Стук в окно, водитель протягивает бутылку воды.

— Все нормально?

— Да, спасибо.

— Тогда едем, мы уже сильно отклонились от расписания.

Я понимаю, что сейчас происходит какой-то перелом в моей жизни, вот одна дверь закрылась, а вот вторая, а вот третья, как не ошибиться в выборе.

Едем еще около часа, в голове туман, я даже на дорогу не смотрю.

Подъезжаем, вижу ворота. С другой стороны дороги выезжает другая машина, такая, кажется, у Дмитрия Игоревича.

Мне кажется, мы должны уступить дорогу, но водитель другой машины сигналит фарами, заезжем первыми.

Пока припарковывается из первой машины выходит Дмитрий Игоревич. по лицу вижу — зол, не понимаю, потому что мы первые проехали и не соблюли субординацию?

К водителю подходит разъяренный мужик в костюме. Он орет, что водитель уволен, что он подверг мою жизнь опасности и должен был сопровождать меня не только до суда, но и там не оставлять без присмотра. Понимаю, что это начальник отдела безопасности

Я хочу раскрыть рот, но вовремя понимаю, что это не мое дело.

— Дмитрий Игоревич, — я ускорила шаг, чтобы догнать его. — Ну простите вы водителя, ничего же не произошло.

Я говорю практически в спину, никак на этих каблуках не могу догнать его.

— Юлия Анатольевна, я вам запрещаю куда-то отлучаться одной. Вам все понятно.

— Простите, — “чего уж тут непонятного” — подумала я. Все такие я великий косячина, никогда без приключений у меня не получается.

— Я же не одна. Дим, ну перестань делать из мухи слона, — стараюсь сгладит ситуацию.

— Потом поговорим, — коротким ответом дает понять, что разговор окончен.

После душа, понимаю, что сил на сегодня не осталось, а только полдень. Пойду поем, потом решу, как поступить: заплатить Пашке отступные, сдать его Дмитрию, или забыть о нем и жить спокойно.

Стук в дверь, и сразу заходит Милада, не дожидается пока я сама ей открою. Она зла, как сто чертей.

— Юль, что у вас там произошло? Дмитрий Игоревич рвет и мечет. Всех охране и службе безопасности досталось.

— Муженек мой свое лицо показал, а так все нормально.

— Вот тварь. Короче, одна ходишь только по периметру. За ворота — с сопровождением.

Я видела, что Эля, Марина и другие девочки тоже выходят с сопровождением, може у них тоже какие-то проблемы.

— Мне очень жаль, что что так произошло, что со мной столько косяков. Вы уже и не рады, что я у вас появилась.

— Моя работа не радоваться, тому что здесь происходит, а смотреть, чтобы все нормально работало, чтобы не было никаких эксцессов. Мне за это платят.

По тону я понимаю, что Милада тоже была не сильно в духе. Досталось всем.

— И я еще раз, очень, — слово “очень” она выделила тембром, — очень прошу не подходить к Дмитрию Игоревичу и не инициировать с ним разговор. Даже после свиданий, горячих ночей и так далее. Таковы правила.

— Прошу прощения, — да, я сегодня выглядела, как полная дура. — Мне очень жаль.

Ненавижу, когда в жизни идет все не по плану — это выводит меня из колеи. Я давно работаю с людьми, и все эпизоды стали очень предсказуемыми. В коллекторское прихожу уже ради интереса, денег у меня уже и на внуков с лихвой хватит. Сначала, мне нравилось чувствовать некую власть — хочу казню, хочу помилую. И прощу какой-нибудь копеечный долг, ну такой Робин Гуд. А потом стало все одно и тоже.

Но работа подкидывает интересные случаи и красивых девушек. А если у них еще есть мозг, так это почти оргазм. Правда у них еще почти всегда есть вот эта бабская жалость ко всякому отребью — буду тянуть пьющего мужика, спасу своей любовью, и подобная хрень.

Вот сегодня день сразу покатился по одному месту. Сначала звонила Эля, а это время красивая блондинка Ника только вышла из душа. И, конечно, не нужно было брать трубку. А что делать, если Юлия Анатольевна целибат объявила.

— Дмитрий, Дмитрий Игоревич, мне хотелось бы прояснить наши отношения.

— Эльвира, завтра в офисе поговорим. Я занят.

Она бросила трубку. Какого хрена она все это себе позволяет.

А все потому что в начале ее появления, я дал себе слабину — вывел несколько раз в люди, поужинали несколько раз, пару ночей провели вместе в гостишке. Мне кажется, я не сделал ничего такого, чтобы она подумала, что я для себя выбрал ее.

Так вот, настроение Эля мне сбила, романтик продолжился, но когда в голове вскипает злость, она не лучший спутник в постели. Вообще от Эли пора избавляться, то скандалы, то алкоголь нашла на закрытой территории, напилась так, что капельницей пробовали, то Юлю террорит, а у нее даже для меня еще статус не определен.

В пять утра снова звонок. Что всем не спится? В ужасе звонит друг, подрядчик и мой бизнес консультант Кирюха, что-то там счетами, какие-то ставки не сыграли, позиции упали, на бирже все умерли.

— Кир, вся эта информация реально стоит нервов и нескольких часов моего сна?

— Ты что, бабки горят!

— На паперть пойдем или хватит на немного пожить по-человечески?

— Хватит, конечно, но все равно. Суммы семизначной ты сегодня уже лишился.

— Печально, конечно.

А еще пары часов сна и качественного секса. Говорю же, день не задался с первой минуты.

Потом, блин суд у Юли. Каждый водитель у нас имеет разрешение на оружие, и ствол у них по инструкции должен быть с собой. Каждую барышню они должны охранять лучше, чем собственные яйца.

Муженек Юлии Анатольевны тот еще фрукт. Мои собрали на него небольшое досье, на присесть лет на десять без проблем хватит.

И тут мне звонят из суда, конечно, у меня на каждом столбе свой человек есть.

— Дмитрий Игоревич, тут с вашей сотрудницей неприятность происходит. Видимо, это ее бывший муж, он угрозами сыпет, руки распускает.

— Твою мать…

По-ходу в сегодня какой-то конкурс, как испортить мне жизнь. Почему люди не умеют нормально выполнять свои обязанности?

Звоню своему СБшнику.

— Что за херня происходит, Степаныч. Это тело осталось в машине, а Юлия Анатольевна сама в суд пошла, я правильно понял? Инструктаж у него был?

— Дебила кусок. Дмитрий Игоревич, сейчас все исправит. И больше его у нас не будет.

— Где ты этот ширпотреб берешь? Я думал, что у нас на охрану выделяется достаточно денег, чтобы профессионалов брать, а они себя ведут хуже новичков. И это, Степаныч, твой косяк, — от лости ломаю карандаш, одна из половин рикошетит и уходит под кожу. На пальце кровь. Точно не день, а жопень.

— Дмитрий Игоревич, все проверю. Больше не повторится.

— Стареешь, Степаныч, теряешь хватку.

Как я зол. И не только потому что на мою собственность кто-то собирается покуситься, нет. А потому что каждая девушка, в большинстве своем мой товар, я в нее вкладываю деньги, силы, время. И результат принадлежит мне, до подписания договора и официальной передачи ее другому мужчине. И этот результат только благодаря мне.

Ну и еще, каждая из них — огромная информационная бомба. Да, окружающие знают, чем я занимаю, какие у меня слабости, но в наше учебное заведение может войти только одобренный мной человек. И проверок он проходит больше чем во все инстанции вместе взятые, есть огромная секретность. И если девушку похитят, то будет очень неприятная ситуация, если информация просочится.

Еще сто лет назад у нас сбежала одна девушка, быстро ее перехватили, но своим знакомым успела лишнего сболтнуть. А те шантажировать собирались, даже два письма успели прислать, но охрана сработала четко. Без жертв не обошлось, но я зарекся, любой бизнес должен быть без крови. В идеале. А там как получится.

Так еще и моей машине очередность не уступил. Прямо перед носом в ворота шнырь — я такой наглости не ожидал.

А Юлию Анатольевну мне хочется защитить еще потому что жизнь и так ее не очень баловала. Родители чудноватые, муж высосал последние соки. Из молодой женщины она превратилась в тетку. А тут с макияжем, хорошим питанием, без сильных стрессов, ну ссоры с Элей я за стресс не считаю, меняют ее.