4 декабря было ясно и дул ветер с N. Мы начали поочередно откидывать снег, который завалил дверь. Поскольку мы видели, что нам придется очень часто заниматься этим делом, то постановили делать это но очереди, не исключая никого, кроме шкипера и штурмана.

5 декабря погода опять была ясная и хорошая, дул ветер с O. Мы снова очистили от снега ловушки для песцов.

6 декабря снова скверная погода, при ветре O и таком сильном холоде, что его было почти невозможно вынести. Мы горестно смотрели друг на друга, опасаясь, что если мороз будет еще усиливаться, то мы погибнем от холода, так как, хотя мы и развели сильный огонь, но все же не могли согреться; даже херес, который всегда бывает очень крепок, совершенно замерз от холода, так что его приходилось растапливать на огне в дни раздачи, когда каждый из нас получал свою порцию; она выдавалась нам раз в два дня, мерным стаканчиком объемом в полпинты[299]. Этим количеством мы и должны были поддерживать себя долгое время; а кроме того пили воду, не очень полезную при таком сильном холоде, ее надо было не остужать снегом или льдом[300], а, наоборот, вытапливать из снега.

7 декабря скверная погода продолжалась, свирепствовал ураган и ветер NO, который принес сильнейший холод; мы не знали, что предпринять, чтобы защититься от него. Когда мы совещались, что делать, один из нас предложил использовать каменный уголь, который мы перенесли с корабля в дом, и развести им огонь, так как этот уголь дает сильный и продолжительный жар. Поэтому вечером мы развели при помощи упомянутого каменного угля прекрасный огонь, давший много тепла, но не убереглись при этом от большой беды. Поскольку тепло заметно прибавило нам сил, мы стали совещаться, как бы подольше удержать его. Мы решили закрыть дверь и дымоход, чтобы не выпускать это чудесное тепло; после этого мы пошли спать, каждый на свою койку, радуясь, что согрелись. Мы долго разговаривали между собой, но в конце концов у нас началось сильное головокружение, у одних сильнее, у других слабее. Первым мы заметили головокружение у того из нас, который был болен и потому хуже его переносил, а за тем и все почувствовали недомогание, что сильно испугало нас. Те, кто был посильнее, встали с коек и прежде всего открыли дымоход, а потом дверь, но тот, кто отворял дверь, потерял при этом сознание и с громким стоном упал на снег. Я, чья койка была ближе всего к двери, услышал стон и пошел посмотреть. Увидев его лежащим в обмороке, я сейчас же принес уксус и натер ему лицо, от чего он пришел в себя. При открытой двери нас освежил и оживил тот же самый холод, который раньше был для нас ярым врагом, но теперь спас нас, так как иначе мы все без сомнения погибли бы, не возвращаясь в сознание. Затем, когда мы пришли в себя, шкипер дал каждому немного вина для укрепления сердца.

8 декабря была та же скверная погода, ветер оставался таким же сильным и холодным, но мы все-таки боялись жечь уголь, как накануне, потому что несчастье научило нас, что избегая одной беды, легко можно попасть в другую, еще худшую.

9 декабря погода была хорошая и ясная, на небе сияло множество звезд. Поэтому мы опять совершенно расчистили от снега дверь. Мы также насторожили ловушки для ловли песцов.

10 декабря погода была ясная и звездная, ветер NW. Мы поймали двух песцов, которые пришлись очень кстати, так как продовольственные запасы заметно убывали, а холод все возрастал, так что и песцовые шкуры очень пригодились.

11 декабря лень был также ясный, с безоблачным небом, но неимоверно холодный, так что не испытавший этого с трудом мог бы поверить. Даже сапоги на наших ногах стали от мороза твердые, как рог, и изнутри были все в белом инее, так что мы не могли больше носить сапог, а сделали себе широкие и просторные башмаки, внешняя часть которых была из овчины, так что мы могли надевать по три или четыре пары носков, чтобы ноги не мерзли.

12 декабря погода была светлая и ясная, с безоблачным небом и ветром с NW, но настолько холодная, что потолок, стены и наши койки покрылись льдом почти в палец толщиной. Даже одежда на нас самих побелела от инея. Хотя некоторые предлагали опять жечь уголь, чтобы согреться, но не закрывать дымоход, мы все же не отважились на это, наученные горьким опытом, сильно нас напугавшим.

13 декабря погода была опять ясная, ветер O. Мы поймали песца и потратили много труда на то, чтобы снова наставить ловушки, так как едва мы чуть подольше оставались вне дома, как от холода на лице и на ушах делались пузыри.

14 декабря погода была хорошая к радостная, ветер NO, на небе множество звезд. Мы измерили высоту правого плеча созвездия Ориона[301], когда оно было на SSW и немного западнее (он находился тогда в самой высокой точке, по нашему компасу). Высота звезды над горизонтом составляла 20°18'; ее склонение было 6°18', северное. Если это склонение отнять от найденной высоты, остается 14°; вычитая это число из 90°, получаем северную широту 76°[302].

15 декабря погода была опять ясная, ветер с O. В этот день мы поймали двух песцов и видели восход луны на OSO, когда возраст ее составлял 26 дней, и она находилась в знаке Скорпиона.

16 декабря небо оставалось ясным, ветер NO. В это время у нас в доме не осталось больше дров, так как все были сожжены. Но около дома лежала куча дров, занесенная снегом. Нам пришлось отрывать их с большими трудностями и муками при помощи лопат, чтобы перенести в дом. Мы делали это по очереди, работая парами, и очень поспешно, так как вне дома нельзя было оставаться подолгу из-за невыносимого холода, хотя на головах у нас были песцовые шкуры и мы носили двойной слой одежды.

17 декабря ветер был по-прежнему NO и небо оставалось ясным, но мороз был такой сильный, что мы обсуждали друг с другом, что если выставить за дверь огромную бочку из-под иопенского пива[303], наполненную водой, то к утру она промерзла бы до дна.

18 декабря ветер был все еще NO, небо ясное. Мы всемером отправились на корабль посмотреть, как там обстоят дела, и, спустившись под палубу, рассчитывали поймать там песца; для этого мы заткнули все отверстия, но не видели ни одного. Когда же мы пришли в трюм и развели там огонь, чтобы осмотреть состояние корабля и определить, не прибыло ли воды, мы обнаружили там песца, которого принесли домой и съели. Мы заметили, что за те 18 дней, что мы не были на корабле, вода поднялась на дюйм, хотя это была не вода, а лед: как только вода попадала на воздух, она тотчас же замерзала; бочки с водой, привезенной из Голландии, тоже промерзли до дна.

19 декабря была хорошая ясная погода, ветер S, мы утешали друг друга тем, что солнце прошло уже половину своего пути, чтобы опять показаться нам, о чем мы очень мечтали, так как тяжело жить без солнца — самого прекрасного творения Божьего, наполняющего радостью весь мир.

20 декабря до полудня погода была ясная, и мы поймали песца. Но к вечеру поднялась жестокая буря с SW с такой сильной метелью, что дом со всех сторон занесло снегом.

21 декабря была ясная погода, ветер NO. Мы привели все в порядок, прокопали проход от двери и, выйдя наружу, наставили капканы для песцов, что было очень кстати, так как мы сразу же одного и поймали, он казался нам таким же вкусным, как дичь.

22 декабря опять была скверная погода, с сильной метелью и ветром SW. Дверь дома совсем занесло, так что пришлось снова откапываться; это надо было делать почти каждый день.

23 декабря продолжалась скверная погода, ветер SW, сильно мело, но мы утешали себя тем, что солнце неуклонно приближается к нам, так как, по нашим подсчетам, оно в тот день должно было быть в тропике Козерога[304], а это крайняя граница, у которой солнце проходит с южной стороны экватора, и оттуда оно опять возвращается на север. Этот тропик Козерога лежит на 23°28' к югу от экватора.