— Вам бы поостыть, юноша. Цвет лица вас сильно выдает.
— Простите, — Сигрид покраснел еще больше, чувствуя, как горят уши и шея, и с каждым ударом сердца огонь разгорался все ярче.
— Ничего. На Альму многие так реагируют. Идемте выпьем, — и Ллойву направился к столам, что были накрыты у стен. У столов стояли услужливые лакеи, разливая напитки.
— Что вы будете?
— Воды, — Сигрид откашлялся. — И вам бы тоже…
Ллойву подумал и кивнул.
— Что ж, отчего нет, воды, — официант быстро налил из кувшина два бокала и поставил их на стол, следуя установленному порядку. Ллойву взял один из тонкостенных хрустальных сосудов и пригубил.
— Боги! — Раздался слева скрипучий голос, и страций тотчас повернулся. Спрятав свой стыд в бокале, повернулся и компаньон. К ним направлялась дама, на вид ещё не утратившая прелести юности, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что она просто излишне накрашена. Сигрид, забывшись, разглядывал накладные ресницы и густым слоем запудренные щеки. «Интересно, сколько ей» — подумалось компаньону.
— Господин Лир!
— Госпожа Иретти, — Ллойву отдал свой бокал Сигриду и поклонился даме.
— Ллойву… — госпожа Иретти кокетливо протянула руку для поцелуя, и страций едва коснулся губами тыльной стороны ее ладони. — Я так вас давно не видела.
— Дела…
— Я слышала. Окто. Это такое нужное дело. Вы настоящий герой!
— Я бы не стал называть это так, — Ллойву улыбнулся. — Как поживает госпожа Вия?
— Вы можете спросить и сами. Вот и она… — госпожа Иретти показала кивком головы на худоватую молодую женщину в богатом туалете, наблюдавшую за беседой из-за распущенного в пальцах веера. Вокруг дамы суетились кавалеры, пытаясь отвлечь её беседой, но она смотрела на страция и только на него.
— Ллойву, — с насмешкой произнесла женщина, и неспешно приблизилась, отмахнувшись от назойливых мужчин, нарочито медленно двигаясь. — Не скажу, что рада тебя видеть.
— Сожалею, — Ллойву поклонился и этой даме. — Не я виноват в этом странном совпадении.
— Нет, не сожалеешь. Вы, Лиры, никогда ни о чем не сожалеете. Семейка бесчестных негодяев, один Изольтар чего стоит, — госпожа Вия прикрыла раскрытым веером губы, и с изрядной долей кокетства взглянула на собеседника. Ее подруга, словно не замечая неловкости, продолжала натянуто улыбаться.
— Кто это? — женщина указала на Сигрида сложенным со щелчком веером.
— Это мой компаньон, — Ллойву принял свой бокал из рук раскрасневшегося Сигрида. — Совет посчитал необходимым его присутствие.
— Он ничего, симпатичный, — насмешливо продолжила женщина. — Для чего он тебе, Ллойву? А-а-а-а, кажется, знаю. — И добавила шёпотом. — Альма не будет против? Для нее он простоват, не находишь?
— Против чего? — невозмутимо спросил страций.
— Против твоих развлечений. Впрочем, думаю, она присоединится к вам, хотя… — госпожа Вия смерила фигуру компаньона взглядом, скривилась, — тебе, может, и сойдет, а ей нужно что-то более породистое. Этот рыжий цвет… что-то в нём есть… но на любителя, на любителя. — Сигрид покраснел еще больше после этих слов. Их что, считают любовниками? Это уже слишком!
— Я с трудом понимаю, о чем ты, но точно знаю, что про забавы ты знаешь побольше, Вия, иначе, откуда в твоих памфлетах столько интересных деталей, — губы Ллойву тронула едва заметная улыбка.
— Просто я любопытна, — рассмеялась женщина. Сигрид только сейчас обратил внимание, что эта дама не из Первородных. Осталось понять, как она попала на этот праздник. Ее волосы цвета воронова крыла, и глаза — тёмные, точно две спелые вишни. — Бери больше монет за свои услуги, мальчик. Жертвенные могут дорого платить за удовольствия, если понравишься, особенно страций. Он хорош, Ллойву? — женщина вскинула невинные глаза. Лицо Ллойву не изменилось, но что-то неуловимое поменялось в глазах. Лёд сковал взгляд страция.
— Нельзя судить всех по личному опыту, госпожа Вия. Этот юноша — медик. Он назначен моим компаньоном Советом. Если ты ищешь материал для нового памфлета, то выбрала не ту жертву. Поищи где-нибудь в домах Призрения, там же находишь своё вдохновение?…
Сигрид вздрогнул от резкого движения руки женщины, донёсшееся до него лишь движенем воздуха. Она, пылая взором, сжала сложенный веер в кулак, занесенный для удара. Ллойву стиснул свои пальцы на перехваченном запястье, улыбнулся так, что по спине пробежал мороз.
— Осторожнее, Вия, — спокойно продолжил страций, — этот удар может стоить тебе жизни, мы же не хотим, чтобы второсортные газетенки лишились своего лучшего репортера, ведущего колонку третьесортных сплетен.
— Не смей!… — прошипела женщина, — отпусти! — страций разжал пальцы, и женщина поспешила прикрыть пылающее лицо кружевами веера.
— Думаешь, тебе все позволено? — донеслось до горящих от происходящего ушей компаньона. — Все знают, кто ты на самом деле, Ллойву. Даже помолвка не спасет твою репутацию!
Госпожа Вия, пылая от гнева, удалилась. За ней, присев в формальном реверансе поспешила и ее подруга. Губы Ллойву растянулись в жесткую усмешку. Жертвенный пригубил из бокала, повернулся к Сигриду словно ничего не произошло.
— Нет никого страшнее отвергнутой женщины. Особенно, если у нее хорошая память и склонность к писательству. Впрочем, надо отдать ей должное, талант у неё есть.
Сигрид сам не свой кивнул. Ворот прилип к коже, и кажется, начал сжиматься. Слишком много влиятельных особ собралось здесь сегодня. Каждая из них могла щелчком пальцев стереть его с лица Аст’Эллота. Но, к счастью или наоборот, сегодня он был под защитой страция. Это утешало, но не радовало. Тень от его славы тяжким бременем ложилась и на компаньона.
— Потерпите, еще немного, и мы покинем это место, — успокоил Сигрида Ллойву, заметив смятение у того на лице.
— Вам надо принять лекарства, — робко проговорил Армар.
— Позже. — Ллойву оглянулся на другой конец зала, где все собрались в большую толпу. Он не спеша направился туда.
— Вот и Ллойву! — воскликнула Альма, восседавшая на одном из кресел на пьедестале, установленном в конце зала. — Айвоенсе, вот твое место… — и она похлопала по бархатному сидению рядом с собой. Ллойву со смехом сел на предложенное место, отвлекся на замечания со всех сторон, позабыв про компаньона, а Сигрид тихонько встал за спинкой, чтобы его видеть.
— Сегодня замечательный день! — из-за кресел выступил Тиллу. — Моя любимая дочь, — он кивнул на Альму, — нашла, наконец, свое счастье.
Раздались аплодисменты, переходящие в жидкие хлопки. Сигрид огляделся. Сколько хватало глаз, все пространство перед пьедесталом было заполнено иллоями в дорогих нарядах. Мужчины, женщины с надеждой и восторгом смотрели на возвышающуюся над ними пару молодых. Сегодня, и вправду, здесь был весь высший свет. Столько богато одетых особ он еще не видел за свою жизнь.
— Никто не поспорит со мной, что это самая красивая невеста на Астэллоте, — и снова аплодисменты, похожие на приливную волну.
— Она моя гордость, — Тиллу поднял бокал, обернулся к молодым. — Вы оба мне дороги! Но моя дочь для меня дороже! — здоровяк с лукавой улыбкой поднял палец. — Береги ее. Не заставляй грустить…За вас! — И Тиллу опрокинул весь бокал с искрящимся вином себе в рот. Гости дружно закричали, каждый что-то свое. Случился громкий и невнятный гомон. И зазвенели бокалы.
— Вина! — рассмеялась невеста. Ей тот час подали хрустальный кубок. — Ллойву тоже! Милый, ты просто обязан выпить! Это же Айвоенсе! — Кто-то вручил до краев наполненный вином бокал и жениху. Сигрид протолкался вперед, зашел сзади из-за кресел и быстро поменял бокал с вином на бокал с водой. Кто-то несогласно загудел, но, поскольку Ллойву не отреагировал, несогласные быстро замолчали.
— За нас! — невеста вскочила и подняла высоко бокал.
— За нас! — Ллойву улыбнулся и также поднял свой сосуд. Альма повернулась и поцеловала жениха в губы долгим страстным поцелуем. Воздух буквально взорвался приветственными криками, переходящими в мелодичный звон легко касающихся друг друга бокалов.
