Корабль Яна Корнелиса шел с наветренной стороны от нас и держался на расстоянии. Тогда мы повернули к нему на один румб, а именно на NO. Нам представлялось, что мы чересчур уклоняемся к W, как потом и оказалось, и считали нужным идти более на O. Но когда мы вече ром соединились с ними и сказали им об этом, их штурман отвечал, что он не хочет попасть к Вайгачу. Они шли курсом NOtN, мы находились по меньшей мере в 60 милях от суши, так что после появления в поле зрения Нордкапа[213] надо было идти курсом на ONO, а не NNO, ведь неблагоприятным ветром нас отнесло на запад, и это надо было исправить. Мы объясняли им это и говорили, что надо идти более на O, но что бы мы ни говорили и ни советовали, они все равно хотели идти только на NNO, так как считали, что если плыть восточнее, то мы уткнемся в Вайгач. И поскольку мы не могли переубедить их никакими резкими словами, мы пошли на одни румб ближе к ним, а именно на NOtN, а иначе пошли бы на NO, а то и еще восточнее.

5 июня мы увидели первый лед, которому очень удивились, так как сначала подумали, что это белые лебеди. Один из нашей команды вышел пройтись по палубе и вдруг принялся кричать громким голосом, что по морю плывут белые лебеди. Услышав это, мы, находившиеся внизу, то же поднялись на палубу и увидели, что это льдины, оторвавшиеся от большого скопления льда, и они действительно были похожи на лебедей, а дело было ближе к вечеру. В полночь мы прошли через эти льдины; солнце было на севере, примерно под углом в один градус к горизонту.

6 июня около четырех часов вечера мы снова попали в окружение льда, и льда было так много, что мы не смогли его преодолеть, взяли курс на SWtN и шли по нему в течение восьми склянок. После этого опять пошли нашим курсом NNO и обогнули лед.

7 июня мы измеряли положение солнца и обнаружили, что оно стоит на высоте 38°38'[214] нал горизонтом. Склонение составляло 22°38', а если эти 22°38' отнять от полученной в результате измерения высоты, то получится, что мы находились на 74°[215] северной широты. Здесь мы обнаружили такое огромное количество льда, что даже не описать. Мы прошли между льдами, как будто с обеих сторон от нас были две суши. Вода там была зеленая[216], как трава, и мы предположили, что находимся близ Гренландии. Лед становился чем дальше, тем толще.

8 июня мы приблизились к такому гигантскому скоплению льдов, что не могли пройти через него из-за его толщины, поэтому мы повернули на SWtW и шли в течение двух склянок, а потом еще три склянки шли на SSW, а потом еще три — на S, чтобы приблизиться к увиденному нами острову, а также чтобы рассмотреть лед.

9-го июня мы подошли к острову[217], лежащему на широте 74°30', и по нашим оценкам длина его составляла около пяти миль.

10 июня мы спустили на воду наш шкоут и восемь человек отправилось на сушу. Когда мы проходили мимо корабля Яна Корнелиса, в наш шкоут село еще восемь человек, в том числе их штурман. Тогда наш штурман Виллем Баренц спросил у него, не слишком ли мы удалились на запад, но тот не захотел этого признавать. Они долго спорили, потому что Виллем Баренц старался доказать свою правоту.

11 июня, когда мы сошли на землю, мы обнаружили множество чаячьих яиц. Мы оказались в смертельной опасности, так как поднялись по крутой снежной горе, а когда пришло время спускаться, оказалось, что мы можем сломать шею, такой крутой была эта гора, но мы сели на снег, и, скользя по нему задами, стали спускаться вниз, что было ужасным зрелищем, потому что мы неизбежно должны были сломать руки и ноги, поскольку внизу было множество острых скал, на которые мы должны были упасть, но с Божьей помощью мы достигли низа горы без повреждений. Тем временем Виллем Баренц находился и шкоуте и видел, как мы съезжаем с горы, и напугался еще больше нашего от этого зрелища.

На этом же острове мы обнаружили отклонение магнитной стрелки, составлявшее 13°, то есть более одного румба. Потом мы на веслах добрались до корабля Яна Корнелиса и съели там яйца.

12 июня утром мы увидели белого медведя, и поплыли к нему на нашем шкоуте, намереваясь накинуть ему на голову веревку с петлей. Но когда мы к нему приблизились, он оказался таким диким и сильным, что мы не решились набросить петлю, и потому поплыли обратно к кораблю и взяли с собой больше людей и больше оружия, и вернулись с мушкетами, ружьями, алебардами и топорами, а люди с корабля Яна Корнелиса подоспели к нам на помощь, приплыв на своем плоскодонном бокс.

Получив подкрепление людьми и оружием, мы поплыли на обеих шлюпках к медведю; борьба с ним заняла четыре склянки, так как наше огнестрельное оружие его почти не ранило. Среди прочего его ударили по спине большим топором, и хотя топор застрял в его теле, он уплыл прямо вместе с ним, но мы на веслах догнали его, и в конце концов раскололи ему топором на части голову, после чего он умер. Мы доставили его на корабль Яна Корнелиса и содрали с него шкуру, которая имела длину около 12 футов[218], и поели его мяса, но оно нам не понравилось. Этот остров мы назвали Медвежьим островом[219].

13 нюня мы отошли от острова и направились на N и немного восточнее, ветер дул с W и SW, мы плыли быстро, так что к тому времени, когда солнце было на N, мы удалились от острова, по нашим оценкам, на 16 миль.

14 июня, при солнце на N, мы бросили лот, и на глубине 113 саженей не обнаружили дна. Далее мы плыли на N и NtO до 15 июня, до времени, когда солнце было на SO, при туманной погоде. К вечеру туман немного рассеялся, и мы увидели на поверхности воды что-то большое и подумали, что это корабль, но приблизившись увидели, что это мертвый кит, на котором сидело множество чаек, причем труп сильно вонял. В тот день прошли двадцать миль.

16 июня, продолжая двигаться тем же курсом на NtO при туманной погоде, мы услышали лед прежде, чем его увидели. Но когда туман рассеялся и мы лед увидели, то повернули в противоположную сторону. Прошли, по нашим оценкам, 30 миль.

17-го и 18-го мы снова увидели огромное количество льда и пошли вдоль него, пока не дошли до угла льда, который уже не смогли обойти, т. к. ветер SO дул нам прямо навстречу, а угол льда находился на юге от нас. Какое то время мы попытались лавировать, чтобы обойти его, но ничего не вышло.

19-го мы снова увидели землю[220]. Потом мы измерили положение солнца и обнаружили, что оно находилось на высоте 33°37' над горизонтом. Склонение составляло 23°26', если отнять это от полученной высоты солнца, то получим, что мы находились на 80°11' северной широты[221].

Эта земля[222] очень большая, и мы шли вдоль нее до 79°с половиной, где нашли хороший рейд, но не могли подойти ближе к берегу, так как дул сильный NO, прямо с берега, а залив[223] вытянут прямо с севера на юг.

21 нюня мы бросили якорь в 18 саженях от земли и вместе с командой Яна Корнелиса направились к западному побережью, чтобы взять балласт. Когда мы с балластом вернулись на борт, мы снова увидели белого медведя, плывущего к нашему кораблю. Так что мы прекратили свою работу и быстро спустились в лодку, как и люди Яна Корнелиса, и обе лодки направились к медведю и преградили ему путь и отогнали его от земли. Он поплыл в море, мы на веслах за ним, но наш бок шел слишком медленно, так что мы спустили на воду также шкоут[224], чтобы преследовать медведя было легче. Он проплыл целую милю в открытое море, а мы, на трех лодках, за ним — большая часть команды с обоих кораблей. Мы приложили очень много сил к тому, чтобы его бить, колоть и рубить, но наше оружие пострадало больше, чем медведь. Один раз он так ударил лапой по нашему шкоуту, что на дереве остались царапины, это было у форштевня[225], но если бы он так набросился на шкоут посередине, судно бы наверное перевернулось, такие у них сильные когтистые лапы. В конце концов, после того, как мы его долго зажимали между тремя лодками и тем самым измотали, нам удалось, наконец одолеть его и убить. Мы привезли его на наш корабль и сняли с него шкуру: его шкура была размером в 13 футов.