– Прошу тебя, не глупи, – устало проговорил Марис с постели. – Ты сорвёшься, и некому будет выполнить эту ужасную угрозу в отношении меня.

Он не спеша встал, чтобы зажечь позади себя свечи, и, не одеваясь, подошёл к раскрытому окну, протянул к Лиз руки.

– Что ты делаешь? – яростно зашипела спасаемая, впрочем, тут же вцепившись в него в поисках опоры. Темнота подчёркивала их практически обнажённые тела на фоне искусственного света.

– Пытаюсь испортить твою репутацию, дорогая, – весело ухмыльнулся Марис. – Это не слишком трудно, ведь от девушки из семьи Линтрем ждут, как правило, распутства. И если ты здесь погибнешь совсем голая, у людей будет возможность скорбно качать головой и, поджав губы, утверждать, что они, в общем-то, этого ожидали.

– Будь ты проклят! – зашипела Элиза. – Вместе с Линетой и своим братцем, которые создали нашей семье такую репутацию… И что мне прикажешь теперь делать?

– Держись за меня, – предложил Марис, прежде чем одним махом перенести ее назад в комнату. И закрыл окно.

– Я выведу тебя утром, – сухо проговорил он, отворачиваясь, пока Лиз переодевалась в его халат, – так, что никто не увидит. А своим ты сможешь сказать, что заблудилась в лесу или заночевала у подруги. Если хочешь, я даже организую экспедицию по твоему спасению, – предложил он. – Но всё же я должен спросить ещё раз, – Марис сдержанно осмотрел маленькую женщину, утонувшую в синем бархате, и волочащиеся за ней полы халата. – Может быть, ты захочешь не возвращаться в деревню? Тогда я увезу тебя в другой мир.

– Нет, – твёрдо проговорила Элиза, пытаясь справиться с растрепавшимися волосами.

– Ты уверена?

– Уверена, – неожиданно девушка криво усмехнулась. – Меня так и так ждёт скандал, тогда почему я должна позволить ему состояться без моего участия?

– Чудесно, – Марис кивнул ей одобрительно, но безо всякой улыбки. – И это заставляет меня лишний раз повторить, что я люблю тебя, Элизабетта. И с удовольствием поучаствую в этом скандале вместе с тобой. Но должен предупредить – мои возможности этим отнюдь не исчерпаны. Я буду и дальше бороться за тебя. А теперь ложись, у нас есть немного времени, чтобы поспать.

– Спать с тобой? – Лиз уставилась на него, как на ненормального. – Да ты с ума сошёл!

– Ничуть, – Марис спокойно прошёл к кровати, откинул покрывало и лёг. – Можешь вздремнуть на полу, если захочешь.

Он, казалось, почти сразу уснул. А Лиз ещё долго стояла у окна, в растерянности глядя на неподвижную фигуру в постели и нервно то заплетая, то расплетая вновь длинные светлые волосы. Стояла, всё чаще сравнивая удобства пола, хотя и покрытого небольшим ковром, и мягкой тёплой постели, пока не сообразила, что продолжающий гореть свет даёт любому в деревне возможность разглядывать её и узнать по фигуре – дом-то стоял на холме. Вполне возможно, что там уже готовят для нее смолу и перья. Или мелкие, но чрезвычайно остро жалящие камешки, какими забросали однажды деревенские женщины Линету, и тоненькие шрамы на лице навсегда заклеймили её как шлюху Раймонда Стронберга. В тот день семнадцатилетняя Линета потеряла ребёнка Раймонда, а спустя неделю, когда её несчастная сестра всё ещё лежала в постели, переживая случившееся с ней, её любовник привёл в свой дом молодую жену – Аделаиду Стронберг. Мелисса долго боялась, что дочь не вынесет такого позора и горя, попытается покончить с собой, но потом поняла – Линета избрала другой путь. Она слишком любила Раймонда – распутного, несдержанного и безвольного повесу, чтобы уйти от него. Линета стала Рею Стронбергу второй, тайной супругой и, когда, поскандалив в очередной раз с женой, он искал утешения, с радостью принимала его в свои объятия. Жизнь Рея Стронберга была сладка, будто сахарное облако, а что до детей, отсутствием которых его время от времени начинала попрекать Лаймен, то он их и не хотел. Наблюдая за мучениями сестры, когда у той один за другим случились три выкидыша, Элиза ловила себя на мысли, что почти ненавидит этого парня с ледяной рыбьей кровью, который так равнодушно произносил одни и те же ничего не значащие слова утешения. А влюблённая, глупая Линета жадно ловила и впитывала их, обещая, что следующее дитя обязательно будет жить. Элиза и не пыталась ей ничего объяснить, зная, что Линета просто не сможет существовать без своей веры в исключительность и благородство Рея Стронберга…

– О чём ты думаешь? – донёсся до неё голос.

Лиз вздрогнула, поморгала и обнаружила, что Марис давно уже не притворяется спящим, а с интересом разглядывает её лицо.

– О сестре, – недовольно проворчала она. – О моей сестре и о твоём брате. И о том, почему именно женщина всегда оказывается в дураках. Линета больше себя самой любит Раймонда, а что она получает в ответ? Вот-вот, – кивнула она на выразительный жест Мариса.

– Я знаю, что Рей – свинья, – неторопливо, глубоким голосом заговорил Марис. – Он избалован женской любовью, считает, что всё так и должно быть. Если ты дашь повод, я с удовольствием набью ему морду.

– Как это – повод? – не поняла Лиз.

– Ну, скажи, что он приставал к тебе, пока меня не было…

Лиз коротко хохотнула:

– А как же! Рей Стронберг – и пропустит хоть одну юбку мимо себя? Только ему что-то быстро расхотелось, – наклоняясь вперёд, доверительно прошептала она. – И вот беда – теперь мой хозяин обходит меня за полдеревни.

Младший из Стронбергов сочно хмыкнул:

– Верю. Твой удар мужчина просто не имеет права быстро забыть.

– Ты мне льстишь, – теряя интерес к разговору, Лиз огляделась вокруг себя, ища местечко поуютней.

– Ну, сколько можно, детка моя, иди ко мне! – Марис откинул покрывало и приглашающим жестом похлопал по постели рядом с собой. – Если ты опасаешься, что я нападу на тебя и вмиг отниму твою невинность…

Лиз густо покраснела.

– Ничего я не опасаюсь! – выпалила она прежде, чем поняла, что сама себя загнала в ловушку.

А Марис не упустил полученной возможности.

– Чудесно, – одобрил он. – Ну так иди сюда скорее.

Лиз промычала что-то неразборчивое, затравленно огляделась по сторонам, но выбора у неё особого не было. Да и чего страшного в том, что она проведёт остаток ночи в безопасности на мягкой постели? Она, конечно, знала, что главная опасность – в ней самой, опасность в том, что она может снова увидеть вместо Мариса Стронберга, гнусного врага, его же – но в роли обычного человека. Весьма привлекательного мужчины, может быть, даже посимпатичнее Андреса. Мысленно ужаснувшись своей измене, Элиза молча прошла к постели и легла на неё, стараясь даже кончиком пальца не дотронуться случайно до Мариса. А тот вовсе не помогал ей в её нелегкой задаче и, как только Лиз напряжённо, будто застыв, вытянулась на своей стороне кровати, приподнялся над ней, бережно укрыл её покрывалом и резким собственническим движением притянул к себе, впечатав мягкие женские изгибы в твёрдые очертания своего тела.

– Ты обещал! – чуть слышно возмутилась Лиз. – Обещал не распускать руки…

– Нет, – Марис неторопливо прошёлся губами по её шее и продолжил лишь после этого. – Ты просто не дала мне закончить фразу. А хотел я сказать следующее: если ты опасаешься, что я стану покушаться на твою невинность… то тебе есть чего опасаться!

Лиз только судорожно вздохнула, когда обнажённое мужское тело весом, наверное, с целый дом, вдавило её в кровать. Горячие губы, нежно пощипывая, пробежались вниз по груди… и внезапно остановились. Марис приподнял голову:

– Лиз, я не хочу, чтобы всё было так – тайком, украдкой. Это неправильно. Хочу, чтобы ты стала моей после свадьбы, чтобы женщины провожали тебя в спальню, а ты краснела от их намёков, хочу, чтобы все мужчины знали, что ты принадлежишь мне! – с яростью, направленной не на неё, закончил Марис.

– Тогда слезь с меня, – весьма прозаично посоветовала Элиза. – Если, конечно, тебе не трудно.

– Трудно, – проворчал Марис, садясь на кровати и взъерошивая пальцами свои волосы, – но я постараюсь. Всё равно все дороги отныне будут вести тебя к моей цели, – загадочно проговорил он.