Жива то, она - жива, но насколько серьезна, полученная рана? Ведь жить-то, по-разному можно.
Лес редеет. Похоже, что мы приближаемся к его краю.
- Кажется, уже близко, - выбираясь на опушку и в очередной раз оглядевшись, определяет проводница Марина, - вон за тем раздвоенным деревом будет…
- Hello, Cat! – внезапно раздается слева, со стороны раскидистого и высокого кустарника, - Your girlfriend will be very happy to see you…**
* Жизни чернокожих также важны.
** Привет, Кот! Твоя девушка будет очень рада тебя видеть.
Глава 11. Ведьма, Юля... попадос
Лес редеет. Похоже, что мы приближаемся к его краю.
- Кажется, уже близко, - выбираясь на опушку и в очередной раз оглядевшись, определяет наша проводница Марина, - вон за тем раздвоенным деревом…
- Hello, Cat! – внезапно раздается слева, со стороны большого, раскидистого и высокого кустарника, - Your girlfriend will be very happy to see you…
От неожиданности, проводница громко ойкает, а мы с Витей ощетиниваемся стволами…
Для упрощения моего рассказа и вашего восприятия – дальнейшие диалоги я, пожалуй, сразу в художественном переводе обрисую...
Низкий женский голос с хрипотцой, с чуть заметной иронией продолжает:
- Джентльмены, я понимаю, что у вас была трудная ночь, но вы, все же - сразу не стреляйте из своих больших ружей на звук, пожалуйста.
- Хелло! Миссис мы пришли за белой девушкой! Она была…
- Я знаю, кто вы и зачем пришли сюда. И даже знаю - откуда, - отвечает показавшаяся из-за кустов женщина, всё с той же, скрытой иронией, - И я не замужем. А, вообще - лучше называй меня «мамми Рамла», парень. Мне так привычнее.
- Хорошо, - я киваю, - Я, действительно, Кот – вы угадали. Моя девушка здесь? У вас? Вы…
- Да, это я - та старая черная ведьма, которая её лечит. Только я не угадываю, а знаю, - негритянка усмехается, сверкая ровными и здоровыми зубами, белоснежности которых можно только позавидовать.
- Благодарю вас, мисс… э-э, мамми Рамла, - поправляюсь я, - Где она? Что с ней?
Мамми с достоинством кивает и с интонациями дежурного врача приемного отделения больницы скорой помощи, докладывает:
- Девчонка получила ранение в спину. К счастью, пуля была пистолетной и удачно попала в заклепку на её ремне, изменив траекторию движения. Ушла в сторону, почти вдоль кожи и никаких важных органов не задела. Так что, хоть крови было много, да и смотрелась рана опасной и глубокой, но на самом деле – ничего особенно серьезного с девушкой не произошло, - к моей радости резюмирует целительница. - Разве что, кровопотеря была внушительной. Но Джулия хорошо восстанавливается. Однако, для безопасности: вставать твоей девушке - я разрешаю не слишком часто. Еще увидит тот – кому это совсем не нужно, - подытоживает африканка.
С радостью слушаю её рассказ и присматриваюсь – да какая же она «старая ведьма»? Женщина - не сказать, что очень молода, но еще вполне репродуктивного возраста. Черты лица чуть грубоватые, а глаза умные и лукавые.
Интересно, и откуда у этой гвинейской тетки - столь богатый английский лексикон?
- Где она? – не дожидаясь ответа, я двигаюсь в прежнем направлении.
- Не спеши, Кот, – бросает знахарка, - Прежде я хочу с тобой поговорить.
- Может позже, мамми Рамла? - предлагаю я, - Мы с Джулией давно не виделись. Я очень переживал и хочу увидеть её поскорее.
- Хорошо, - соглашается она, - Пойдемте, джентльмены…
Через пару сотен шагов, почти натыкаемся на мастерски укрытый в зелени густого кустарника, прозаический и стандартный жилой модуль.
- Подожди здесь, - распоряжается мамми, тоном владелицы всех озер, полей и лесов в радиусе десятка миль, - Пойду, предупрежу юную леди.
- Замаскировалась она, конечно, неплохо, но эта тетка не настоящая ведьма, - ворчит Виктор, - Никакого уважения к клиентам. Даже черепов на палках не имеется. Хотя бы обезьяньи развешала для антуража и достоверности. Пару пентаграмм нарисовала. Кто же к такой пойдет? Ни плаща с капюшоном, ни посоха. Только самые глупые негры.
- Отстань, - машу ладонью.
- Да я же тебя развлечь хочу, - обижается он, - Ты же сейчас не на Кота, а на жабу зеленую похож. Валерьянки бы тебе принять или коньячку, - рука нашего полевого командира скользит к фляге.
- Спасибо, дружище, но только - все равно отвали, а? Сходи, вон, прогуляйся – заодно и местность разведай.
- Ну и пойду, - удаляется Витя, бурча себе под нос, что-то о черной людской неблагодарности и пользе от кастрации котов.
Зависаю у очага, выложенного плоскими белыми камнями, и жду появления бейбы.
В груди прохладно и пусто. Как все пройдет?
Чувство вины поддавливает.
- Котичек… Ты пришел…
Её голос кажется мне тускловатым.
Оборачиваюсь…
Она! Бейба!
Взгляд блестит - не то лихорадочно, не то сверканием, только что полученной олимпийской медали.
В глазах вспыхивают золотистые искры. Мордашка бледная, губки подрагивают.
На пару мгновений или, может, веков - зависаем в пяти шагах напротив друг друга…
И синхронно шагаем вперед, навстречу…
Юлька не выдерживает и словно чего-то стесняясь, по-детски всхлипывая, прячет лицо у меня на груди.
Нежно обхватив его ладонями, поднимаю и целую, ощущая солоноватый вкус её слёз.
Ничего – отойдет моя девочка!
- Ну, всё! Всё уже! Я здесь. Я пришел.
Отрыдав, девчонка смотрит на меня с непонятной робостью.
- Как ты? Как твоя рана? Спина болит? Если надо будет – понесем. Нас много - народу хватит. Да и сам дотащу!
- Котичек, а кто - все эти люди? И Марина с Валей здесь? И Марго. Ты убил этих негров? А где все наши? С ними все хорошо?
Понимаю, что бейба не знает никого из присутствующих, кроме психофакини и подружек по несчастью.
- Все в порядке! Здесь тоже все свои – позже расскажу. Как ты? – повторяю я.
- Мы только в лес зашли - я и побежала. Рванула поглубже в чащу, хотя там тоже страшно было! Жуть просто! Думаю, пусть меня лучше звери съедят, чем эти уроды губастые - трахать всей толпой будут.
Бежала, бежала - куда получится. Даже и не оглядывалась почти… Они стреляли иногда… Потом: бах - и не помню ничего, - бэйба щурится и облизывает пересохшие губы.
Протягиваю ей флягу. Немного отхлебнув, продолжает:
- Очнулась - вокруг снова негры. Только, кажется, другие. А может и те же самые – они все одинаковые какие-то, - признается Юля, - Снова отключилась, наверное. Потом опять в себя пришла – уже мамми надо мной колдует… И негры что-то квохчут.
Она и давай им на своем: что-то говорить, говорить! Сердилась очень. Даже мне почему-то жутко стало! А они в ответ даже не пискнули – развернулись и ушли куда-то. Вот с тех пор я здесь и живу. Позавчера хотела попробовать к нам домой уйти, но мамми не пустила. Сказала: даже не думать - сидеть здесь и ждать! Ты сам за мной сегодня придешь!
Да и страшно мне одной идти было. И в какую сторону - непонятно, - снова признается Юля.
- Ладно, лягушка-путешественница, - я снова приобнимаю разволновавшуюся девушку, - Погуляла и хватит. Домой пойдем!
- Да! Домой хочу, - часто кивает она, не сводя с меня своих больших глазищ.
- Вот и хорошо. Только скажи мне, как ты эту свою «мамми» понимала-то? На каком языке она тебе это все растолковала? Ну, про то, что я сам сегодня приду и прочее? Ты ведь в английском, вроде не настолько сильна?
Бейба задумывается. Но - ненадолго. Слишком продолжительные размышления ей, вообще, не свойственны. Стихия Йули - действия:
- Ну, она или на своем или на английском говорила. Когда - как.
- И ты её понимала?
- Да! – убежденно кивает моя блонда.
- Как?
- Не знаю, Котичек! Только я все-все-все понимала… И она меня тоже. Я ей много чего рассказывала.
- Ну и ладно, - усмехаюсь я и оглядываюсь.
