- Ну да, у нас же там… - я тоже ограничиваюсь, мягко сказать, расплывчатой формулировкой «ни о чем» и внезапно для самого себя задумываюсь о новейшей истории своей страны, на территории которой, всего за один прошлый век сменилось три государства и каждый раз прошлое объявлялось – негодяйским, ублюдочным и античеловеческим. Хрен кого чем удивишь уже.

И, кстати, интересно – как там дела у бывших соотечественников, которые не попали в участники этого по-прежнему загадочного эксперимента и остались в прежней локации?

Все еще идут прежним курсом? Или уже поменяли руководство? И в очередной раз прокляв его - принялись строить новую жизнь под новыми лозунгами и во главе с очередными спасителями нации.

А, может, там уже вовсю в открытую идет плановое сокращение подопытного населения, например под светлым знаменем борьбы с очередной пандемией?

Какой-нибудь обезьяньей лихорадки, созданной в лабораториях, для окончательного и открытого прихода к власти мирового правительства?

Я и сам всегда смеялся над различными конспирологическими теориями, а вот в последнее время, несуетливо посиживая в тишине хутора - задумался: если мирового заговора не существует, то почему он так успешно работает?

Да ну их – подобные мысли! Ни до чего все равно не додумаешься, только мозг впустую взбаламутишь. О насущном соображать надо…

- Слушай, а вы чего - пленных-то, совсем не берете? – понаблюдав, как закончив работу по захоронению черных бойцов, их «могильщики» получили по пуле в головы и присоединились к своим мертвым братьям, - А как насчет - возродить тут земные традиции? У вас же там почти полстолетия апартеид был.

- Апартеид… Апартеид закончился тем, что в моей стране именно белые люди, в свою очередь, стали угнетенным меньшинством. Так что - никаких земных традиций, - Питер как ножом гильотины категорично рубит воздух ребром твердой ладони, - Только полное искоренение кафров, либо полноценное рабство. И никаких полумер, вроде апартеида!

Вот так – южноафриканцы это не янки. Никакой тебе толерантности. БЛМ с ними даже в наркотическом сне не прокатит.

И понять их вполне можно - натерпелись ребята от черных еще на Земле.

Взять того же Питера, жену потерявшего…

Выражая расовую солидарность – я киваю и думаю о том, что, может, угольки, вообще, подсознательно желают тут на белых отоспаться за все прошлые земные обидки? За вот это самое - многовековое рабство и голод. За свою прежнюю отсталость от прогресса и технологическую неразвитость.

Здесь-то теперь - все на равных и преимущества белой расы сведены к полному нулю: у всех только голые стволы и никаких тебе танков и самолетов с вертолетами…

- Вечер уже. Что ты в ночь один в степь пойдешь? Товарищей сегодня все равно уже не догонишь. Мы здесь на ночевку встанем. И ты, Кот, оставайся, – предлагает Питер.

Охотно соглашаюсь с его предложением. За своими мне абсолютно точно не угнаться – они, наверное, до сих пор несутся вприпрыжку, наперегонки со стрижами и гепардами, разворачивая карабины на каждый шорох за спиной… И правильно делают, между прочим…

А ночь, словно в компенсацию за перенасыщенный тревогами и экстримом день – выдалась просто на заглядение! Полная яркая луна, мягко подсвечивающая бархатную темноту. Тепло, безветренно и тихо, как в раю. Словом, полный штиль и покой. Лампово потрескивающий костерок. Неплохой виски. Обалденно вкусное мясо, вызывающее гастрономический оргазм!

Это ребята Питера подстрелили какую-то не слишком резвую и невезучую антилопу.

В общем, после всех тревог – просто, то, что доктор прописал…

- А кто у вас еще в соседях? – интересуюсь я, - Уже знаете или еще не сталкивались?

Питер морщится. Может и не так интенсивно, как от нашатырного спирта под носом, но тоже не слабо.

- Мексиканцы, - явно без восторга бурчит он, прожевав кусок мяса и приложившись к фляге.

- И как вы с ними?

- Сложно.

Задумчиво хмыкаю. Нда – вот так вот. Мы с Гвинеей соседствуем, а южноафриканцы с бывшими жителями Центральной Америки… Красиво – ничего не скажешь. Значит, устроители не соврали и нации разбросаны по этой планете совершенно рандомно.

Ну, а им-то чего?

Скинули на поверхность как мышей лабораторных – вот и живите с этим и трахайтесь, как хотите.

Интересно, а кто у нас с Запада, Юга и Севера – за горами?

Разберемся со временем, но, конечно, хотелось бы соседей поспокойнее и поцивилизованнее.

- А что у вас с обезьянами?

Питер пожимает плечами:

- Как у вас и примерно в то же время, всем стадом к югу откочевали. Мы зафиксировали, но в наших краях их совсем не так много, как ты рассказывал.

- А у вас там тоже степь?

- Ну, скорее, лесостепная зона. И площадь лесов побольше будет. Южнее – там да. Саванна.

Питер как-то странно поглядел на меня.

А может мне только показалось.

Обмениваемся «картами». Питер рисует свою, ну а я, в меру способностей - тоже пытаюсь хотя бы более или менее, изобразить что-то похожее.

Прикинув и так и этак - про тайник с трофеями скромно умалчиваю. Хоть эти парни и славные ребята, но он нам и самим пригодится.

Естественно, южноафриканец не может не понимать, что имущество перебитой банды зарыто где-то неподалеку от стоянки покойных, но снова деликатничает и не поднимает тему «поделиться трофеями».

Впрочем, они ведь сегодня тоже поимели негритянский лагерь.

Прошу не трогать мамми Рамлу, рассказав, что она мою девушку вылечила и от негритянских членов прикрыла.

- Ну, а если вам любой и всякий черный поперек души, давай я её с собой заберу, - предлагаю я, - Она безвредная.

- Да, пускай себе живет, - хмыкает мой собеседник, - Может, даже полезна окажется. Смех смехом, но их неграмотные целители иногда справляются с тем, что не по силам белым докторам с галереей дипломов на стене.

- Ну, вот и хорошо, - довольно резюмирую я и мы устраиваемся на отдых.

Денек-то выдался тот еще!

Авось, хоть завтрашний поспокойнее будет.

Даже не успев нормально улечься – проваливаюсь в сон, как в то озеро, где под негритянским стволами совсем недавно изображал водолаза, не надеясь, что доживу до этой чудесной ночи. И все-таки, Кот – везунок. Будь как…

Стреляю в воздух и стоя на берегу в полный рост, во всей своей красе, терпеливо жду ответной реакции, бездумно наблюдая за суматошными телодвижениями всполошившихся озерных птиц…

- Магнитик-то привез? – спрашивает Джордж, как ни в чем не бывало, перестав грести и дожидаясь пока лодка, влекомая инерцией, уткнется носом в земную твердь.

- Ты, что, тоже бабкой воспитан? – в тон ему, спрашиваю я с берега, - Или динозаврами?

- Причем тут бабка? – не отдупляет он.

- Это уже лет двадцать, как неактуально было.

- А-а, иронию понял – оценил. Ха! Ха! И еще раз - ха! - троекратно выдыхает он, скорчив подобие улыбки, при взгляде на которую, нормальному человеку захотелось бы или поскорее отойти максимально подальше или столь же быстро выстрелить на опережение прямо в этот зловещий, кривой оскал.

- Ну, а вообще, меня волки вскормили, - «отсмеявшись», сообщает Георгий-победоносец, выбираясь на берег.

- А я так и думал.

Обмениваемся рукопожатиями.

Честными. Открытыми. Почти дружескими.

Я и правда - рад его видеть. И если не ошибаюсь – он тоже, кажется, доволен моим благополучным возвращением.

Вот такой вот поворот в отношениях. Жизнь - не самая простая штука. Чего в ней только не бывает.

- Как прошло? Пацан-то отбегался, что ли?

- Очень не скучно. Местами – так совсем ураган. Матвей – да, погиб.

- Все там будем, - прищелкнув языком, пожимает плечами Жорж, видимо, вместо эпитафии покойному.

- Как сами добрались?

- Всё в порядке, - кивает он, - Нормально доставили твою красотку, - и фыркает, - Всё-таки хорошо, что ты живой, а то она уже своими страданиями всем мозги сварила. Подробности будут?