Последняя капля самообладания заставляет меня остановиться. Я выпрямляюсь, и с замиранием сердца жду, что последует дальше.

София загадочно улыбается, садится передо мной на колени и медленно расстегивает мою рубашку. Затем также медленно спускается к пряжке ремня, проводит пальчиками по сильно оттопыренной ширинке, наблюдая за моей реакцией из под полуприкрытых ресниц. Понимаю, что она со мной играет, и мне это чертовски нравится.

Когда ее рука оказывается у меня в трусах, я сглатываю ком и закрываю глаза, запрокинув голову назад. Как же долго меня не касалась женщина… я уже забыл эти ощущения и сейчас чувствую себя девственником.

Она осторожно проводит прохладной ладонью по стволу вверх-вниз и этим движением будит во мне какого-то зверя. Совершенно дикого и голодного. Готового растерзать её.

Скидываю с себя одежду и смотрю на нее с высоты своего роста осоловелым взглядом. София ложится на спину, чуть приподнявшись на локтях и с интересом разглядывает мое тело. Когда ее глаза останавливаются на члене, она округляет их и задумчиво подносит к губам указательный палец, вероятно, прикидывая, поместится ли он в ней. Но бояться уже поздно. Назад дороги нет.

Я накрываю её тело своим, не давая опомниться, и покрываю смуглую кожу дорожкой влажных поцелуев, затем спускаюсь к зазывно торчащим соскам и по очереди втягиваю их в себя. Она вздрагивает всем телом и рвано выдыхает, запустив пальцы мне в волосы.

Последняя мешающая деталь в виде трусиков летит на пол. Развожу её бедра, провожу рукой по складочкам и ощущаю, что София вся мокрая. Её влага остается на пальцах. Нащупываю клитор и слегка надавливаю на него, заставляя девчонку вздрогнуть.

Возвращаюсь к ее губам, наши языки сплетаются, заглушая стоны, и я врываюсь в нее, одной рукой придерживая за бедра.

- Расслабь мышцы, - шепчу ей на ухо, чтобы член легче вошел. Мне не хочется причинять ей боли, поэтому стараюсь себя сдерживать.

- О-ох, - выдаёт она и впивается острыми ногтями мне в спину, царапая какие-то узоры.

Даю время привыкнуть ко мне и начинаю неспешно двигаться, потому что чувствую, что готов кончить прямо сейчас. Почти два года без секса дают о себе знать. К тому же девчонка нереально тесная внутри и все ощущается еще острее.

Она протяжно стонет и выгибается мне навстречу, обхватив мои бедра ногами так, что член входит в нее по самые яйца. Шумно выпускаю горячий воздух из лёгких и севшим голосом говорю:

- Что ты творишь со мной? Я ведь не сдержусь и кончу прямо сейчас.

Думал, что это её хотя бы немного напугает, но София тянется губами к моей шее и проводит языком по кадыку, заставляя все мои мышцы напрячься.

В тишине квартиры слышно, как ударяются друг о друга наши липкие тела. Я рычу, прикусываю её за мочку уха и делаю несколько быстрых толчков. Она вскрикивает, когда я запускаю пальцы в её волосы, слегка оттягивая их, и мы кончаем почти одновременно.

София громко выдыхает, все ее тело содрогается, и она прижимается к моей груди. Я целую её в висок и ложусь рядом, притянув девчонку поближе к себе. Такую отзывчивую и горячую. Теперь ей точно никуда от меня не деться.

Она засыпает мгновенно. Как маньяк любуюсь её телом. Несмотря на миниатюрные размеры, фигура очень женственная. Округлая грудь с темными ореолами, тонкая талия и упругие бедра. Член моментально реагирует и снова принимает боевую позицию, но мне не хочется её тревожить. Утром я обязательно наверстаю упущенное.

Темные волосы разметались по подушке, макияж местами смазался, но она всё равно безумно красивая. Настоящая. Пацан полный идиот, если бросил такое сокровище.

Укрываю ее одеялом, чтобы не замерзла от холодного потока воздуха работающего кондиционера, и сам погружаюсь в сон.

Просыпаюсь от дикой, просто безумной жажды. Во рту словно пустыня Сахара. Ещё и голова нещадно гудит. Видимо, мешать всё-таки не стоило… Как жаль, что понимаешь это только на утро, когда похмелье уже тебя настигло в полной мере.

Поворачиваю голову влево и в этот момент четко осознаю, что я вчера натворила… К щекам моментально приливает кровь. Я окидываю взглядом мирно спящего мужчину рядом со мной, причем совершенно обнаженного, и пытаюсь вспомнить его имя. Между делом бесстыдно пялюсь на идеальное мужское тело с широкой грудью и рельефным прессом. Когда глаза опускаются до уровня паха, начинаю сомневаться, что всё это мне не приснилось. Угораздило же, боже…

Имя, имя у него такое необычное… Мозги совсем туго соображают после алкоголя. Не привыкла я к такой крепкой выпивке, прав был Мирон. Пытаюсь изо всех сил вспомнить имя. Оно крутится где-то на подкорках, но я не могу выдернуть его из большого потока вязких мыслей. Что-то хищное... Точно! Леон.

А вообще, я бы предпочла частичную амнезию, чтобы не помнить ничего из этого вечера, перетекающего в ночь.

Ну как же стыдно-то! Мало того, что сама полезла к нему с поцелуем, так еще и отдалась, как настоящая путана. И чем я лучше Матвея после этого? Разве что не изменяла ему в отношениях. Хотя это уже не важно. Нужно отсюда убираться, пока Леон не проснулся.

Тихонько приподнимаюсь на локтях и убеждаюсь, что он точно спит, заглянув в его лицо. Черные длинные ресницы слегка подрагивают, он размеренно дышит, от чего мощная грудная клетка медленно вздымается. Даже во сне выглядит суровым из-за сведенных бровей. На широкий лоб упала прядь тёмных волос, я машинально тянусь, чтобы её убрать, но вовремя опоминаюсь и отдергиваю руку, чувствуя себя какой-то преступницей, сбегающей с места преступления.

Очевидный факт глупо отрицать. Красивый мужик, зараза, хоть и типаж вообще не мой, что уж говорить про разницу в возрасте... С Матвеем у них во внешности не было ничего общего ни на йоту, и пожалуй, это единственное, что меня радует в сложившейся ситуации.

С усилием кручу тяжелой головой в поисках своей одежды и бесшумно, извиваясь как змея, сползаю с огромной кровати, чтобы его не разбудить. Рядом с кроватью лежит мягкий ковер, поэтому мое приземление на все четыре конечности проходит легко. Тихонько отползаю назад на четвереньках и только потом задаюсь вопросом, зачем я это делаю? Можно ведь просто встать на ноги и пойти.

Тут же хватаю с пола своё мятое платье и лифчик, но никак не могу найти трусики. Плюю на них и выскальзываю из комнаты в чем мать родила. Толком не успеваю осмотреться, но замечаю, что есть лестница, ведущая на второй этаж. В квартире уютно и чисто. Домработница или… хотя какое мне дело. Ясно же, что у такого мужчины с личной жизнью проблем точно нет. Наверняка, в его постели побывало много красоток.

Уже в прихожей быстро натягиваю на себя лиф и платье, вспоминаю, что туфли остались у него в машине. Хорошо, что есть хотя бы тапки. На полу рядом с ними обнаруживаю и сумочку.

Слегка трясущимися руками открываю дверной замок и бегу сломя голову подальше от этой квартиры и её бешеного хозяина, который наоставлял за ночь на моем теле кучу отметин, которые сойдут не скоро.

Внизу на меня пристально смотрит консьержка и как-то странно усмехается из под толстых стекол очков. Я делаю вид, что не замечаю её и пулей пролетаю мимо.

Когда оказываюсь на улице, достаю телефон, который просто чудом не разрядился, и смотрю на время. Начало девятого. Мама уже должна уехать к подруге на дачу. И это очень хорошо. Не придётся объясняться, почему я в таком виде вернулась домой.

Я осматриваюсь и прикидываю, сколько примерно топать до моего дома. Оказывается не так далеко, только вот мой прикид оставляет желать лучшего… Если кто-нибудь из знакомых увидит меня в таком виде, то это будет ошеломительный позор. Но и ждать такси у меня времени нет, поэтому плюнув на всё, я двигаюсь в сторону дома.

Люди на улице смотрят на меня, как на душевнобольную, сбежавшую с ближайшей психиатрической клиники. Впрочем, я их понимаю.

Быстро идти в тапочках оказывается той еще задачей, потому что они постоянно норовят слететь с ноги и это дико нервирует. А я и так сейчас один сплошной оголенный нерв.