Айлил на секунду замешкавшись вытащила один золотой и перебросила монету мальчику. Тот от удивления раскрыл глаза.

— Хорошей вам дороги, — крикнул мальчик в след и еще долго стоял на пристани рассматривая и крутя монету в руках, один золотой фермерская семья не могла бы выручить за шесть месяцев такой торговли.

— Не слишком ли ты щедра? Фермер начнет рассказывать, и по реке, по поселениям пойдут слухи.

Айлил отрицательно покачала головой:

— Нет, рассказывать они никому не будут, побоятся грабителей… мальчишка тоже будет молчать. Дети на реке знают как опасна жизнь и как быстро можно потерять все.

Солнце уже коснулось земли, стремительно темнело. Айлил покопалась под навесом и извлекла два масляных фонаря, один на нос лодки, второй на корму. Юстас взял один из фонарей, поглядывая на Айлил и копируя ее действия заправил его и зажег от огнива, после чего тщательно закрепил на корме в специально месте. Тоже самое сделала Айлил со своим фонарем. К этому моменту солнце полностью скрылось, и стало достаточно темно. Лодка освещаемая двумя фонарями продолжала путь по спокойной водной глади.

— Может быть стоит остановится на ночлег? — Спросил Юстас.

— Неет, — ответила Айлил, — на берегу, во всю, началась ночная жизнь, из своих нор повылазили такие животные и насекомые, которых лучше и не встречать, на воде безопаснее. Да и река спокойная и без отмелей, можно плыть в темноте и не боятся. Стоит только установить дежурство, чтобы не угробить лодку воткнувшись носом в берег. Я буду первой, мне куда легче не спать первую половину ночи.

Юстас не стал спорить, он нырнул под полог и увидел два скрученных в тугие кульки матраса. Развернул и разложил по двум сторонам оба, не задумываясь выбрал один и лег спать, отключившись моментально. Напряжение прошедших дней дало о себе знать.

Проснулся Деай также быстро как и уснул, словно только закрыл и открыл глаза, но при этом чувствовал себя прекрасно, мужчина обтер руками лицо и вышел из под полога.

На корме, небрежно облокотившись на руль сидела Айлил, рядом дымилась глиняная кружка с травяным отваром и свет фонаря освещал лицо девушки. Она была в своем теле, видимо пока Юстас спал, сняла кольцо. Единственная наследница безумного герцога была так прекрасна в этой ночной темноте, что у Деая перехватило дыхание. Мужчина подошел к девушке вплотную и та подняла лицо, посмотрев ему в глаза. Юстас наклонился, и удерживая ладонями лицо Айлил, медленно и нежно ее поцеловал.

У Айлил не было никакого опыта с мужчинами. Пока она была сестрой герцога, она являлась невестой принца, а потом и короля Серединного. Конечно невинный флирт был бы допустим, если бы не ее брат. Поэтому, все время во дворце она чувствовала себя словно под стеклянной банкой. Стекло прозрачно, и ее прекрасно видно окружающим, но никто не говорил с ней, не касался ее, а потом и не смотрел на нее. Пока был жив отец, он частенько, наедине обнимал дочь за плечи, прижимал к себе. Мать была холодна, она любила только своего драгоценного, старшего сына. Когда Алвиз женился, то через некоторое время Айлил сблизилась с Линой, но все их общение было скрытным, боязливым. Девушки больше общались молчанием, чем словами. Убежав из дворца, и получив совершенно иную жизнь, Айлил по дружески сблизилась с Аерином. Но наемник воспринимал сестру герцога как своего парня, даже без кольца мог шутливо толкнуть ее, или как мужчину хлопнуть по спине ладонью. А тут…

Она растерялась…

Нет не так, она была ошеломлена.

Да, там, в конюшне, она сама поцеловала лорда, и это было какое-то ребячество, игра, желание попробовать что-то новое, это новое ударило в голову как крепкое вино, уронило, словно искру в груди, но из-за всего, что им пришлось пережить после, эта искра словно замерла, потухла. Сейчас же…она словно нырнула в холодную воду в полуденный зной, перехватило дыхание от того, что стало и хорошо и страшно одновременно.

Айлил уперлась левой ладонью в грудь Деая, и попыталась отстраниться, но Юстас перехватил ее руку и легко сжал.

От этого жеста, Айлил захотелось закричать, убежать, броситься в реку прямо сейчас и не всплывать, пойти на дно. Потому что вдруг показалось, что если больше никогда-никогда Он так больше не сделает, не возьмет ее за руку и не поцелует, она умрет, засохнет как дерево в летнюю жару без воды. За месяцы жизни вне дворца, Айлил привыкла быть сильной, привыкла стоять за себя, опасным промыслом зарабатывать и зарабатывать золотые, но не быть словно бродячая, худая собака жадной до человеческого тепла и ласки.

Еще немного, и я оттолкну его, еще немного…

Юстас отстранился сам, но остался сидеть рядом. Левая рука Айлил все еще была в его руке. Она дернула, но ничего не вышло. Нежно, но твердо Деай удержал. Мужчина заглядывал Айлил в глаза выискивая хоть какую-то реакцию. Кроме той, что уже получил. Но маленькая герцогиня, словно в момент, ожесточившись, выпустила свои колючки и не хотела дать ему хоть немного надежды. Мучительное молчание продолжалось несколько минут. Юстас упорно не отпускал ее руку и его пальцы легко и мягко скользили по коже. Наконец он отступил:

— Я сменю тебя.

Голос его предательски просел, а когда Деай поднялся, чтобы поменять с девушкой местами и сесть за руль, то чуть не упал, ноги словно стали ватными. Айлил же напротив, будто ничего не произошло, спокойно поднялась с места рулевого и несуетливо прошла под навес.

— Ты дурак, — сам себе сказал Юстас.

Завтра она наденет кольцо и до конца пути не снимет, будешь лезть со своими поцелуями к парню. А в Серединном, ее увидят сотни лордов, что куда моложе, и лучше тебя. Наслушается слухов про тебя и твою любовь к королеве, про то, как ты жил до Куронского леса, про то, сколько денег просадил на публичные дома и алкоголь. Про то, что никому-то ты не нужен. И кто-то из молодых лордов не будет таким идиотом как ты и найдет к ней подход.

А потом подумалось, что никуда-то она не денется. Он сразу же с порта отвезет ее к себе в поместье недалеко от Бонеги, и просто будет любить ее пока она не сдастся, а потом женится на ней, вот и все.

Идея была хорошей, но никуда не годилась конечно же. Он не будет поступать так как поступал ее брат.