Айлил не бросила веревку, она прыгнула сама. Веревку, которой должен был обвязаться Юстас, она закрепила на своем поясе, но так, чтобы можно было легко снять, не тратя время на узлы. Девушка умела плавать, вполне сносно, на ее стороне было то, что она не вывалилась за борт от удара как лорд и не приложилась головой о камень, потеряв при этом силы, ориентацию в пространстве и драгоценный воздух.

Когда Айлил в несколько взмахов рук подплыла к Юстасу, который уже плохо понимал где находится и что нужно делать. Почувствовав чьи-то прикосновения, мужчина судорожно забарахтался в воде, и попытался оттолкнуть девушку от себя. Айлил глубоко и резко набрав воздух, нырнула в воду и обвязала веревку вокруг туловища Деая. Вынырнув крикнула:

— Юстас! Юстас! Плыви, плыви по веревке, я не смогу дотянуть тебя сама, мы утонем вместе!

Как ни странно Деай услышал и нащупал рукой натянувшуюся, словно перетянутая гитарная струна, веревку. Айлил в это время повернулась к нему спиной и перехватывая веревку руками стала подтягивать себя к лодке. Юстас сделал то же самое.

Через минуту девушка перевалилась через борт лодки и за шиворот подтянула Деая. Мужчина сделал рывок и оказался рядом с девушкой.

Река стала спокойнее, пороги не закончились, но лодку уже не мотало из стороны в сторону. Камней выступающих над поверхностью воды больше не было и можно было не боятся наскочить на один из них.

Мужчина долго кашлял и сплевывал воду, перевесившись через борт лодки. Когда то ли кашель то ли рвота прекратились, Юстас зачерпнул рукой речной воды, прополоскал рот и сплюнул. Он перевернулся и прислонился спиной к борту.

— Ты могла утонуть.

Айлил хмуро глянула на него и ответила:

— Можешь просто поблагодарить, лорд…

— Я слышал, как ты звала меня по имени когда я оказался за бортом.

Айлил сидевшая прислонившись к противоположному борту лодки, пнула Юстаса босой ногой по бедру. Мужчина перехватил ее ногу и сильным рывком на себя уложил девушку на дно лодки. Он навис над ней и медленно сказал:

— Я тебя сейчас поцелую.

Глаза Айлил загорелись гневом, страхом и чем-то таким, отчего кровь у Юстаса хлынула к паху.

— Если ты будешь сопротивляться, это все равно произойдет, только будет дольше…

Девушка открыла было рот, чтобы ответить, а Юстас наклонился и действительно поцеловал. Губы его от воды были холодными, но от той нежности с которой Юстас ее целовал бросило в жар, Айлил обняла Юстаса и прижалась к нему всем телом. Через несколько мгновений Деай отстранился от Айлил и внимательно посмотрел в ее глаза:

— Нужно остановиться, есть вещи, которые не стоит делать леди до свадьбы.

— Свадьбы? — переспросила Айлил.

Деай поднялся сам и помог сесть девушке, при этом он спокойно и даже как-то буднично сказал:

— А я, ведь, боялся ехать и выполнять поручение своего короля.

— Какое поручение? — спросила девушка, губы почему то онемели, и стало нехорошо, словно она перебрала дешевого вина в придорожной таверне.

— Жениться на тебе вместо Даллана.

Стало дурно, казалось, вырвет, но лорд не заметил перемены в лице Айлил и продолжил говорить:

— Твой брат был обижен тем, что твоя свадьба с королем Серединного не состоялась, он не отвечал на письма, а ситуация на границе требовала срочного решения…

— И Даллан Амитоло приказал тебе поехать в герцогство, чтобы предложить себя в качестве моего мужа?

— Именно так, я не женат, невесты нет, потому что сам я этим не озаботился, да и родители мои тоже…

— Ты со своим королем что же, как ненужную игрушку перебрасывали меня друг другу?

Ледяной тон, с которым были сказаны эти слова отрезвили Юстаса, он на секунду замер и вдруг понял, что и главное как сказал. Той, что полюбил всем сердцем…

— Айлил…

Деай хотел было подсесть к девушке, но Айлил сделала характерный жест рукой, словно разрубила напряженной ладонью нити, связывающие их, и сказала:

— Я услышала достаточно… — Девушка поднялась и повернулась к Юстасу спиной, собираясь направиться под навес, она едва повернула голову и сказала: — Я не желаю замуж за тебя, лорд. Судьба связала нас случайно, и как только мы прибудем в Серединное, каждый пойдет своей дорогой.

Айлил шагнула в полумрак навеса, а Деай остался растерянно стоять под солнцем. Волосы, сорочка и штаны высохли, больше ничего не спасало от пекла. Но Юстасу стало холодно, что мужчина несколько раз сжал и разжал кулаки, проверяя чувствительность пальцев.

Он стоял так несколько минут, а потом тихо сказал:

— Дурак.

Через двое полных суток лодка пересекла ворота Кота-Патира. Двое стражников стоящие на деревянных мостках, к которым им пришлось причалить для досмотра, лениво гоняли от себя мух. Один из мужчин, молча протянул раскрытую ладонь, в которую Юстас положил две серебряные монеты. Ладонь закрылась и стражники вальяжно, при этом синхронно отвернулись. Деай пожал плечами и спрыгнул с мостков обратно в лодку. Парус они сложили несколько часов назад, по столице Паданга с парусом могла передвигаться только лодка патиха. Юстас умело работал одним большим веслом, попеременно опуская его то по одну то по другую сторону. Айлил еще сутки назад надела на палец заветное кольцо и была в личине Аллена.

За два дня они перебросились между собой только парой слов. Все попытки Юстаса поговорить заканчивались неудачей. А когда лорд взял девушку за руку с твердым намерением объясниться, то получил резкий и очень больной удар по едва зажившим ранам на животе. От неожиданности Деай выпустил руку девушки, и с какой-то детской обидой посмотрел на нее, но Айлил все было нипочем.

К моменту прибытия в столицу Паданга лорд испытывал постоянную ноющую боль в груди, которая как он понимал не имела никакого отношения к его физическому состоянию, и нарастающее чувство паники.

Пройдя ворота, Айлил, превосходно оазговаривающая на падангском, спросила дорогу у первого встречного нищего, которому бросила мелкую монету. Им нужно было попасть на местный рынок, для того, чтобы найти купеческий корабль, отплывающий в ближайшие дни, и пополнить запасы. Потому что, оплатив дорогу до Серединного, не стоило ожидать полный пансион на корабле. Питаться несколько дней придется всухомятку. Следовало где-то переночевать, если до отплытия были дни, или хотя-бы плотно пообедать горячим, если окажется, что до отбытия нужного корабля остались только часы.

Айлили указала Юстасу рукой на боковой узкий канал, и мужчина послушно направил их лодку именно в него. Окраинные улочки Кота-Патир были грязными, мрачными и дурно пахнущими. Помои и нечистоты сливались прямо в воду, а жаркая погода делала свое дело. Вода в канале была ярко зеленой, и распространяла тошнотворный запах. Однако ближе к центру города, дома становились выше, а канал шире. Вода больше не была такой благоухающей, видимо в районах, где люди жили горожане посостоятельнее работали какие-то очистные приспособления. Однако в истинно богатые кварталы попасть не удалось. На входах в каналы, ведущие на такие вот улицы, стояла совсем другая стража, стража, которая пренебрежительно выбросила серебряную монету прямо в канал и указала прочь, на обводные каналы, по бедным кварталам. На то, чтобы добраться до центрального городского рынка, из-за таких закрытых улиц-каналов они потратили больше трех часов. Но вот их лодка пристала к мосткам, за простой была уплачена монета смотрителю, а путешественники, наконец, ступили на сушу.

Рынок гудел как улей, торговля шла куда активнее и громче чем привыкли Юстас и Айлил у себя дома. Громко торговались покупатели, ругались между собой продавцы за лучшее место на рынке, кричали, требуя разойтись, носильщики. Только столичные воришки работали тихо.

Айлил и Юстас долго толкались между рядов ища хоть кого то, кто будет говорить о Розовом море и кораблях. Дело бы шло быстрее если бы Юстас, как и Айлил знал язык. Наконец девушка дернула спутника за рукав и аккуратно, не привлекая внимание, указала пальцем на толстого, богато одетого купца. Торговец негромко обсуждал с собеседником предстоящее отбытие в Серединное. Они подошли ближе и Айлил вежливо поприветствовав, спросила на падангском: