8 сентября дул сильный ветер с ONO — т. е. точно противоположный тому, который был бы для нас благоприятным и мог бы угнать лед; так что льда вокруг нас становилось чем дальше тем больше, что крайне огорчало нас.

9 сентября опять дул ужасный ветер с NO с легким снегом, и наш корабль был полностью задавлен льдом: ветер с бешеной силой гнал лед на корабль, так что вокруг образовалась стена льда в три или четыре фута высотой. Кормовая надстройка, оторвавшаяся от ахтерштевня, ломалась все больше и больше; да и весь корабль начал мало-помалу расшатываться, но все же большой беды еще не было.

Ночью очень близко к кораблю подошли два медведя, но мы дули в трубы и стреляли в них из ружей (мы не попали в них, так как было темно), и этим напугали их, и они ушли.

10 сентября погода немного улучшилась, так как немного ослаб ветер, дувший с того же направления.

И сентября стояла тихая погода, и восемь человек из нас отправились на берег, хорошо вооруженные, чтобы проверить, правильно ли сообщили те трое, что у реки лежит много дерева. Дело в том, что после столь долгих и разнообразных блужданий, когда мы то попадали в лед, то выбирались из него, постоянно меняя курс, мы видели теперь, что не можем выйти изо льда и крепко засели в нем, и уже не высвободимся, как бывало раньше, а между тем осень и зима были уже близко; поэтому настоятельная нужда заставила нас искать выход, как лучше всего поступить в данных обстоятельствах, чтобы провести здесь зиму, ожидая, какие еще приключения уготовит нам Господь Бог. Мы пришли к заключению, что для защиты от холода и диких зверей надо построить дом и жить в нем с возможными удобствами, а в остальном положиться на волю Божью. Для этого мы и отправились посмотреть, какие в этой местности имеются возможности, и поискать удобное место для постройки дома; строительного материала у нас было очень немного, так как на этой земле не росло деревьев или других растений, пригодных для постройки. Но так как крайняя нужда заставляла что-то делать, некоторые из наших ушли вглубь суши, прочь от берега моря, поискать место, удобное для дома, и вообще посмотреть, не подвернется ли им что-нибудь полезное. Нас ждала неожиданная и счастливая случайность: на морском берегу мы нашли несколько лежащих деревьев с корнями, о которых нам уже раньше рассказывали наши трое товарищей. Эти деревья занесло сюда морем из Тартарии или из Московии, или еще откуда-нибудь из какой-либо другой страны, потому что там, где мы были, не растет никаких деревьев. Этой счастливой случайности (словно посланной нам Богом) мы чрезвычайно обрадовались, надеясь, что Бог и в дальнейшем будет даровать нам свою милость. Деревья послужили нам не только для постройки дома, но и как топливо, которым мы обогревались в течение всей той зимы; иначе без сомнения нам всем суждено было бы погибнуть из-за сильнейшего холода.

12 сентября погода была тихая, и наши люди отправились в другую сторону поискать деревьев где-нибудь поближе, но нашли совсем немного.

13 сентября погода была тихая, но очень туманная, и мы не могли ничего делать, так как при тумане было очень опасно идти на землю из-за медведей, которых мы не сможем вовремя увидеть, а они нас учуют, потому что обоняние у них сильнее зрения.

14 сентября день был ясный и солнечный, но очень холодный. Мы отправились на сушу и сложили деревья в большую кучу, чтобы их не занесло снегом и чтобы мы потом смогли доставить их на то место, где собирались строить дом.

15 сентября, в воскресенье, на рассвете, когда один из нас стоял на вахте, он увидел приближающихся трех медведей; один из них лег за ледяной глыбой, два другие направились к кораблю, и мы приготовились стрелять. На льду стоял чан с мясом[281], выставленный, чтобы мясо вы мочилось (так как рядом с кораблем не было воды), и один медведь сунул голову в кадку, чтобы вытащить кусок мяса, но — не воруй собака колбасу! — ему прострелили голову, и он упал замертво и больше не шевельнулся. Тут мы увидели удивительное зрелище: второй медведь остановился и долго смотрел на своего товарища, словно удивляясь, почему тот лежит неподвижно, он обнюхал его, и когда увидел, что тот лежит мертвый, то в конце концов ушел. Но мы продолжали следить за ним, не вернется ли он, и держали наготове оружие — алебарды и ружья. В конце концов медведь направился к нам, так что мы встали наизготовку, и когда медведь поднялся на задние лапы для нападения и стоял, вытянувшись, один из наших выстрелил ему в живот, так что он снова упал на четвереньки и убежал с громким ревом. Убитому медведю мы вспороли живот и выпотрошили, а затем поставили на четыре лапы и заморозили, чтобы отвезти его в Голландию, если удастся высвободить корабль. Поставив медведя на лапы, мы начали делать сани, чтобы возить лес на то место, где собирались строить дом. В это время соленая вода в море замерзла почти на два пальца толщиной; было очень холодно, дул ветер NO.

16 сентября светило яркое солнце, но под вечер стало туманно; ветер O. В этот день мы в первый раз поехали за лесом и перевезли четыре бревна на санях по льду, а дальше по снегу на расстояние около одной мили[282]. В ту ночь вода[283] снова замерзла на два пальца толщиной.

17 сентября мы в количестве тринадцати[284] человек отправились возить лес на двух санях; десятеро, по пять человек, тянули сани, а трое оставались у деревьев, чтобы обрубить все лишнее со стволов, потому что тогда будет легче везти. Обычно мы за день делали две поездки и сваливали лес в кучу в том месте, где собирались строить дом.

18 сентября дул западный истер, но шел густой снег, и мы опять отправились на обычную работу по перевозке леса к дому. После полудня светило солнце и было тихо.

19 сентября было снова тихо и ярко светило солнце; мы возили на двух санях лес на расстояние в шесть тысяч шагов, по две возки в день.

20 сентября мы также сделали две поездки на санях; было туманно и тихо.

21 сентября было туманно, но после полудня прояснилось; лед по морю все еще несло, хотя уже не так сильно, как раньше. Стало страшно холодно, так что мы перенести наш камбуз в нижнюю часть корабля, в трюм, так как наверху все замерзало.

12 сентября стояла солнечная погода и было тихо, но очень холодно, ветер W.

23 сентября мы возили лес для постройки дома, за день сделали две ездки. Было туманно и тихо, ветер O и ONO. В этот день, когда мы после работы вернулись на борт корабля, скончался наш плотник; он был родом из Пурмеренда[285].

24 сентября мы похоронили его под камнями в расщелине горы около реки, так как не могли раскопать землю из-за сильного мороза и холода[286]. В этот день мы сделали на наших санях две ездки за лесом.

25 сентября погода была темная, ветер дул с W, WSW и SW; море стало немного открываться, и лед начало относить, но это продолжалось недолго: продвинувшись на расстояние артиллерийского выстрела, лед остановился и сел на грунт на глубине трех саженей; там, где стоял наш корабль, лед не двигался[287], и корабль оставался окружен льдом. Если бы мы стояли в открытом море, то могли бы поднять паруса и уплыть, хотя время года было очень позднее.

В этот день мы сколотили остов нашего дома, и работали изо всех сил. Если бы наш корабль освободился изо льдов, мы оставили бы постройку и починили бы ахтерштевень, чтобы быть готовыми к отплытию при первой же возможности. Уж очень нас тяготила та мысль, что здесь придется провести зиму, которая, как мы хорошо знали, будет очень тяжелой, но поскольку никакой надежды не оставалось, надо было, как говорится, не падать духом в беде, и покорно ожидать, какой выход нам пошлет Бог.