— Да, — Советник встал, — вспомним, для чего мы собрались. Милая астера Альма. Я рад, что ты войдешь в нашу семью.

Альма кокетливо улыбнулась.

— Мой средний сын не прост характером, — продолжил Изольтар, обращаясь, казалось, только к ней. — Тебе придется запастись терпением. Увы, это, похоже, наследственное. — И за столом с облегчением рассмеялись. — Но я могу обещать тебе одно, войдя в нашу семью, ты не пожалеешь. За тебя! — И Изольтар протянул бокал к высокому сводчатому потолку. Все за столом повторили его движение, и вино было выпито. После этого официанты начали разносить горячее.

— Ну так, что произошло сегодня? — не отступил Советник, поворачиваясь к сыну, пока все занялись едой.

— Шахтеры протестовали против ограничений, — Ллойву потянулся к своему блюду. С самого утра им с компаньоном пришлось пробыть в Окторуме. — Они считают меня виновным в отключениях.

— Где были страты? — поинтересовался Дженве, уже приступив к мясу.

— Недалеко, но они все равно не успели.

— Тебя могли убить!

— Нет. Врядли.

Советник хмуро взглянул на Ллойву из-под бровей.

— Это тебе не росчерки на щеках оставлять, — коротко бросил он, наконец, придя к какому-то решению.

Дженве рассмеялся.

— Я, к сожалению, только мельком слыхал эту историю. Расскажи, — Ллойву едва заметно покосился на Альму, увлеченную беседой с Меоке.

— После.

— Хорошо, — согласился легиотер.

— Не вижу повода для гордости, — холодно заметил Советник, промокнув губы салфеткой. — Ты повел себя необдуманно.

— Я тоже не понимаю, чем он так гордится, — кивнул Ллойву, отпивая из бокала. — Зато в другой раз, криво улыбаясь, он вспомнит, для чего нужна голова.

— Не паясничай, — прошипел Советник, а затем громко обратился к невесте. — Где бы ты пожелала отметить свадьбу, дорогая?

— Я пока не думала. Мы… — сразу поправилась астера.

— У меня есть для вас предложение. У нас на поверхности есть имение, — Ллойву и Дженве одновременно застыли в удивлении. Ллойву прочитал по губам брата «Имение?». — Называется «Орел на вершине». Прекрасное место! Виды великолепные! Тишина! Давайте перенесем свадьбу туда.

— Я, право, не знаю, — смутилась Альма. — Отец не очень любит бывать на поверхности.

— Я уговорю его! — заверил Советник. — Правда же, Ллойву? Мне кажется, отличная идея!

Ллойву растерянно кивнул.

— Да, возможно.

— Давайте назначим дату.

В это время лакей распахнул двери и вошли еще пара гостей.

— Тиллу! — Советник поднялся из-за стола. — Говорили, ты не придешь!

— Наглая ложь! — воскликнул Тиллу Гайо, помогая супруге занять место рядом с дочерью за столом. Невзрачную компаньону оттеснили на край стола.

— Что ж, рад, рад, — развеселился Советник. — Мы как раз обсуждали дату прекрасного события.

— Как и предполагает традиция. Тридцать дней, — важно сказала Сильвана Гайо.

— Вина! — распорядился Советник.

— Я как раз уговариваю молодых отметить событие у нас в имении на поверхности.

— Фууу, — Скривилась Сильвана. — На поверхности? Вместе с людью?

— Нет, ни в коем случае! — Советник улыбнулся. — Имение расположено высоко в горах. Изолировано от всех. Виды — просто потрясающие. К тому же там бьют горячие ключи. Воздух — не сравнить со здешним.

— Ты умеешь уговаривать, — рассмеялась Сильвана.

— Да, этого не отнять, — проговорил Ллойву, вытирая губы салфеткой.

— Ты что-то сказал? — наклонился Советник.

— Я сказал, что твоему дару убеждения стоит позавидовать, — повторил Ллойву громко. Дженве спрятал улыбку в бокале, отпил немного.

— Ну, так что?

— Мы подумаем, — кивнула Сильвана. Невеста сидела рядом, напряжённая и неулыбчивая. Официант подлил ей вина, и она сразу опустошила бокал.

— Не усердствуй, — прошептал Ллойву, склоняясь к нежному уху, кокетливо обвитому серебряными локонами.

— Ты мне еще не муж, — тихо ответила Альма, улыбаясь, чтобы все выглядело невинно. Ллойву положил свою ладонь поверх ее, надеясь привлечь внимание к своим словам, но астера выдернула пальцы. Дженве отвернулся, стараясь не стать свидетелем драмы.

— Тост за вас! — Советник поднялся, обращаясь к родителям невесты. Все подняли бокалы. — За то, что вырастили столь прекрасный цветок.

— Ты прав мой друг, ты прав, — согласился Тиллу. Снова зазвенел хрусталь и полилась оживленная беседа. Меоке всеми силами старался развеселить невесту, но это ему никак не удавалось. Ни похождения его в легионе, не пошлые фельетоны не вызвали даже тени улыбки на лице красавицы.

— Ты так меня ненавидишь? — прошептал Ллойву невесте на ухо.

— Нет, — Альма дерзко взглянув на жениха, усмехнулась. — Это слишком для тебя. Я тебя презираю.

— Отчего же? — Ллойву чуть развернулся к ней, пока остальные увлеченно обсуждали достоинства горного курорта.

— Ты мне противен. Вот и все. Из всех асатров любая меньше всего хотела бы лечь в твою постель, — Альма залпом выпила еще один бокал. Ллойву отвернулся от нее. В висок снова ударил приступ головной боли.

— Прошу извинений, — страций поднялся.

— Куда ты? — удивился Советник.

— Я хочу проведать своего компаньона.

— С ним все в порядке, — рассмеялась Мильен. — Брось, Ллойву. Это несерьёзно!

— Пусть идет, — отрезал Советник, и Мильен отстала, хотя взгляд ее выражал возмущение, негодование и досаду.

С облегчением Ллойву вышел из-за семейного стола. Кто знает, отчего последнее время ему было душно среди них. Возможно, оттого, что он никак не мог оправдать ожиданий Советника. И никогда не оправдает. Ноги сами понесли его в сад. Там, на веранде, по-прежнему, как в старые времена, стояли столы и стулья для завтраков. Ллойву прошел по крепко подогнанным доскам и с облегчением опустился в плетеное кресло. Слуга, увязавшийся за ним, принес трехголовый канделябр, чтобы разогнать тьму перед страцием.

— Благодарю, — кивнул Ллойву. Тишина приятно холодила мысли, а легкий ветерок обдувал лицо. Альма считает, что приносит себя в жертву ради семьи. Какое совпадение. Они оба ненавидят друг друга. Прекрасный брак. В виски снова ударило. И вновь из-под земли раздался низкий гул, сопровождаемый редкими сильными толчками. Вскоре все к этому привыкнут. И перестанут задавать вопросы, отчего так происходит.

Теперь стучало в обоих висках. Ллойву устроился как можно удобнее в плетеном кресле и закрыл глаза. Отец снова будет недоволен, что он покинул прием. Что ж, так тому и быть. Потянулись минуты приятной неги в полной тишине. Идиллию нарушала лишь головная боль. С неудовольствием Ллойву уловил чьи-то шаги.

— Ты снова бежишь? — услышал страций над собой мужской голос. Дженве. Ллойву открыл глаза. Дженве походил на витязя из сказок, что как водится приходит в последний момент и спасает всех от неминуемой гибели. Таким он представлялся теперь, с этой своей бородкой и честным лицом. Ллойву в шутку представил себе, на кого похож он сам в этой сказке. Скорее, вечно суетящийся алхимик — самоучка, к тому же какой-нибудь горбун. В конце сказки уродец неизменно погибает, чтобы освободить место для витязя на пьедестале.

— Я не бегу, — улыбнулся Ллойву. — Просто скверно себя чуствую.

— На меня вывалили целый ворох новостей по приезде, — вздохнул Дженве и прошел к креслу по другую сторону стола. Он поставил принесенные с собой бокалы с напитком на столик. — Не знаю, чему верить. Говорят, ты был почти при смерти?

— Врут, — улыбнулся Ллойву, поворачивая голову на подголовнике в сторону брата.

— Хм. Играем в «правду и ложь»? — Дженве лукаво улыбнулся.

— Давай сыграем.

— Ты загремел в госпиталь?

— Правда.

— Все серьезно?

— Ложь.

— Теперь ты здоров?

— Почти. Мне надо закончить этот проект.

— Окто?

— Да, — Ллойву задумчиво взглянул наверх. — Мы думали, что это пустяки, что все можно исправить, как всегда было. Но, кажется, мы ошиблись. И пребываем в заблуждении.