— Держи карман шире, — недовольно буркнула Рийнерис. Взвинченная драконица понемногу меняла цвет чешуи с белого на алый.

— Тебе не повезло. — Грей вернул Коту улыбку. — Сильвер и Базиль живы?

— Разумеется! Они с комфортом размещены в городской темнице. Увы, услугами замковой я не могу воспользоваться. Пока что. — Он особенно выделил последние два слова.

— Какой оптимистичный молодой человек. — В каждом слове Стеллы сквозила ледяная пустыня. — Мои люди скорее умрут, чем сдадутся такому, как ты.

— Меня вполне устроит такой исход, — равнодушно ответил Кот.

— Пожалуй, я не понимаю только одного. А как же тьма? Ты видел чудовищ, слышал про Элькесдален, воевал против лесных эльфов. — Грей покачал головой. — Предав меня, ты увеличил их шансы.

— Именно твои лесные собратья и навели меня на мысль. Да, прости, знаю, вы никак не связаны. — Выкурив трубку, он начал методично вытряхивать пепел. — Я уже немолод и не могу позволить себе роскошь принимать решения с юношеским пылом. Ты смотришь на тьму именно так, без компромиссов, хотя с ней вполне можно договориться, что я и сделал.

Установилась звенящая тишина. Стелла быстро двигала пальцами, будто сминала невидимую тряпку. Рийнерис открывала и закрывала пасть, не в силах подобрать слов, чтобы обругать глупого человека. Мрачная Роза замерла у входа, готовая в любое мгновение заблокировать двери. По виду они вполне могли выдержать несколько хороших ударов.

— Я, кажется, ослышался. — Воздух вокруг ладоней Грея сгустился, сам того не сознавая, он применил заклинание лезвий, готовых в любой момент сорваться и разрезать Кота на неравные куски.

— С твоим слухом все в порядке. Я договорился с эмиссаром темных, заняв место проигравших лесных эльфов. Меландру вовсе ни к чему уничтожать весь Ласэаран, любому правителю нужны подданные и союзники. — Кот улыбался с превосходством, смотря на Грея, как на ребенка. — Со временем ты меня поймешь.

— Чем тебя не устраивал наш союз?

— Это сложно объяснить. — Закончив очищать трубку, он потянулся к кисету. — Откровенно говоря, с мощью Южного Эретина в кармане шансов на успех у Меландра гораздо больше, чем у твоего остроухого союза. Можешь считать меня расистом, но лучше я буду дружить с человеком. Тем более он обещал не трогать мое королевство.

— А я ведь не хотел убивать тебя. — Грей отпустил заклинание. Пара воздушных лезвий, способных перерубить пехотный щит, увязли в окружающем человека коконе густого дыма. Диадема на его волосах окрасилась в темный, поглощая свет — перестали действовать маскирующие чары.

Сохраняя спокойствие, Кот медленно достал из кисета осколок обсидиана.

— Мне жаль, что так произошло. — Из переданного Меландром артефакта точно в сердце Грея ударил черный луч. Миг, и лис оказался посреди моря клубящейся тьмы, вот только теперь это был не сон, а реальность.

В воздушных доках неожиданно ожило ядро «Бури», захваченного Котом крейсера. Сразу после захвата магов заковали в ошейники-негаторы и подвергли жестоким пыткам. Хватило одного непривычного к боли, не побоявшегося гнева Сефир, чтобы вручить новому хозяину военный корабль. Направленные на «Безжалостный Борей» молниевые кристаллы засветились, послав во флагман чудовищный заряд энергии.

Бонусная прода в воскресенье

Вольфганг Урц, бывший пограничник Северного Эретина, а ныне стрелок центральной армии, потерял счет времени. Дни слились в бесконечную череду сражений, потерь и пробирающего до костей холода. По ночам приходилось особенно тяжко, спасали только шерстяные одеяла и раздаваемые Гильдией Прогресса паровые грелки. Многие слегли с лихорадкой, выкашливая собственные легкие. На рассвете все поверхности покрывал иней, приходилось постоянно разбивать корку льда, чтобы добраться до воды в колодцах. Вольфганг уже и не помнил, когда он в последний раз дышал носом. Темные твари принесли за собой зиму и не собирались отступать.

Четвертый по счету десятник быстро смекнул, что Вольфганга не трогают волки. Арбалетчик пытался протестовать, но кто будет слушать обычного солдата? Ему выдали новый арбалет последней модели, снарядили целой горой барабанов и выставили на передовую, приказав не возвращаться без сотни убитых. В первые дни самоубийственная тактика работала на удивление неплохо, но потом волки стали просто обходить Вольфганга. На целом участке фронта выдалось затишье среди бушующей бури сражения.

Не успели товарищи порадоваться удачному стечению обстоятельств, как Вольфганга приставили охранять генерала. Волки вновь начали появляться и для человека каждый бой превратился в смертельную гонку — или он успеет перебить всех тварей прежде, чем они вырежут других охранников, или его повесят за смерть главнокомандующего.

Телохранители генерала постоянно менялись, через седмицу не осталось никого из тех, кто встречал арбалетчика при назначении. Новички невзлюбили неуязвимого арбалетчика, признав его виновником всех бед. Его отказывались пускать к костру, а один раз даже устроили темную. Хорошо хоть колдуном не заклеймили.

Самым обидным для Вольфганга стало отсутствие наград за старание — генерал не желал разговаривать с простым солдатом, а сотник зажал даже паровую грелку! Лишь когда постоянный озноб стал заметен невооруженным взглядом, а дрожащий арбалет пускался в пляс, его подлечил полковой целитель. Постаревший на целое десятилетие маг воды превратился в бездушного автоматона, каждый день пропуская через себя сотни солдат.

Пожалуй, технологии были единственным, благодаря чему их армия еще существовала. Скорострельные арбалеты, дирижабли и паровые танки выкашивали темных тварей, позволяя удерживать позицию и не пускать их на восток, в самую населенную часть королевства. А с появлением нового оружия — гранат, воодушевленный генерал даже начал планировать наступление.

Впрочем, темные твари не сидели сложа лапы. Они научились сражаться с танками — стальных гигантов со всех сторон облепляли мантикоры (так их оказывается звали), поднимая их в небо, пока другие закрывали товарок от града арбалетных болтов. Машины сбрасывали с большой высоты прямо на головы солдат, из-за чего корпуса раскалывались на несколько частей или вовсе взрывались, убивая несчастных эретинцев. Не было и худа без добра — на каждый уничтоженный танк приходились десятки застреленных мантикор. И если первые дни налеты темных тварей были крайне массированными, с каждым следующим разом их становилось немного меньше.

Конвои дирижаблей день и ночь подвозили боеприпасы и запчасти для паровых арбалетов, помогая сдерживать натиск чудовищ. Запасы Гильдии Прогресса оказались поистину неисчерпаемы, и будь Вольфганг изнурен чуть меньше, он бы непременно задался вопросом, зачем они хранили столько оружия в мирное время.

Люди привыкают ко всему. Не удивительно, что никто не испугался, когда противоположный берег в очередной раз затянуло черным дымом, предвещая новую волну чудовищ. Без лишней паники все заняли свои позиции, с напряжением выжидая врага. Вот только из тьмы вышли не звери, а люди.

Недовольный ропот пронесся по рядам северян. Напротив них, как на параде, выстроились легионы Южного Эретина. Их алые щиты с желтыми узорами надежно скрывали воинов в пластинчатых доспехах.

— Вот уроды, снюхались с тьмой! — послышался первый возмущенный голос.

— Валите домой! — что было сил закричал арбалетчик первого ряда.

— Закатаем их в землю! — Из люка в паровом танке высунулся тип в странной кожаной шапке с длинными ушами.

Южане не оставались в долгу, поливая северных «братьев» грязной бранью и предложениями утопиться в проруби, чтобы сбить запах дерьма. Напряжение нарастало, пока у кого-то из арбалетчиков не сдали нервы. Стальной болт вошел в прямоугольный щит, будто дрожа от злости, что не сумел добраться до сладкой податливой плоти.

Легионы Южного Эретина ответили неожиданным способом. Простирающееся выше деревьев черное облако впервые за все противостояние прорезали молнии. Под яркие всполохи из тьмы выныривали хищные корпуса военных кораблей — фрегатов и галеонов. Большая часть летела прямиком к дирижаблям, растянувшимся вдоль пехотной линии северян.