Дальше какие-то листы с цифрами. Кредиты, микрозаймы, долги, много-много всего. Кажется, что эти почти 10 миллионов, которые я для него взяла, не смогли покрыть бы общий долг.

Ничего не понимаю. А на что Пашка брал такие деньги. И выписки с его телефона, нашего айпишника и фотки быстро объяснили мне ситуацию. Он игрок. Покер, ставки, интернет-казино.

Забываю, как дышать. Голова кружится, мысли превратились в винегрет. Я почти семь лет жила с человеком, которого не знала.

Выписка из электронной трудовой — больше года Пашка не работал, а я каждый вечер ждала его, расспрашивала о коллегах. Когда он задерживался, я могла списать на занятость, потом стала подозревать его в измене, в том, что любовницу завел. Красивую и страстную. Но, что Пашка игрок, абсолютно зависимый человек, я никогда бы не подумала.

В груди жжет, слезы застыли. Я всегда была любящей верной женой, и если бы он пришел, повинился, рассказал, что и как, было бы все по-другому. Нашли бы выход, а теперь…

Рассматриваю фотографии. Казино, алкоголь в бокале, Пашка, рядом какая-то девушка.

Следующий снимок — Пашка и игровой автомат, злится. Фото с камеры наблюдения сделано.

А может он меня берег? Думал, что сам расплатится, перезаймет, выиграет? Может и не говорил, чтобы я не водносвалась?

Смотрю на вещи, которые мне купили в притоне, не баночки-кремочки, и понимаю, что вот та Юля- дура без мозгов снова просыпается.

Юля, открой глаза, я тут потому что Пашка предал тебя, — говорю я сама себе глядя в зеркале в глаза.

Развод, мне нужен адвокат, юрист или кто там такими делами занимается. И половину долга пусть сам выплачивает. Я ему больше не дам обвести себя вокруг пальца, опыт наивность сдул.

Утром первым делом написала Миладе, что мне нужно в суд готовить доки, не хочу больше быть связанной с этим человеком. А вдруг он снова в долги влезет, а половина по закону будет моя. Мне так не то что в притон, в рабство нужно будет продаться.

— Доброе утро, как свидание прошло, — не дожидаясь ответа выпалила Милада.

— Ого, а вы о нем откуда знаете?

— Работа у меня такая — все знать.

— Ага, было два свидания, но ничего особенного. Мне бы в город выехать, на развод подать. Оказывается, я еще Пашкина жена, подставляете.

— Представляю. Сами поедете или через интернет все оформим, только на суд поедете?

— Лучше сама, пусть Пашка увидет меня обновленную, и сто раз пожалеет. Согласуйте, пожалуйста. На сегодня после урока, у меня сегодня только один урок.

— С огнем играете, Юлия Анатольевна, но думаю, проблем не будет. Перезвоню.

На завтрак не иду, не хочу увидеть Элю. Поем потом, тем более кусок в рот не лезет. Урок провожу быстро, даю темы для размышления, фактуру. И жду, когда время закончится.

Я подумала, что не могу упустить шанс, чтобы Пашка меня вот такую увидел. Не в сиротской одежде чужого плеча, а красивой, ухоженой в дорогой одежде.

Легкое песочное пальто, ботильоны на каблуке — их, как орудие пытки придумали, наверное. Но выглядят отлично. Узкие джинсы, свободный свитер. Как говорит моя Аленка “Я бы сама себя сейчас трахнула”.

Суд снаружи выглядит лучше, чем внутри. Ветхие стулья, пол крашенный краской цвета детской неожиданности. И на проходной злой мужчина, который не отвечает, а лает. На всех.

Водитель привез меня на двадцать минут раньше назначенного. Милада запретила ехать на такси или на общественном транспорте, только с водителем. Не думаю, что это для того, чтобы перед мужем покрасоваться, скорее вопрос безопасности.

У деревянной лакированной двери на лавке сидит Пашка. Кажется, за это время он постарел. Или он всегда так плохо выглядел, просто пелена с моих глаз спала.

Лысоватый, уставший мужчина, на вид хорошо за сорок, хотя ему немного за тридцать. Какая-то помятая рубашка, куртка как будто из гаража. Куда же мои глаза смотрели.

— А я думаю, кто так срочно меня в суд вызывает. Сегодня позвонили, сказали, что через час я уже должен в суде быть. Вот ты шмара. — Пашка выглядит жалким. — А я бы тебя не узнал. Мужик дорогой попался, смотрю, денег на фасон дал. Может ты торопишься с разводом?

— Спасибо, мне кажется, что между нами все закончено.

— Да брось, я чуть почудил. Но все ж можно отвертать назад.

Вот это “ответрать” я уже слышала несколько раз, и точно знаю, что ничего никуда “вертать” не надо.

Дальше продолжать диалог я не хочу. Слишком мало времени прошло, чтобы вырвать все из сердца, но эти несколько недель полностью изменили меня.

Пришло время в суде подписывать документы на согласие о разводе, Пашка отказывается ставить подпись, не могу сказать, чтобы я этого не ожидала.

— Госпожа судья, я очень прошу дать нам немного еще времени, мы обязательно помиримся. Я признаю, что дурак, что столько дров наломал, но мы все починим. честное слово.

Судья немного в шоке, как мне показалось.

— У нас нет обстоятельств, которые бы мешали разводу. Мы не живем вместе, детей у нас нет. Я не вижу смысла ждать еще месяц. У меня новые отношения, — вру я.

Не знаю, что у судьи в голове, но она дает нам два месяца, разобрались в отношениях. В каких нахер отношениях. Почему все становятся на сторону обидчика, почему снова стали на место Пашки, почему никто не подумал, как мне с этим человеком жить, примиряться, налаживать отношения?

Мы выходим за дверь, Пашка хватает меня за руку.

— А то, что ты мужика побогаче нашла, это даже хорошо. Значит, за то, чтобы быть с тобой, он мне денег должен. Десять тысяч баксов.

— Десять тысяч? Ды даже не представляешь, сколько ты мне уже должен. Ничего ты не получишь! Никаких денег! Больше не никогда от меня ничего не получишь.

— Даже после того, что я вытащил тебя из твоей семьи- помойки. После моей заботы о тебе? — Пашка превращался в зверя.

— Заботе? Ты забрал у меня все деньги. Сколько ты мне оставил? Семьсот рублей на месяц прожить? Что же ты о себе позаботился, когда тридцатку забрал? А когда долг на меня многомиллионный повесил? — я уже не та Юля, которая всем сопли вытирала.

— Юльк, ну проблемы у меня. Все решим, правда.

— Без меня. Все теперь без меня. Мне с кредитом и огромной просрочкой нужно что-то делать. Тебя же это не волнует.

— Да все меня волнует, но ты знаешь, я слабый. А ты все вывезешь, ты ж как лошадь. Не прибедняйся, если ты с долгами так стала выглядеть, то вообще никаких проблем у тебя нет. Так, что решай вопрос, как хочешь.

Продолжать разговор у меня не было желания. Целых гребаных шесть лет, я отдала этому подлецу. Еще это воспитание — все лучшее мужу, а сама обойдешься. Вот так и обошлась.

Мы выходим из суда. Пашка толкает меня и больно хватает за руку.

Молчу, я не привыкла звать на помощь. Водитель или видит, что происходит, или считает страх на моем лице.

Как же права была Милада, когда настояла на том, чтобы это было не такси.

Закрываю глаза, слышу, рядом шум — водитель сминает Пашку, роняет его на землю и выкручивает руку.

— Это твой хахаль? Я ему сейчас лицо откушу! — орал Пашка.

Водитель, он же охранник, он же мой спаситель — очень похож на тех коллекторов, которые приходили за долгом. Два метра роста, огромные плечи, он мог бы позировать для картины Богатыри.

Он хватает Пашку за руку, потом, как котенка за шиворот скидывает со ступенек. Молча.

Пашка орет, “Слон и Моська” во всей красе.

— Цыц! — единственное слово, которое, как бы случайно роняет мой молчаливый спутник. Потом резко хватает меня за локоть, и подталкивает к машине.

— Да не толкайтесь, — злюсь на весь мир.

— Рот закрой, — не ожидаю я такого ответа от водителя.

Первые пять минут я молчу, смотрю, как город мелькает перед глазами. Остановились на светофоре. И меня прорвало — рыдаю в голос. Водитель молчит, машина поворачивает на в переулок. Останавливаемся у какого-то магазина, слышу, как он выходит, потом тишина.