Больше всего поселок, действительно, напоминает военную базу.

А возможно и колонию, как Федя сказал. Но я там не был — потому и сравнивать мне не с чем.

Административные границы городка не обозначены и ничем не ограничены.

Как в фильмах о Диком Западе. Прерия, прерия, прерия, ковыли, ковыли — бах и городок возникает на горизонте, как оазис посреди пустыни.

Оно и понятно — где же тут пиломатериалов столько достать, чтобы даже хлипкий палисадничек вдоль такого периметра сколотить.

Даже кольев, вбитых в землю, под углом к внешнему миру — не имеется.

А впрочем, чего им тут бояться? И на кой средневековый фестунг* строить? С таким-то количеством стволов у горожан?

Через речушку переходим вброд. Она оказывается совсем неглубокой. Максимум по бедра.

Федя вальяжно форсирует водную преграду у меня на спине.

Даже на самой окраине «Форта-Полкан» — до одури вкусно и уютно пахнет свежими опилками. И чем ближе к центру — тем сильнее становился этот, ни с чем несравнимый, запах!

Строятся местные! Капитально и основательно. А что — и правильно, не век же народу в бездушных металлических «ракушках» куковать?

Невольно задумываюсь:

«А, может, и мне?»

Нет! Все-таки — не моё это. Еще на хуторе переосмыслил ценность городов и важность социума для себя лично.

А для общения — мне и моего небольшого прайда вполне достаточно.

Так на какой предмет — мне свою независимость разменивать, на обязательства перед целой толпой посторонних индивидуумов?

Толпой, в которой каждый третий, если не второй — по факту, иждивенец!

Работать на них, воевать за них, делиться с ними добычей!

И я сейчас не о детях и стариках говорю. Их в этом мире, пока еще, совсем не имеется.

Я — о вполне полноценных членах стаи. Репродуктивных и дееспособных.

Просто, на мой взгляд — чем многочисленнее людское сообщество, тем более пассивен каждый его участник. Ибо каждый, подсознательно на других надеется и тем меньше склонен пахать по-честному, потому что считает, что его личный вклад не слишком-то много значит.

А я за справедливые и равноправные партнерские отношения.

И ладно, если бы от того, что ты станешь гражданином сообщества: уровень IQ становился выше, или длина члена увеличивалась — я бы еще подумал.

А так — нет!

Ну, а неожиданный, мимолетный порыв — просто вызван ароматом стружки. Он на меня притягательно, почти как феромоны действует...

— Ну, все, Кот — давай, по поселку я сам, — просит Федя.

Понимаю его самолюбивое желание — не выглядеть перед соседями и знакомыми вовсе уж беспомощным.

— Да, всегда, пожалуйста, — с облегчением снимаю со спины лишнюю тяжесть, — Думаешь ты мне не надоел, что ли?

Марго подает Феде его костыль-самопал.

— Ну, показывай, где твоя берлога?

— Давайте прямо по этой улице, — командует мужчина, явно стараясь выглядеть бодрее и всем своим видом демонстрируя, что его травма — пустяк.

Идем в указанном направлении.

На часах — десять тридцать утра. Жизнь в населенном пункте — не то, чтобы бьет ключом, но протекает весьма бодро.

Навстречу, то и дело движутся, спешащие по своим делам прохожие.

Большинство из местных обывателей, с подчеркнутым уважением, первыми приветствуют Федора, а нас с Марго, разглядывают с нескрываемым интересом. Но достаточно деликатно — «внаглую» никто не пялится.

«А мужик здесь вес имеет»! — отмечаю я. — «Это хорошо! Может, когда и пригодится»!

Сворачиваем направо и минуем еще одну, параллельно идущую улицу.

— Теперь налево и через четыре дома — мой будет, — сообщает мужчина.

— Эй, народ! Федя-мустанг вернулся! — из-за очередной капсулы вываливается обладатель густого и гулкого баса. Крепкий, черноволосый и бородатый дядька сорока-сорока пяти лет, среднего роста, с пробивающейся на висках, пока еще редкой сединой.

— Привет, сосед! — засверкав всеми тридцатью с лишним зубами, оскаливается наш спутник, — Ну, чего же ты всегда, так орешь-то, а Серый?

— Ты же знаешь — я по-другому не умею, — встречно ощеривается мужик, — А тебя, смотрю, все же, где-то подковали, а, Мустанг? — и очередной сиреной воздушной тревоги — напрочь убивает покой в ближайших кварталах, — Лена Пална, выходи! Твой дикий конь домой явился!

— Да, ерунда! Через неделю бегать буду, — отмахивается Федя, — Вот, если бы не ребята, — он кивает на нас с королевой, — скорее всего, я бы твой медвежий рев больше не услышал.

— Здорово, братва! — кивает нам бородач, — Я, Серега! А ты, давай, рассказывай! — и выпучивает любопытные глаза в сторону Федора.

— Потом, Серый, все потом, — качает головой мужчина, — Ты вечером заходи. Там и выпьем и поговорим.

— Так вечером же мы… — здоровяк мечет быстрый взгляд в нас с Маргошей и обрывает фразу.

— Чего вечером? — подозрительно прищурясь, интересуется наш новый друг, — И кто «вы»?

— Позже, Мустанг, — заторопился бородач, — В обед забегу и все тебе расскажу. А сейчас, мне на работу пора. Всем пока!

— Упс! «Мустанг» — значит? — хихикает Маргоша, — Чего ты еще нам о себе не рассказал, а, Федя-Мустанг?

— Да, это всё Серый, гад, — оправдывается мужчина, — Сначала: «вольным, диким мустангом» обозвал, а потом, и просто до «мустанга» сократилось, как-то. Ну и приклеилось… Исключительно среди «своих», — торопливо добавляет он. — Завидует сосед моей свободе. Он-то сам, плотник. Из поселка на вольные просторы — ни ногой. Да, никто его и не выпустит, даже на денек. Тут работы по его специальности — завались.

— О как! Интересно у вас тут дела решаются. Точно — как в колонии. Начальники каждому его образ жизни определяют, — качаю головой я. — Нет, такое точно без меня. Это же просто…

Развить и закончить мысль, мне помешало появление Фединой супруги.

Весьма миловидной, стройной и миниатюрной шатенки лет тридцати — тридцати пяти, в джинсах и джемпере…

Знакомимся. Федя вкратце излагает свою версию происшествия — в которой имеется травма ноги, но совершенно отсутствуют «черные братья», а стая свирепых обезьян с легкостью превращается в пару никчемных диких собак.

Этот вольный мустанг — явно не хочет тревожить жену. Ну и осложнять себе дальнейшие вылазки за пределы поселкового периметра.

Усмехаюсь. Естественно про себя.

Мы с королевой Марго выслушиваем кучу благодарностей и принимаем приглашение: «чувствовать себя, как дома» и оставаться погостить столько времени — сколько пожелаем…

После позднего завтрака или раннего обеда на свежем воздухе, рядом с модулем супругов, мы с Маргошей решаем прогуляться и осмотреться. Раз уж, неожиданно для самих себя, попали в центр местной цивилизации — грех не воспользоваться случаем.

Ибо посовещавшись — решили двинуться в обратную дорогу завтра на рассвете.

Все-таки много сил ушло на транспортировку Феди к родимой хате. Сегодня из нас путешественники: почти что — никакие. А вот с утреца, выспавшись — со свежими силами и побежим. Дорога теперь знакома. Груз сдан с рук на руки. Так что через день, к обеду, по идее — должны вернуться к исходной точке.

Если, конечно, в пути снова обойдется без ненужных форс-мажоров…

Сходили на реку — в сторону от городка. Совершили водные процедуры.

Купались по отдельности и на дистанции, конечно. Кто же, нам, крестьянам, позволит королевское тело лицезреть?

Однако, ненадолго, всего на пару секунд — мне все же удалось на Марго в неглиже полюбоваться.

Ей богу — не специально! Само собой как-то вышло! На базовых и древних, как мир, мужских инстинктах! Голова, совершенно машинально в её сторону повернулись. Ну, а раз уж так получилось — почему бы и не посмотреть! Что я инвалид психический — от красивой девичьей фигуры глаза отводить?!

В общем, по результату — Марго твердую пятерку получила. Хоть и не узнала об этом…

Ну, а теперь — пылим по истоптанной улице поселка в сторону центральной площади.

Именно там, говорят — и рынок, и баня со столовой, и прочие, пока еще скудные, общественно значимые постройки