— Заку кто-то нравится. И это не я. Трижды аргх!

Ладно, ладно. Давайте по порядку. Вес — я буду морить себя голодом до конца недели. Контрольная по математике — неважно. Я постараюсь получить 110 % с бонусным вопросом на следующем тесте. Так что с первыми двумя пунктами я справлюсь. Но с третьим?

Зак пришел на интервью. И знаете, что? Этот парень говорит предложениями! Он был великолепен, очень подробен, и я знаю, что моя статья выйдет отличной, теперь у меня есть подходящая история. Он даже сказал, что я могу использовать его фотографию.

Мы снова играли в «Чик Чик Бум» (5:0 в мою пользу), а потом он предложил посмотреть фильм.

Я (открывая Нэтфликс): Комедия, драма или боевик?

Он (стонет): Что угодно, только не романтические комедии. Ничего с Энн Хэтэуэй или Эми Адамс.

Я заявила, что все равно, они обе великолепны, но Зак закатил глаза и назвал меня принцессой. К этому времени я уже почти раскусила его прямолинейное чувство юмора. Я ударила его по руке и продолжила листать фильмы, пока мы оба не остановились на одном.

Было забавно, что мы смеялись над одними и теми же вещами. И это просто безумие, насколько комфортно я чувствовала себя с Заком, как будто мы знаем друг друга целую вечность. Я думаю, что его чувство превосходства — всего лишь игра. Могу поспорить, что он тайно любит котят и щенков и считает радугу волшебной. Стоп, теперь звучит так, будто он не любит ничего, но это не правда. Но в нем определенно есть нечто большее, чем он сам о себе заявляет.

Я рада, что мы остались дома вдвоем. Иначе мама заходила бы каждые пять минут и спрашивала, не хотим ли мы чипсов. Ее голос звучал бы нараспев, как будто мы с Заком пара четырехлетних детей, которые смотрят «Телепузиков». И все это только для того, чтобы проверить нас, убедиться, что мы не засовываем языки друг другу в глотки.

В любом случае ей не стоит беспокоиться, потому что Зак начал говорить о Николь Гойл. Чертовски высокой, стройной, длинноволосой и темноволосой Николь Гойл, новой девочке в школе, которая попала в магический генофонд и получила внешность и мозги. Зак хотел знать о ней все. Он не стал спрашивать прямо, встречается ли она с кем-то, но именно к этому и вел.

Так что я избавила его от страданий. Рассказала правду. Она свободна. Вы бы видели его лицо — торжествующее, вот как оно выглядело. Я могла бы соврать, но какой в этом смысл?

Ну и фиг с ним. Думаю, я буду странной подружкой, которая живет по соседству. Отлично. Ну, и ладно. Он мне все равно не очень нравился.

Пока, Сара.

P.S. Слово дня: тяготеть, глагол.

1: двигаться под действием гравитации.

2 a: двигаться к чему-то.

b: быть влекомым или привлекаемым, особенно по природной склонности.

Пример: Почему все мальчики должны тяготеть к чертовой, дерьмовой Николь Гаргунье Гойл?

Сейчас

Нэйт

Невзирая на то, что мой брат и его семья намеревались отправиться в закат с альпийским рогом за плечами, неделя выдалась просто замечательной. Пару минут назад я заключил со своим любимым клиентом двенадцатимесячные контракты еще на двух веб-дизайнеров и разместил предложения в нашей внутренней сети.

Я наблюдал за тем, как мой босс прогуливается мимо с ухмылкой на круглом лице, покрытом искусственным загаром. И хоть Кевин приближался к своему шестьдесят пятому дню рождения, он по-прежнему отличался пышной шевелюрой, настолько белой, что мы могли бы использовать ее для освещения дороги в темноте.

— Господи, ты в ударе, — восхитился он, стоя передо мной со скрещенными руками. Он изобразил рукой круг. — Можешь заставить остальных бесполезных мудаков сделать то же самое? Отдел кадров отстает от плана на десять процентов, а про финансовую группу я даже не говорю.

Я рассмеялся.

— Хочешь, чтобы я сказал им, что подбор персонала — это прежде всего общение?

— Хах…

— Что они должны выяснить, что нужно людям, прежде чем те поймут это сами?

— О, боже…

— А может, как люди покупают людей у людей?

— Хорошо. — Кевин сделал вид, что повесился на своем галстуке от Ральфа Лорена. — Хватит с меня этого замечательного корпоративного дерьма. — Он наклонился ближе. — В этом квартале твоя премия будет выдающейся. Но ты и так это знал.

Конечно, знал. Я поднял брови и спросил:

— Правда?

Кевин фыркнул.

— И похоже, поездка тоже твоя, мой друг. Сколько? Десять недель до конца года? Начальники других отделов никогда не догонят.

Я откинулся на сиденье, опустил рукава.

— Кевин, если я приму в этом участие, они задохнутся в моей пыли.

Он показал мне два больших пальца вверх.

— Все так, приятель. Держу пари, Эбби в восторге. А кто бы не был в восторге? Амстердам, Берлин и Рим?

— Вообще-то, — улыбнулся я, готовый воплотить свой гениальный план в жизнь, — может, поменяем Рим на Цюрих?

— Конечно. — Кевин потер ладони друг о друга. — Я не против. Идея Эбби?

— Я еще ничего не говорил ей об этом. Хочу сделать сюрприз.

Глаза Кевина расширились.

— Ну, это будет чертовски приятный сюрприз. Она счастливая женщина. — Он похлопал меня по плечу. — А теперь иди и помоги остальным заключить несколько сделок, ладно? Пожалуйста. Жена тоже хочет шикарную европейскую поездку.

По дороге домой я репетировал, как буду рассказывать Эбби и Саре о поездке. «Знаете что, дамы…» Огромная барабанная дробь, за ней вздохи ликования и громкие хлопки в ладоши.

Эбби не очень любила путешествовать, а я никогда не был ни в Берлине, ни в Цюрихе. Я побывал в Амстердаме один раз, на мальчишнике до того, как мы с Эбби встретились. Я, Пол и шесть наших едва достигших половой зрелости друзей сошли с самолета и направились прямо в одну из многочисленных кофеен в квартале красных фонарей. Трехдневные выходные исчезли в туманном оцепенении от травки, пива и, в случае Пола, особенно упорного траха.

Конечно, в этот раз все пройдет гораздо цивилизованнее, с посещением Рейксмюсеума, Королевского дворца и, если удастся пивоварни «Хайнекен».

Уверен, эта поездка вернет улыбку на лицо Эбби, поскольку одного угрюмого подростка в доме мне сейчас вполне хватало. В такие моменты я мечтал о каком-нибудь откровенно мужском хобби. Например, о сборке моделей поездов или радиосвязи, не говоря уже о сарае — о чем угодно, что дало бы мне безопасное место, где я мог бы скрыться от угрюмости, преследовавшей нас в эти дни.

Я вздохнул. Я знал, какое у меня хобби. Чинить вещи. Полки, соседское отопление и, конечно же, мою жену.

Когда женщина по диагонали напротив меня в поезде громко кашлянула, я оглянулся и заметил у нее в руках книгу. Название? Одно слово. Страшное слово. «Менопауза».

В голове заиграла музыка «ду-ду-ду-ду-ду-ду», и лампочка размером с воздушный шар с грохотом взорвалась в моей голове. Я достал свой телефон, запустил поиск и хотел встать и крикнуть: «Элементарно, мой дорогой Ватсон!».

Очевидно, психологические симптомы упомянутой мен-о-паузы включали тревогу (похоже на то), плохую память (Эбби забыла заплатить за телефон, чего никогда не случалось), депрессивное настроение, раздражительность и перепады настроения («галочка, галочка, галочка» — Господи, неужели у Эбби уже началось?) и снижение интереса к сексу. Последнее появилось совсем недавно — она отказывала мне уже по меньшей мере четыре раза, — но все остальное соответствовало реальности.

Я сунул телефон обратно в карман и снова вытянул ноги. Менопауза, или, в возрасте Эбби, возможно, пременопауза. Конечно! Почему я не подумал об этом раньше? Я покачал головой, решив, что мне определенно стоит приложить больше усилий. И вот, выйдя из поезда и сев в машину, я отправился в «Цветник».

— Мистер Моррис. — Миссис Катберт положила на прилавок красные розы и зеленые пушистые штуки, название которых я никак не мог вспомнить, и протянула мне морщинистую, мясистую руку для пожатия. — Давно вас не видела. — Ее подбородок покачивался, когда она помахивала пальцем. — Как дела?