Через два дня, утром, мужчина мог встать и к вечеру уверенно вышагивал по комнате, все это время велла Лиманика приносила им еду в подвал, но на улицу не выпускала. На третий день Аерин сказал Айлил:

— Выходим сегодня, посты еще стоят, но я поговорю с Лиманикой, она даст средство, приготовь деньги.

После этих слов Аерин вышел из комнаты, давая девушке возможность приготовить деньги. Айлил достала маленький кошель и отсчитала десять золотых, потом поколебавшись, отсчитала еще десять. Второй десяток, девушка припрятала в карман, а оставшиеся, зажала в руке.

Через пару минут Аерин вернулся, и девушка разжала ладонь, показала деньги, наемник кивнул. Они пошли вверх по лестнице, в комнаты, которые занимала велла Лиманика. Старушка сидела в своей спальне и плела веревочный браслет, при этом она напевала какую-то песенку, и Айлил готова была поклясться, что нити браслета сплетаясь в одну, светились быстро угасающим светом.

— Нам нужно средство… такое, чтобы я мог вывести Айлил из города.

Старушка кивнула и сказала:

— Средство вам очень нужно, брат ищет ее, и пока не найдет не успокоится.

Айлил дернулась, как от удара, когда поняла, что и для старушки личность ее не загадка. Аерин заметив это сжал руку девушку в свою.

— Она заплатит десять золотых велла Лиманика, — сказал Аерин.

Старушка усмехнулась и ответила:

— Что же цена за средство достойная.

Старческая рука нырнула в карман юбки и через секунду Айлил протянули старенькое медное кольцо. Девушка с опаской взяла его в руки.

— Примерь.

Айлил пригляделась и прикинула, на какой палец кольцо подойдет больше всего. Выходило по всему, что на безымянный. Кольцо село как влитое. Через секунду палец, а потом и всю руку обожгло огнем, Айлил вскрикнула, но строгий старушечий голос приказал:

— Терпи!

И девушка стерпела, огонь прошелся от пальца до руки и по всему телу, но когда он угас, велла Лиманика указала пальцем на большое в пол зеркало, стояще у стены. По краям зеркальная поверхность его попортилась временем, деревянная рама, однако, была качественно покрыта лаком. Аерин отошел от девушки на шаг и удовлетворенно кивнул.

Из зеркала на нее смотрел парень, больше не было округлостей девичей фигуры, движения стали резкими, без плавности. Волосы коротко острижены. Только цвет остался тот же — благородно медный.

— Мы даже похожи чем-то, — сказал Аерин, — сойдешь за младшего брата. Имя тебе будет Аллен.

— Не слишком ли созвучно? — засомневалась Айлил.

— Загляни в штаны Аллен, имя может быть и созвучно, содержание теперь разное.

— Личину не снять и не увидеть ничем, — сказала велла Лиманика, — только если снимешь кольцо, только тогда внешность вернется.

Грамоты на пропуск из столицы справили быстро, пришлось отдать еще два золотых, но когда Аерин вернулся из проулка и показал бумаги, то все сомнения в дороговизне отпали. Печати были, что ни на есть самые настоящие.

Через два часа, закупившись провизией, два молодых мужчины покидали столицу герцогства. На посту, у центральных ворот, сначала стражник, а потом агент Охранки только мазанули по их лицам и фигурам глазами, внимательно посмотрели грамоты и отступили на шаг, пропуская парочку путешественников из города.

Перед Айлил были открыты все дороги.

Алвиз, внимательно следил за реакцией гостя, и когда увидел, как тот поражен, криво усмехнулся.

— Что случилось? — Только и мог спросить Юстас.

— Сердце моей сестры было разбито… вот и все… вот и все…

Пафос и театральность, с которыми были сказаны эти слова, заставили Юстаса усомниться. Лорд незаметно, но внимательно всмотрелся в лицо герцога, и то, что он увидел, не понравилось ему.

— Полагаю, смысла в предложении моего короля, и моем личном предложении больше нет? — сказал Деай, — я хотел бы передать подарки вашей герцогине и компенсацию. Если вы посчитаете этого недостаточным, мой король рассмотрит варианты, но для этого, мне придется вернуться в Серединное королевство.

— Вечером вас и ваших спутников я хочу увидеть в тронном зале, — только и ответил Алвиз и круто развернувшись на каблуках своих туфель, направился к выходу из склепа.

Юстас остался один, в полумраке и холоде фамильного склепа правящей семьи Лабланки. Мужчина коснулся пальцами гладкого мрамора статуи и провел по нему. Мастер был хорош, даже слишком. Если он не приукрасил красоту младшей сестры герцога, то судя по всему, Айлил Глацио была просто красавицей. Мягкие и правильные черты лица, длинные волнистые волосы, некая беззащитность в облике. Рука лорда коснулась мраморной крышки гроба, и он нащупал выбитые буквы, которые не было видно из-за сумрака. Наклонившись, Юстас смог рассмотреть — «Айлил Вилара Глацио», под полным именем девушки, были проставлены даты жизни и смерти. Судя по всему, она умерла четыре месяца назад. Только вот в чем причина? Юстасу пришла в голову идея, и он решил вернуться в отведенную ему комнату, тем более, что от ощутимой сырости и холода склепа, и без того больная спина мужчины начала беспокоить его все сильнее.

Выбирался он почти на ощупь, солнце, за то время, что Юстас находился внизу, успело преодолеть зенит, и теперь в маленькие окошки попадало слишком мало его лучей. Но поднявшись на поверхность, мужчина невольно зажмурился от слепящего света.

Юстас не стал возвращаться через тронный зал, опасаясь, что там может находиться герцог, поэтому он потратил время, обошел парк и прошел во дворец через открытую террасу, попав в бальный зал. В зале, вовсю шла уборка, девушки горничные, начищали до зеркального блеска полы, а лакеи полировали подсвечники. Юстас в недоумении остановился и поманил пальцем ближайшую к нему горничную:

— Что происходит? Герцог планирует провести бал?

— Балы проходят каждую неделю… — неуверенно ответила горничная и, опомнившись, добавила, — господин.

— Все это время герцог проводит балы?

— Да, господин, — девушка присела в кратком поклоне и вновь приступила к работе.

Юстас больше не спрашивал ничего, он быстрым шагом шел в свои покои.

Арлен и Бедвир развалились на кушетке, на той самой кушетке, на которой ночью спал Юстас. Деай поморщился и с укором посмотрел на Эльна, но в ответ парень только пожал плечами. Весь его вид демонстрировал «я им говорил». Увидев Юстаса, братья Крайчер не соизволили подняться, только характерно махнули руками, в знак приветствия. Юстас выбрал одно из двух кресел, стоящих по бокам кровати, и подтащил его ближе к кушетке. Эльн бросившейся было помогать господину, был отодвинут сильной рукой в сторону. Арлен дождался, когда Деай усядется в кресло, сказал:

— Девчонка то… того… умерла.

— Я знаю, — слишком отрывисто бросил Юстас в ответ. Он сам удивился своей интонации, а уж братья Крайчер даже приподнялись с кушетки: — Он повел меня в склеп, вместо того, чтобы сразу сказать о произошедшем, я как идиот думал, что она ждет нас где-то в саду.

— А придворные, только и говорят, что о предстоящем бале, и обсуждают предыдущий, что был на той неделе, — сказал Бедвир, — странно как-то, даже месяца траур не держали…

— И про это знаю, — сказал Юстас, — на обратном пути из склепа, я случаем прошел через бальную залу. Там работает прислуга. Начищают полы и подсвечники…В витражном зале, на чаепитии была ли герцогиня?

Братья Крайчер синхронно отрицательно мотнули головами, и Юстас задумался еще больше. Через пару минут, он сказал Эльну:

— Достань красный кошель.

Эльн недовольно закатил глаза, но не посмел перечить господину. Из дорожного сундука, на свет был извлечен простой, но очень объемный бархатный кошель, который был даже не красного, а насыщенного винного цвета. Кошель потемнел и стерся местами от времени, но функцию свою исполнял справно, хранил все то, что было ему доверено. Эльн знал, что для него означает приказ господина, значит, пришло время ему, простому лакею отправиться добывать информацию. Красный кошель использовали во всех поездках Юстаса. Кошелек хранил в себе побрякушки для простого люда, горничных, лакеев, служек и служанок. Простые броши или кольца, мужские булавки для галстуков, цепочки для часов, и часы. Не дорогие, но все равно, практические не доступные для прислуги. Иногда, в поездках по инспекции городов и воинских частей, информацию для Юстаса, через местную прислугу, добывал Эльн. Кошель систематически пополнялся, вот и в эту поездку они отправились, с набитым до отказа кошелем.