Шагнув к кровати, Марис больно схватил её за руку.

– Говори, кто помог тебе! Ты слишком глупа, чтобы сделать это самостоятельно.

Тяжёлый удар обрушился на его левую щёку. Жена не поскупилась на подтверждение своих чувств; но даже тряся головой, чтобы вернуть себе ясность мыслей, Марис не отпускал её руку.

– На моём месте садист, дорогая, уже пинал 6ы тебя сапогами, подкованными железом. Так что считай, тебе повезло, что у меня только склонность к садизму. А теперь давай сядем и спокойно обо всём поговорим.

– Я не хочу с тобой разговаривать! – вырываясь, закричала Элиза. – Всё, о чём я мечтала, это посмотреть тебе в глаза, когда ты поймёшь, что я знаю всё!

– Смотри, – муж приблизил к её лицу своё, с уже начинающей опухать щекой. Лиз резко отодвинулась.

– Пошёл в… – ответила она не подобающим даме выражением. – Теперь у меня есть прекрасное основание для развода, Лалие, и я получу его. Мне плевать, что по твоим дурацким законам я останусь в браке, главное – цивилизованный мир.

Омар сухо улыбнулся.

– Я уже говорил тебе, дорогая: не угрожай человеку, в руках которого власть. Ни о каком разводе и речи быть не может. Поверь мне, ты не доберёшься до мирового судьи. Мы с тобой по воле Аллаха связаны навеки.

– А может быть, не по воле Аллаха, а по твоей? – раздражённо уточнила женщина. Омар снова улыбнулся, но отвечать не стал.

– Кто помог тебе снять внушение?

Лиз не собиралась выдавать Франсуа-Рэймона.

– Значит, ты признаёшься, что превратил меня в куклу, рабыню для сексуальных игр…

– Да, да, – нетерпеливо перебил супруг, – признаюсь. Кто снял внушение? – его куда больше волновала опасность утраты власти, чем сбросившая чары жена.

Лиз внезапно надоело увиливать. Она покачала головой.

– Отвяжись. Не скажу.

Омар Лалие явно ожидал от неё не такого ответа, но был готов к затяжной конфронтации.

– Скажешь, – со спокойной уверенностью ответил он. Встал прямо перед Элизой. Молодая женщина подалась всем телом назад, настороженно глядя на него.

– Вот видишь, – удовлетворённо произнёс укротитель, – ты меня боишься, и это внушает надежду, что твой рот откроется меньше чем через десять минут.

– Чтобы послать тебя к чёрту! – под напускной бодростью Лиз не удалось скрыть дрожь.

Лалие засмеялся, демонстрируя роскошные зубы. В голове жены мелькнула свежая идея нанять головорезов, чтобы где-нибудь в тёмном переулке они научили Мариса быть более человечным.

– Тебе никогда больше не удастся меня мес… месмери… сделать со мной то, что делал! Франсуа-Рэймон заверил меня, что…

– Ага, – бесстрастно отметил муж, – начало положено. Видишь, как легко говорить правду? Оказывается, неведомого спасителя зовут Франсуа-Рэймон. Что ж, неплохо, это имя не так часто встречается. Было 6ы хуже, если б его звали просто Жак или Мишель. А Франсуа-Рэймона мы найдём, даже если ты не скажешь его фамилии. Или скажешь?

– Нет, – зная связи Лалие в Париже, Лиз понимала, что после глупой ошибки, допущенной ею, сопротивление остаётся пустой формальностью. Но сдаться? Никогда.

– Напрасно ты думаешь, habibti, что мои возможности исчерпываются внушением. Я могу добиться всего, что угодно, и от человека, находящегося в трезвом уме и полном сознании.

Элиза фыркнула.

– Не веришь? – муж взял её руку, закатал рукав платья выше локтя и проникновенно посмотрел в глаза. – Ну, сокровище, скажи мне, как твой «спаситель» выяснил, что ты находишься под действием внушения?

– Нет, – повторила Элиза.

– Нет, – отозвалось со скрытым удовлетворением эхо голосом Мариса.

Лиз не заметила, откуда у него в руке появилась свеча, но крохотный огонёк уже приближался к нежной коже на её запястье.

– Сумасшедший! – Лиз дёрнула руку, но Марис держал крепко.

– Скажешь.

– Нет! – женщина вскрикнула, ощутив мгновенный укус боли. – Ой!

– Скажешь, если не захочешь сгореть заживо. Или зови на помощь. Слуги прибегут. Если услышат, сейчас ведь ночь.

Лиз не собиралась рассчитывать на чью-то преданность или бессонницу. Сообразив, что маньяк, увлечённо поджаривающий её левую руку, совершенно забыл о правой, женщина напряглась и изо всех сил ударила кулаком в нижнюю челюсть врага.

От боли и неожиданности Лалие прокусил губу, по подбородку вниз потекла кровь. Лиз искренне понадеялась, что сломала ему зубы – и сэкономила на найме громил; но, видимо, квалификация была всё же разной. Хотя главной цели она достигла – Лалие отвязался от неё. Огонёк погас, свеча покатилась по полу, Марис выскочил из спальни жены, словно безумный мартовский заяц.

Только устраиваясь на покой, Лиз сообразила, что так и не порадовала его известием о предстоящем довольно скоро отцовстве.

Сон Элизы был так крепок, словно её одурманили; она не услышала, как отворилась тщательно запертая на ключ дверь, как ночной гость по очереди уделяет внимание каждой её руке и ноге, передвигается плавно, стараясь не шуметь. Завершив своё дело, мужчина уселся в кресло, собираясь дождаться её пробуждения.

Сон замер на одной точке. Что-то мешало ему развиваться в положенном направлении. И ужасно чесался нос.

Элиза Лалие сморщилась, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, дёрнула рукой, ногой… и проснулась. Достаточно было пары взглядов, чтобы понять, что произошло. Ах, как она была неосторожна! Заперла дверь на ключ и считала, что находится в безопасности. Но кто бы мог подумать, что желание Мариса Стронберга поквитаться окажется таким долгоиграющим?

– Немедленно отвяжи меня, – чётко проговорила она, обращаясь к тёмному силуэту в кресле.

В свете луны было заметно, как тот довольно улыбается.

– Похоже, что такое твоё положение – единственно возможное для того, чтобы нам спокойно поговорить. Как цивилизованные люди.

– Ты именно так понимаешь цивилизованность? Что же ещё мы не обсудили?

Муж подошёл к кровати, указательным пальцем прочертил линию через шею к груди беспомощной жертвы. Лиз дёрнула головой, но добилась только обратного эффекта: Марис начал водить пальцем по ночной сорочке вокруг сосков, уже ставших особенно восприимчивыми в ожидании того времени, когда им придётся кормить ребёнка.

– Не нервничай так, дорогая, – вкрадчиво промурлыкал он, но не успела Лиз вздохнуть, как голос стал злым и жёстким. – Этот Франсуа-Рэймон был твоим любовником? Отвечай мне!

– И не подумаю, – сексуальное возбуждение по капле вливалось в тело Лиз через руки Лалие, обхаживающие её грудь. Женщина попыталась сжать ноги, растянутые путами в разные стороны.

Во взгляде мужа появилось некоторое удовлетворение.

– Я тебя трахну, только скажи мне: этот хлыщ был твоим любовником?

– Зачем мне говорить это? – Элиза поёрзала бёдрами по матрасу. Где-то внутри неё начинал припекать крохотный уголёк.

Марис наклонился, лизнул поднявшийся сосок через тонкую ткань, потом начал жадно сосать его, слегка прихватывая зубами.

– Так был?

– Нет, нет! Или прекрати, или заканчивай начатое!

– А кем он был?

Скулящий звук прорвался через стиснутые губы Элизы.

– Как вы познакомились? – методично продолжал вести допрос третьей степени муж.

Элиза лежала с закрытыми глазами, всем видом изображая намерение молчать хоть до второго пришествия Христа.

– Ну хорошо, – Омар Лалие задумчиво посмотрел на распластанную женщину перед ним. – Вижу, здесь мне ничего не добиться…

Элиза слегка дёрнула головой, но промолчала.

– Тогда я пойду с другого конца верёвки. С Франсуа-Рэймона. У него наверняка есть свои слабости – семья, работа… Достаточно будет двух-трёх неприятностей, чтобы этот умник согласился поговорить со мной.

Элиза уже не притворялась мёртвой, а следила за рассуждениями мужа широко раскрытыми в тревоге глазами.

– Что ты собираешься делать? Франсуа-Рэймон помог мне решить такую загадку, а ты хочешь доставить ему неприятности? Только посмей, и я задушу тебя в твоей собственной постели!