Я достал салфетку из коробки на полке и промокнул вспотевший лоб. Затем еще раз проверил дверь, убедившись, что она заперта, и осмотрел темные углы в поисках камер. В общем, я выигрывал время до того, как мне неизбежно придется совершить поступок.

По дороге в клинику я решил, что не знать, точно ли мои ребята плавают — это хорошо. Незнание давало блаженство. Невозможность забеременеть от партнера через месяцы и месяцы регулярного секса вполне обычное дело? Не все же обрюхатили девушку в пьяном дурмане на вечеринке. Волноваться не о чем.

Но потом я сказал себе, что надо быть мужиком, встретить реальность лицом к лицу. Кроме того, если бы мне не удалось добиться беременности Эбби, то пришлось бы в конце концов пройти тест, и что бы я тогда делал? Кашлял, заикался и притворялся удивленным, когда врач скажет нам, что у меня никчемные яички? Или признаться и сказать, что знал все это время, тогда Эбби может подумать, будто я какой-то чудак, которому нравится мастурбировать в оранжевый пластиковый стаканчик в комнате размером с коробку из-под обуви.

Я глубоко вздохнул и решил, что должен приступить к делу. Дрочить бобовый стебель (как однажды красноречиво выразился Пол) было для меня не слишком регулярным занятием, но оно всегда приносило удовольствие. Погодите, я подумал о своем брате? Черт возьми. Это будет труднее, или, лучше сказать, сложнее, чем я себе представлял.

Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.

— Все в порядке, сэр?

Черт! Это была Большая Берта. Как долго я тут пробыл? Остальные ее клиенты действовали… быстрее? Чего она хотела? Последнее, что мне нужно, это образ ее лица, нависшего надо мной.

— Э, да, — ответил я. — Со мной все в порядке.

— Хорошо. — Клянусь, я слышал усмешку в ее голосе. — Не спешите.

Я застонал, но не в хорошем смысле. Затем расстегнул ширинку и вытащил свой пенис, который, казалось, увял от такого чрезмерного внимания.

— Ну же, — проворчал я, глядя вниз, желая, чтобы он сотрудничал и проявил сговорчивость. Я проклинал себя за то, что не пришел с пачкой журналов «Плейбой», предпочтительно с с Никки Шилер на обложке, которые мне показывал Пол (блин, она была горячей и… черт, я снова подумал о Поле).

— Давай, — повторял я своему члену, который безвольно болтался в моей руке. — Не подведи меня. Мы можем это сделать.

Поглаживая и пыхтя, я немного расслабился и подумал об Эбби. Ее длинные светлые волосы, изящная шея, великолепные глаза… а затем все более грязные мысли, о которых я никогда не осмелился бы ей рассказать. Ее упругая попка, шлепающаяся о мои бедра, мои руки на ее сиськах, а затем она садится на меня, искусно дразня и играя, и я больше не в силах ждать и…

— Ой-ой, — вскрикнул я и поднес пластиковый стаканчик как раз вовремя, подумав, что мог бы промахнуться, если бы он оказался чуть меньше.

Вернувшись домой я отмахнулся от тревожных мыслей о мастурбации, вспомнил, что отстаю от своих планов по покраске и закончил первый слой в два счета. Эбби должна вернуться домой после обеда, и я хотел расставить мебель по своим местам до ее прихода. Я уже почти закончил второй слой, когда зазвонил мой телефон.

— Нэйт Моррис.

— Мистер Моррис, это доктор Мессер из клиники спермы. Как у вас дела?

Я прочистил горло.

— Думаю это будет зависеть от того, что вы мне скажите.

Доктор Мессер рассмеялся вполголоса.

— Что ж, я бы хотел, чтобы вы зашли обсудить результаты.

— Звучит зловеще. Почему бы вам не рассказать мне об этом по телефону?

— Обычно мы предпочитаем, чтобы пары приходили вместе, — пояснил доктор Мессер, — если это возможно? Чтобы сразу обсудить варианты, если нужно.

— Послушайте, моя жена не знает, что я сделал тест, — объяснил я. — Поэтому я бы предпочел услышать прямо сейчас как мои дела.

— Понимаю, — отозвался доктор Мессер. — Как… прискорбно.

— Я большой мальчик. Справлюсь.

— Хорошо, мистер Моррис, — произнес доктор Мессер серьезно и медленно, как будто разговаривал с ребенком. — Тест показал, что у вас нормальное количество сперматозоидов, но я боюсь, что уровень активности низкий.

— Подвижность? — уточнил я. — В смысле… они не двигаются?

— Активность, — повторил доктор Мессер. Над его манерой вести беседу явно нужно поработать. — Да, они двигаются, но не так, как должны.

Я сел, прислонившись к стене.

— Я могу… я могу иметь детей?

— Почти наверняка, — отозвался доктор Мессер. — Но сделать это естественным путем будет сложно и может занять много времени. Наиболее распространенным методом лечения в этом случае будет ВМИ или, возможно, ЭКО. — Он кратко объяснил каждый из этих методов, и оба звучали как плохой научный эксперимент. — Это избавляет сперматозоид от необходимости совершать дальние путешествия или вообще путешествовать, — заключил доктор Мессер. — Мы даем ему, так скажем, фору.

— А есть другие варианты? Любые, не связанные с моей женой.

— Мистер Моррис, — заговорил доктор Мессер тоном директора школы, — обычно беременность предполагает участие двух человек.

— Да, я знаком с этой концепцией, — огрызнулся в ответ. — Но что делать, если я не хочу говорить, что у меня ленивая сперма?

Доктор Мессер громко вздохнул, и я подумал, не сказать ли ему, чтобы он вел себя более тактично, но он проговорил:

— Вы можете попробовать увеличить потребление витаминов и минералов. Сократите потребление алкоголя и… — Я слышал, как он перебирает бумаги: — Вижу, вы указали, что не курите, и это хорошо.

Я почесал голову.

— Что вы предлагаете мне делать дальше?

— Поговорите со своей женой, мистер Моррис, — посоветовал он. — Это моя рекомендация. А потом приходите ко мне. Вместе.

Я положил трубку и уставился в потолок, казалось, целую вечность, мысли вихрем кружились в моей голове. Я обещал, что позабочусь об Эбби. Сделаю все, что потребуется, чтобы сделать ее жизнь стабильной, построить дом, семью, будущее. А теперь я не только просил ее переехать, но и узнал, что у меня есть пловцы, которым трудно пересечь финишную черту.

— Гребаное дерьмо, — выругался я, вставая и обнаруживая, что моя рубашка прилипла к мокрой краске на стене. — Черт, черт, черт!

— Что происходит?

Я развернулся. Эбби стояла позади меня, с сумкой в руке.

— Ты в порядке?

— О, я в порядке. — Я изобразил на лице ухмылку. Как долго она там стояла? — Я не слышал, как ты вошла.

— Кто звонил?

— О, э, по работе. Сделка сорвалась. — Я махнул рукой и подошел к ней, чтобы крепко обнять и нежно поцеловать. Прошло всего две ночи, но, боже, как я по ней соскучился. — Как все прошло?

Тень пересекла ее лицо, или, может быть, это отразился свет от новой краски. Она улыбнулась мне.

— Отлично. Все нормально. Ты ведь знаешь, как это бывает.

— Дай угадаю. Ты должна была рассказать что-то интересное о себе.

Эбби рассмеялась.

— Как ты узнал?

— Я не первый раз принимал участие в этом родео, мисси. Что ты им сказала?

Она посмотрела на меня, казалось, колеблясь, а потом сообщила:

— Любовь всей моей жизни встретил меня на месте аварии. — Она улыбнулась. — И я подумала. Тебе стоит согласиться на работу с Кевином.

— Но, что насчет…

— Нет. Ты должен. Ты заслуживаешь этого. Я не против переезда, и найду другую работу. Все будет хорошо. Честно говоря, я слегка утомилась, работая с Беном и Оливией.

Я взял сумку из ее рук, поставил ее на пол и медленно поцеловал Эбби. А потом занялся любовью со своей женой на полу пустой семейной комнаты, рядом с банками с краской, валиками и кистями, погружаясь в нее так глубоко, как только мог, приказывая своей глупой, ленивой сперме поторопиться и добраться до места назначения.

Шесть недель спустя, когда Эбби дрожащей рукой протянула тест на беременность, я ломал голову, пытаясь вспомнить каждую деталь разговора с доктором Мрачным по фамилии Мессер. Он сказал «трудно», а не «невозможно». Может быть, и прошло всего несколько недель, но с тех пор, как мы с ним поговорили, я сократил потребление пива, ел больше вегетарианской пищи и даже выходил на пробежку.