Решаю смолчать о болезни матери Анны, иначе Коваль будет долго и нудно повествовать, что я последний долбаеб. Может, так оно и есть… Но не могу я остаться в стороне, зная каково это, терять близкого человека. Просто хочу по-человечески помочь.

Фил выдерживает небольшую паузу, прежде чем продолжить.

- Мне жалко девчонку. Пока она строит планы на ваше счастливое совместное будущее, ты мечешься между двух огней и не можешь определиться, что тебе на самом деле нужно.

- С каких пор ты стал таким жалостливым, Коваль? Когда ты трахаешь разных баб, меняя их, как перчатки, ты об этом даже не задумываешься, - резонно замечаю я, хотя до совести Фила никогда не пытался достучаться. Это гиблое дело, потому как муки совести моему другу далеки.

- Значит, ещё не нашлось такой бабы, которую бы мне действительно хотелось пожалеть.

- Что ты хочешь этим сказать? – прищуриваюсь и веду бровью, вперив в него пристальный взгляд.

Коваль язвительно улыбается, с вызовом смотрит на меня и выдает:

- Знаешь, если ты не избавишься от этой дизайнерши, я начну ухаживать за Софи. Она классная. И с мозгами у нее полный порядок, чем может не каждая похвастаться, а в её возрасте и подавно.

- Только попробуй, - враждебно подаюсь вперед, понимая, что Фил специально выводит меня на эти эмоции, но, блядь, внутри всё кипит от одной только мысли. Она моя. И я не собираюсь ее отдавать.

- Неприятно, правда? – гаденько ухмыляется. - А когда София узнает, что ты взял на работу копию Алены, думаешь, умрет от счастья? Ты же помешался, Леон. Тебе пора к психиатру! - вмиг становится серьезным Коваль и повышает голос.

- Да не могу я её сейчас уволить, Филипп! – взрываюсь я, ударяя ладонями о крышку стола. – У нее мать больна раком. Как ты себе это представляешь!?

- Это не твои проблемы, Алиев. Но из-за этой женщины ты можешь их себе обеспечить. Подумай, прежде чем принимать решение. Просрёшь ведь всё.

- Коваль, прошу тебя последний раз, по-хорошему. Не груби Анне и не доставай. Ей сейчас и так не просто. Пожалуйста, - цежу сквозь зубы и встаю.

- Постараюсь, но не обещаю, - летит мне в спину. Впрочем, другого я и не ожидал.

Громко хлопаю дверью напоследок, сажусь в машину и еду в цех, но там задерживаюсь ненадолго. Пошло всё к черту. Скоро я увижу Софию и это единственное, что меня радовало на тот момент.

Паркую машину и поднимаюсь домой. Достаю ключи, вставляю в замок, но дверь оказывается не заперта. Странно, когда я уходил утром, помню, что точно закрывал её на замок.

- Малыш, ты готова? Я освободился пораньше, - говорю с порога, но София не отзывается. Может, в душе?

Прохожу в квартиру, но Софии нигде нет. Нашариваю телефон в кармане, уже собираюсь ей позвонить и замечаю свет, горящий на втором этаже.

Пока поднимаюсь, уже чувствую приближение чего-то неизбежного, но упрямо отказываюсь в это верить. Запинаюсь за брошенный посреди прохода пылесос и вижу, что дверь в спальню открыта. Отпинываю его ногой и иду дальше, слыша стук собственного сердца в ушах.

У меня все внутренности скрутило от осознания того, что София увидела всё своими глазами. И даже боюсь предположить, какие мысли возникли в её голове в этот момент… Черт.

Захожу в спальню, находясь в которой у меня всегда сердце рвало на части, но сейчас понимаю, что она уже не вызывает во мне тех чувств. Зато меня ледяной волной накрывают совершенно новые. Неконтролируемые.

Я давно не испытывал такого животного страха, как сейчас. Он медленно, но верно проникает в каждую клеточку и сводит с ума. Я не могу её потерять.

Когда покидаю комнату, впервые в жизни искренне желаю её сжечь, со всеми воспоминаниями и содержимым. Быстро спускаюсь вниз, внашуспальню, и понимаю, что вещей Софии нет. Только подаренное мной колье валяется рядом с моей запиской. Она ушла.

Звоню на мобильный – абонент вне зоны действия сети.

Даже не помню, как оказываюсь у двери квартиры Решетниковых и упрямо нажимаю на звонок несколько раз. Нетерпеливо и очень настойчиво.

Мне открывает Ира, с удивлением смотрит на меня и спрашивает:

- Леон, что случилось?

- София у вас? – плюю на все нормы приличия, вваливаясь внутрь.

- Нет. Разве она не у тебя? – не понимает она и хмурится. – Вы поссорились? - задаёт резонный вопрос, но я пропускаю его мимо ушей. Потом. Всё потом.

- Ира, - я смотрю на нее взглядом побитой дворняги, - если она появится здесь или выйдет на связь, пожалуйста, позвони сразу мне. Хорошо? - говорю с нажимом.

- Да, - нервно сглатывает она и кивает. – Леон, ты меня пугаешь. Может, ты пройдешь? Расскажешь, что у вас случилось?

- Прости, нет времени.

Я сажусь в машину и прикидываю, куда она могла поехать. В кофейню?

Но там меня ждет примерно тоже самое. Её подружка понятия не имеет, где может быть София, и засыпает меня кучей вопросов, на которые я не в силах ответить. На связь с ней она тоже не выходила сегодня.

Еду в «Нирвану». На удачу сегодня там работает её друг, по уши влюбленный в Софию, но сейчас я готов на всё, лишь бы найти её и всё объяснить. Хотя бы попытаться.

Он моему появлению не рад от слова совсем. Смотрит весьма недружелюбно, я вкратце объясняю суть проблемы. Он заметно напрягается.

В глазах паренька читается тревога и злость. Мирон набирает номер Софии, но абонент снова не в сети.

- Я так и знал, что этим кончится, - зло цедит он. – Какого хрена ты к ней прицепился? Неужели мало женщин кругом, подходящего возраста?

- Ты действительно хочешь сейчас об этом поговорить? – в такой же манере отвечаю я, - я не виноват, что она не ответила тебе взаимностью, - бросил перед тем, как уйти. Просить его, чтобы позвонил мне, если София объявится, было бессмысленно.

Вернувшись в машину снова и снова пытался ей дозвониться, но на том конце провода не было даже гудков. Какие только мысли не одолевали меня в этот момент. Казалось, башка сейчас взорвется. Я понятия не имел, где её искать, и это самое херовое. Лишь бы глупостей не наделала в таком состоянии... Я же себе этого никогда не прощу. Скорее сам на себя руки наложу.

Деваться было некуда. Наступил сраной гордости на горло и набрал Коваля. Он был в весьма приподнятом настроении и ответил довольно быстро на мой звонок.

- Фил, София ушла… - только и смог сказать я. - Я нигде не могу её найти.

Целый час я просто лежала с закрытыми глазами и пыталась не плакать. Надо ли говорить, что выходило у меня это очень-очень скверно. Слезы предательски сами катились по щекам и срывались на светлую обивку бархатного дивана.

Дальнейшая жизнь в этот момент представлялась мне с большим трудом. И вся проблема в том, что я не хотела представлять её без Леона, но после того, что сегодня узнала, других вариантов просто не находила. Я не хочу быть жалким суррогатом тех чувств, которые он испытывал к своей жене.

Я хочу его целиком. Быть не только в его постели, но и в сердце. Вот в чем соль, оно уже давно занято другой женщиной. Мне в нем места нет.

Возможно, глупо с моей стороны, ревновать к той, которой нет в живых, но я страшно ревную. И даже понимаю, что вины Леона в этом нет. Ведь чувствам не прикажешь.

Это я влюбилась в него до беспамятства, бросилась в омут с головой, готовая раствориться в нем, как сахар в горячем чае. Только он не виноват, что не испытывает ко мне того же.

И мне чертовски больно, словно у меня сердце из груди вырвали на живую и бросили на съедение голодным псам. Я понятия не имею, как с этой болью справляться.

Как по заказу, в голове начали всплывать все те счастливые моменты, проведенные вместе, и я завыла так отчаянно и громко, что соседи Фила, должно быть, подумали, он завел себе весьма невоспитанную собаку, нагло нарушающую их покой.

Закусила губу до крови и поплелась в ванную, чтобы умыться. Кожа дико горела от слез и была красной. Губы и нос значительно увеличились в размерах, и весь мой вид в целом являл собой весьма жалкое зрелище.