- Хотя кто я такая, правда? – голос предательски дрожит, выдавая меня с потрохами. Он же именно этого добивался. Моего расположения. Речи о том, что он будет спрашивать моего мнения, даже не шло. У меня нет права голоса. Я ему ни невеста, ни жена, просто та, с которой можно хорошо провести время.

Нервно передергиваю плечами, будто от озноба, резко разворачиваюсь и направляюсь к машине, глотая соленые слезы.

Так горько стало на душе в этот момент, потому что… черт возьми, я поняла, что безоговорочно влюбилась в этого мужчину. За такой короткий промежуток времени влюбилась так, что уже не могла представить, как теперь это чувство из себя вытравить. Оно, словно яд, незаметно проникший в мое тело и отравивший каждую клеточку, только противоядия от него не существует.

Забираюсь на заднее сиденье автомобиля, где лежит букет шикарных роз, и утыкаюсь лбом в подголовник переднего, пытаясь унять противную дрожь в теле.

Я рада безумно, что он жив остался, но сам факт, что пошел в огонь, что хотел это скрыть от меня так задевает за живое.

Спустя какое-то время дверца со стороны водителя громко хлопает, отдаваясь болезненным спазмом в груди, но я даже не поднимаю голову.

- Отвези меня домой, - прошу тихо. Ведь знала, что не нужно было это начинать. Знала, но почему-то всё равно бросилась в омут с головой, вдоволь нахлебавшись этой воды из громких слов и красивых ухаживаний.

В салоне царит полная тишина, которая ещё сильнее давит на мозги. Всю дорогу я сижу, крепко зажмурившись и вцепившись пальцами в подголовник, чтобы ни одна слезинка больше не сорвалась с ресниц. Ни одна. Лишь бы поскорее добраться до дома, а там я дам полную волю эмоциям.

Когда машина наконец останавливается, приходится открыть глаза. Никаких сил что-то говорить не осталось, но привез он меня совсем не туда, куда просила. Привез к себе. Для чего только?

Я хватаю свою сумочку, нащупываю ручку и с силой толкаю дверцу, она не поддается. Сжимаю зубы. Заблокировал. Ну какого хрена!?

Как же хочется закричать в голос, высказать ему все, что чувствую сейчас, но я упрямо молчу. Это с Захаровым могла себе позволить подобное поведение, но не с Леоном. Я ведь взрослая разумная девочка, по крайней мере пытаюсь этому соответствовать, хотя не уверена, что у меня получается.

Ловлю его сосредоточенный взгляд в зеркале. И ничего не могу в нем прочесть. Это бьет по самолюбию еще сильнее. Невозмутимое спокойствие. Ни единой эмоции на лице, когда на моем всё написано.

- Просто послушай меня сейчас, - начал он глухим басом, сжимая руль до скрипа. – Это важно. – я не хочу ничего слушать, но выбора у меня не остается, поэтому продолжаю молчать. - Внутри здания был мой человек, который мог просто задохнуться за то время, что ехали пожарные. Я не мог оставить его умирать, там повсюду камеры, благодаря которым смог оценить ситуацию и принять решение. Он находился на первом этаже без сознания. До туда огонь не дошел. Я ничем не рисковал. Слышишь? И не забывал о тебе ни на секунду, ты даже не представляешь, что значишь для меня. Дай мне шанс это доказать, не руби всё по-живому.

Я сглатываю вязкую слюну, чувствуя, как предательские слезы опять собираются в уголках глаз. Может быть я непроходимая дура, но мне хочется ему поверить, так отчаянно и безоглядно хочется, что остальное уже не имеет значения.

- Ты мне очень нужна, - какие-то четыре слова. Даже не признание в любви, но что-то болезненно отзывается внутри, тянется к его голосу, в котором нет ни намека на фальш.

Я могу все закончить прямо сейчас, солгав, что он мне не нужен. Мне хватило одного мудака, при первой же возможности бросившего меня. Где гарантия, что Леон не поступит также? Наиграется со мной и забудет, а мне потом заново собирать свою душу по кусочкам, и не факт, что мне это удастся. Но все мое нутро противится этому. Хочется слепо верить, что он не такой.

Это стоит мне больших усилий. Засунуть куда подальше все свои страхи и обиды и пойти на поводу у собственных чувств. Черт знает, чем оно дальше обернётся, но надо учиться брать ответственность за свои решения.

Придвигаюсь ближе и обнимаю его сзади, тыкаясь носом в горячую шею, как доверчивый щенок, хоть и мешает дурацкая спинка сиденья между нами.

Большая ладонь ложится на мою руку и легко сжимает её, вселяя надежду, что я делаю правильный выбор.

Леон разблокирует дверцы и говорит устало, но с теплотой в голосе:

- Идем домой.

Снова оказаться в этой квартире, особенно когда в памяти ещё свежи воспоминания как позорно я отсюда уползала в прошлый раз, было забавно. И все, что мне тогда запомнилось – это огромная кровать и ворсистый ковер рядом с ней, спасший меня от неудачного приземления.

Можно сказать, что сегодня я в первый раз в гостях у Леона, находясь в здравом уме и твердой памяти.

Он щелкает выключателем и просторная прихожая наполняется мягким светом.

Первая мысль, которая возникает в моей голове – у него очень уютно. Светлая мебель в мягкой обивке, на полу плитка под мрамор, а на стенах декоративная штукатурка под старину.

Леон помогает мне раздеться, успев между делом урвать несколько несмелых поцелуев, и спрашивает:

- Хочешь чего-нибудь? Чай, кофе или всё же чего покрепче, чтобы расслабиться?

Я пожимаю плечами и следую за ним в гостиную совмещенную с кухней.

- Если честно, я бы сходила в душ, чтобы смыть с себя этот запах, - подношу к носу прядь своих волос и морщу нос. Я вся пропахла едким дымом, осевшим в легких, который до сих пор противно щекочет ноздри.

При единой мысли о пожаре внутри меня что-то вздрагивает, а по телу разносится неприятное ощущение, будто меня пронзают сотни иголочек. И да, не смотря на мое решение дать нам шанс, я в глубине души всё ещё злюсь на Леона. Злюсь, потому что могла его потерять.

- Да, конечно. Мне тоже не помешает, - не знаю, это такой тонкий намек на совместный душ или же просто приходится к слову, но делаю вид, будто не уловила его.

После пережитого у меня совершенно не остаётся сил на жаркую ночь, о которой вторила Ксюша. Всё, о чем я сейчас мечтаю, это зарыться лицом в подушку и уснуть, навсегда забыв об этом вечере.

Леон показывает мне ванную комнату и тактично уходит, оставив меня одну.

Я разминаю руками уставшую шею, попутно осматриваясь.

Здесь настоящий рай для женщины. Большое зеркало в красивой раме практически во всю стену с длинной столешницей, выложенной из мозаики. Много полочек, где можно уместить наши девчачьи штучки. Белоснежная ванна с гидромассажем возле которой лежит уютный коврик с мягким ворсом.

Нежные теплые оттенки придают воздушности интерьеру, но складывается ощущение, что этим санузлом давно не пользуются, потому как не замечаю ни полотенец, ни других туалетных принадлежностей. Только несколько цветных флакончиков, сиротливо стоящих в уголке ванны.

Планировала принять душ, но внезапно возникшая перспектива расслабиться с массажем слишком соблазнительна. Поэтому одним нажатием затыкаю слив и пускаю горячую воду.

Расстегиваю замок на платье и только в этот момент вспоминаю, что под ним надето, и понимаю, что затея с бельём оказалась совершенно глупой и бессмысленной. Особенно в сложившейся ситуации.

Идиотка. И зачем я вообще купила этот развратный комплект… Сейчас он ни к месту, а мне даже переодеться не во что. Придётся одолжить у Леона что-то из его вещей.

Приподнимаю вверх подол узкого платья и стягиваю с себя капроновые чулки с кружевной резинкой, поставив одну ногу на бортик ванны.

- Принес тебе полотенце и… - слышится глухое.

Я оборачиваюсь и вижу на пороге застывшего Леона, держащего в руках большое махровое полотенце и чёрный халат, вероятно его, судя по размеру.

Замечаю, куда устремлен взгляд каре-зеленых глаз, который в один миг становится таким обжигающе-опасным, словно у голодного зверя. Кадык на его шее нервно дергается, а я чувствую, как становлюсь пунцового цвета. От макушки до пяток.