Моё кошачье любопытство больше не выдерживает:

- Слушай, а вот на хрена вам это все? Не вашему командованию, а вот лично тебе и таким как ты? Работягам и крестьянам? Земель вокруг – за год не обойти! Плотность - один дурак на три километра и то не везде. Именно наша-то вам - чем приглянулась? Объясни «не для протокола», как у нас говорится.

- Мы не стали дожидаться пока вы начнете первыми и ударили на опережение. Если бы мы этого не сделали, после корейскому народу пришлось бы отражать вашу агрессию, – как по писаному зачастил пленный младший лейтенант, - Мы всегда были великой нацией, но здесь мы еще и создадим великое государство. Империю. Ведь, несмотря на размеры - именно мы всегда являлись великой державой. Мы десятилетиями противостояли половине мира! Америке, буржуазной Европе, южным отступникам.

Вы тоже относились к нам снисходительно, как к детям, которых можно подчинить своей воле и манипулировать ими. На этой земле так не получится! Теперь пришло наше время!

Здешний мир не будет таким однополярным, как прежний…

Вот ведь разошелся-то, а! Шпарит, как на партийном собрании! Аж слюни, как соловьиный помет- во все стороны разлетаются.

Того и гляди - сам от себя эрекцию поймает.

Это уже не про информацию – это про «тра-ля-ля», особый путь, скрепы и духовность.

Впрочем, ничего удивительного - им там с рождения подобным раствором мозги промывали.

- В этом мире, именно мы, корейцы станем управлять судьбами мира. Американцы и прочие капиталисты подлежат уничтожению.

- И мы тоже, судя по всему? – почти добродушно улыбается отставной капитан.

- Вы сбились с правильного пути и потому должны признать свои ошибки, раскаяться в них и искупить…

- У тебя к этому недоумку еще вопросы будут? – интересуюсь у полевого командира я, вдоволь наслушавшись про «великий корейский народ» и прочего бреда сивой кобылы на полжизни вперед.

- Да нет. Политинформаций мне и в прежней жизни хватило… А тащить с собой чужого раненого, не представляющего интереса – не вижу смысла, - Виктор правильно улавливает суть моего вопроса.

- Ну и ок, - киваю, достаю трофейный браунинг и заботясь только о том, чтобы на выходе пуля случайно не задела никого другого – делаю этому пламенному оратору дырку в тупой башке…

Мы их сюда не звали, а похожие песни я уже слышал.

В промытых до зеркального блеска мозгах покойника - похоже сохранились нетронутыми лишь три файла – «враги», «великая родина» и «пиздец».

Вру – четыре. Еще - «особый путь».

Вот и все их портфолио.

Лечение здесь бесполезно. Терапия бессильна. Лишь хирургия может помочь.

Это просто злокачественная опухоль. Головной мозг поражен процентов на 98.

И вариантов немного. Либо мы её удалим, либо она сожрет все вокруг…

Умирая, младший лейтенант корейской армии на секунду изменился в лице, став похож на нормального человека, но тут же снова оскалился улыбкой зомби.

Вот с такой рожей и отправляйся в поля вечной охоты, недоумок.

Картинно, по-ковбойски, дую в ствол и убираю его в кобуру… Глупая рисовка конечно, но вот что-то "Остапа понесло":

- Прощу прощения, господа. У меня лютая аллергия на любую пропаганду, - поясняю вопросительно глядящим камрадам, - А я, хоть и кот, ненавижу чесаться.

Они молча кивают.

Мои извинения приняты.

Неподалеку Жорик, с веселым задором во взгляде, стреляет в головы пленных из пистолета одного из них...

Ну и на здоровье, как говорится. Чем бы дитя не тешилось… А Олегу, если нужно будет, мы таких зомбарей еще наловим…

Война-то, похоже, долгой будет...

Наш командир решает, что после случившегося, группе небезопасно оставаться на месте засады. Кто может дать гарантию, что недавняя интенсивная стрельба осталась незамеченной еще каким-нибудь подобным отрядом противника неподалеку? Да и корейские беглецы, травленными тараканами бодро разбежавшиеся по округе, тоже представляют реальную опасность. Встретятся со своими собратьями и тогда у нас обязательно возникнут очень большие проблемы. Вероятнее всего - последние в этой жизни.

Хорошо еще, что средств радиосвязи в уничтоженной корейской группе не имелось. Видимо, таинственные экспериментаторы дают их достаточно скупо и лимитировано даже в виде бонусов.

Забираем тела своих погибших, собираем трофеи и пока окончательно не стемнело, уходим подальше от места боя. Впрочем не так далеко, как хотелось бы. Перемещаемся в совсем небольшую рощицу в паре километров к северо-востоку, мимо которой проходили накануне. Люди устали – им необходим отдых, а не ночной марш-бросок по незнакомой пересеченной местности.

В общем, привычно полагаемся на пресловутый «авось» и надежду, что противник ведь тоже не железный и по ночам шарашиться по степи, вслепую не станет.

Ну а завтра…

Да, кто же теперь может угадать, что принесет завтрашний день?

После короткого ритуала погребения павших бойцов, уложив спать вдрабадан упоенного Олега, устраиваем совещание у небольшого костерка, тихо потрескивающего в ямке.

На повестке дня один вопрос. По «Доусону». Вернее, по нашим дальнейшим телодвижениям в том направлении.

Стоит ли делать крюк для выяснения происходящего там или лучше и безопаснее для отряда сразу к отправиться «Форту-Полкан»?

Исходя из полученной при допросе пленного информации – корейцы движутся «веером» или точнее «веником»: крупные отряды в центре и по флангам, а мелкие группы по типу той, что мы уничтожили – «подметают» степь между ними. Хлопают небольшие лагеря переселенцев и такие вот автономные «колхозы», как у нашего нового знакомого, Александра.

В итоге короткого обсуждения принимаем решение максимально быстро уходить в вотчину Забары.

Что там по «Доусону» выяснять – то?

Если поселок уже пал, мы там совершенно бесполезны. Как и в том случае, если он еще держится.

Ну, обстреляем мы в свои шестнадцать стволов с тыла лагерь нападающих, если вообще удастся к нему подобраться, конечно, а дальше что?

Бегать от охотников по степи с носилками? Да еще с кучей трофейного оружия и боеприпасов к нему. Прямо скажем - идея далеко не блестящая.

Прорываться в осажденный поселок? А зачем добровольно в мышеловку влезать?

Другое дело – «Форт-Полкан». Там наши мирные и с руководством партнерские отношения сложились.

Да и выстоять у этого поселения шансов гораздо больше – как-никак шесть с лишним сотен стволов, перед четырьмя в «Доусоне».

А выстоять - можно!

Инфа о конфликте наших врагов еще и с немцами четко об этом говорит.

Даже если этот их генерал-политрук умудрился все три тысячи голов в одну отару согнать – всех своих баранов на штурм поселка он чисто физически бросить не сможет.

Хоть тысячу, но придется оставить на «западном фронте».

А шестьсот обороняющихся против двух тысяч атакующих – вполне играется.

Грубо говоря – один к трём получается.

При таком соотношении у нас есть шансы.

Хотя, как знать.

Война - сука совершенно непредсказуемая и алогичная. Как впрочем и жизнь в целом. Особенно здешняя, непонятно-«экпериментальная» - маму её нехорошую!

Всё. Решено. Идем к своим.

- Многих «кулаков» своим «колхозом» раскулачили-то, а председатель? – с усмешкой допытывается Георгий-первый у промолчавшего весь «военный совет» горбоносого лидера новых знакомцев, сидящего со своими чуть в сторонке.

- Сколько есть – все наши, - в тон вопросу отвечает «боксер».

- Ясно. А куда особо жадных девали? Зарывали или зверюшек с рыбами подкармливали?

- Да, ничего тебе не ясно, - подобное отношение явно задевает Александра, - Что ты о нас знаешь? Мы беспредела не допускали. Ну, «крышевали» поселенцев за защиту. Девок не обижали - только по согласию брали…

- И барахло свое они тоже вам с поклоном совершенно добровольно отдавали…

- А что – барахло? Господь велел делиться.