— Я куплю домик, наверное, в столице, чтобы быть поближе к королю и королеве и в случае чего воспользоваться их защитой…

— Будешь вести активную светскую жизнь?

— Я… я не уверена, что это хорошая идея, ни мне ни Лине нельзя проявлять себя в высшем свете Серединного. При дворе вашего короля достаточно шпионов моего брата, тех кто в отличии от стражников узнает меня и Лину в лицо. Не хочется возвращаться в замок брата с мешком на голове.

— Значит, и ты и твоя невестка, станете затворницами до конца жизни?

Айлил не ответила. Она молча, сосредоточенно жевала хлеб.

Юстас повернулся к ней и некоторое время не смущаясь разглядывал Айлил, которая правда находилась в облике парня.

— Что? — Не выдержав спросила Айлил.

— Неужели ты не хочешь, чтобы у тебя была семья? Некоторое время меня тоже это не особо интересовало, но когда мой король нашел свою королеву, то глядя на них, я …

— Слыхали мы это, — сказала Айлил, отрывисто и словно со злостью, — как Юстас Деай втрескался в Литару Тарм.

Деай нехорошо усмехнулся, но ответил:

— И то правда, но знаешь, иногда мне кажется, что и не любовь это была, …

— А что же?

— Зависть.

— Зависть?

— Именно так, — ответил Юстас, — зависть. Я завидовал Даллану, что он нашел свое счастье, тому, как они близки между собой, и как готовы прийти друг другу на помощь.

Айлил молчала.

— А ты герцогиня, не боялась отправить Аерина с Линой одних? Дорога дальняя, мало ли что случится…

В ответ Айлил закатилась таким искренним смехом, что Юстасу стало неловко за свое предположение. Но мысли о сестре герцога и наемнике не отпускали его все эти дни, с того самого момента на конюшне постоялого двора. Иногда мысли прожигали дыру у него в груди, которая затягивалась тонкой болезненной пленкой, стоило Айлил посмотреть на него и улыбнуться.

— Ох лорд, вот рассмешил ты меня. Мы с Аерином только друзья не более, он спас мою шкуру, а я его. И потом, я была бы рада если бы он наконец отлип от своей Майки и присмотрелся к Лине.

— Майка?

Айлил в ответ только махнула рукой, не стоило того чтобы говорить, хотя история конечно скверная. Находясь в столице, девушка пару раз порывалась проследить за Аерином, чтобы узнать, где живет Майка и оттаскать ту за волосы. За друга было обидно и горько.

— Постоялый двор, — вдруг сказал Юстас и Айлил приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть получше, где им придется ночевать.

На мощенной камнем дикарем дворе, стояло шесть телег, и две дорогие коляски. Постоялый двор хоть и был в два этажа, но значительно уступал размерам тем что стояли на главном тракте ведущем на Передел, в Серединное. Значит свободных комнат им не видать. Но может это и к лучшему, на них никто не обратит внимание.

— Что лорд, приходилось ли тебе спать на конюшне?

Юстас неодобрительно посмотрел на Айлил, но не ответил.

Ночевали они действительно на конюшне, которая была занята не только лошадьми постояльцев, но и самими постояльцами. Люди бежали со столицы домой в это неспокойное время, и свободных комнат, даже общих, на постоялом дворе в этот вечер не было. В конюшне им отвели последнее, и самое маленькое стойло, пришлось самим его почистить, что обоим далось с трудом, и натащить свежей соломы. Ослика привязали у стены, в глубине стойла и насыпали в кормушку овес, резаную морковь и яблоки, купленные у хозяина. Несмотря на не очень комфортные для путешественников условия ночлега, утром проснулись рано, бодрые и чувствовавшие себя намного лучше. Айлил, воспользовавшись тем, что Юстас вышел во двор умываться и тем, что остальные гости конюшни еще спят, разбинтовала свою рану, и увидела, что та затянута плотной коричневой корочкой, повязку, которая была так неудобна и постоянно намокала на такой жаре и пожалуй приносила больше вреда чем пользы, можно было снять насовсем, что девушка и сделала.

Перед дорогой напоили ослика водой и вновь повязали соломенную шляпу на голову. Постоялый двор только раскачивался, когда на тракт выехала тележка влекомая осликом в смешной шляпе и двумя пассажирами.

В Орту прибыли к позднему вечеру, дорога измотала и Юстаса и Айлил, этот день был еще жарче, чем предыдущий, хотелось как можно быстрее воспользоваться благами пусть небольшого, но все же города. В отличие от столицы, Орта был провинциальным городком, с кривыми, не всегда мощеными улочками, Айлил в городе ориентировалась плохо, но без труда они нашли хорошую, чистую гостиницу, где остановились на ночлег. Ослик, наконец со всем комфортом ночевал в конюшне без подселенцев-пассажиров.

За время пути Айлил и Юстас разговаривали мало, стоило только открыть рот, чтобы что-то сказать, как язык пересыхал от зноя и неимоверно хотелось пить. Поэтому парочка научилась понимать друг друга практически без слов.

В гостинице, плотно отужинав и помывшись на заднем дворе около колодца, Юстас и Айлил поднялись в свою комнату.

Айлил сняла с пальца кольцо и через несколько секунд стала собой. Юстас этого сделать не мог, но девушка вглядевшись в лицо Деая вдруг сказала:

— Ты выглядишь лучше!

— О! спасибо, — ответил Юстас, сарказм с которым это было сказано, мог сбить с ног неподготовленного человека, — знаешь ли поесть и помыться с дороги и наконец принять горизонтальное положение, да не на соломе, а на кровати творит чудеса.

— Да нет же, — сказала Айлил, — ты становишься моложе, твоя внешность меняется! Еще вчера на щеках и руках у тебя были старческие пятна, сейчас этого нет. А что произойдет за ночь?

Юстас с тревогой оглядел руки. Айлил была права. Кожа разглаживалась, синюшные вены как и пятна уже пропали. Жаль, в их комнате не было зеркала.

— Стало быть, лорд, завтра нам опять вставать до рассвета, ведь еще немного и ты станешь собой. Думаю, к утру твой возраст существенно снизится. Не хотелось бы попасть в руки стражи, которой тут немного, но все же есть.

Юстасу оставалось только кивнуть.

Утром, еще до рассвета, они посетили банк Банк Трех Роз, который в угоду клиентам работал круглые сутки. В Паданге, отделения банка были, особенно в Кота-Патире, но привлекать внимание к себе и снимать деньги на дальнейшую дорогу в чужой и не очень дружелюбной стране не хотелось. Поэтому деньги были сняты с запасом. Воспользовались одним из счетов Юстаса, который категорически пресек попытки Айлил внести свою лепту в общий бюджет. Монеты крупные и мелкие распределили между собой, так, чтобы в моменты платы по тем или иным счетам не привлекать внимание карманников.

После банка направились в кабак, в котором обитал приятель Аерина. Солнце уже встало, по улицам города ходили горожане и приезжие, лавочники открывали пологи и выставляли товар на всеобщее обозрение, открывались двери магазинов. Кабак был открыт, но казалось пуст, за стойкой стоял сонный и помятый подавальщик, который при виде Айлил и Юстаса состроил недовольное лицо. Эти два посетителя явно не вписывались в антураж заведения. Юстас чувствовал себя не уверено, а вот Айлил из сельского парнишки вдруг превратилась в хитрого дельца. Она указала Юстасу на один из столиков, а сама подошла к стойке. Перебросившись с подавальщиком парой слов, пододвинула тому монету средней цены и подавальщик за секунду изменился. Лицо приобрело крайне угодливый и даже немного испуганный вид. Парень прекрасно понимал, что перед ним не фермерский сынок, а человек куда серьезнее и опытнее. Молодой возраст посетителя пугал даже еще больше. Айлил развернулась на пятках и присоединилась к Юстасу за столом. Через несколько минут в зал из внутреннего помещения кабака, вышел грузный мужчина среднего возраста, каждый шаг давался ему с трудом, не смотря на пока еще не высокую температуру воздуха, вошедший то и дело обтирал лицо и шею белоснежным, никак не вязавшимся с кабаком, платком. Мужчина подошел к столику занятому Юстасом и Айлил и сел на свободный табурет, тот неприятно заскрипел.