Но и я тоже не успела сориентироваться и вовремя себя остановить, поэтому повалилась на землю вместе с ним. К счастью, его относительно щуплое тельце и медведь значительно смягчили моё падение.

— Диди! — злобно взревел Даня, чем привел меня в чувство, не позволив расслабиться после маленькой победы.

Подняла голову и неуклюже извернулась, силясь подняться на ноги и в этот раз постараться бежать в противоположную от пекла сторону. Но сшибленный мной парень тоже быстро вернул себе самообладание и импульсивно выкарабкивался из-под медведя.

— У него нож! — крикнула я так, чтобы нас могли услышать в ближайшем полицейском участке, даже если он находится на другом конце города.

Отпрянула от третьего гопника и, шатаясь, встала на ноги, игнорируя тупую боль в боку. На жалость к себе сейчас времени не было. Нужно попытаться выбраться отсюда, хотя бы живыми. Хотя бы…

Сбитый мной ублюдок тоже не стал тратить время на жалость к себе и уже твердо стоял на ногах с ножом наготове. Мой щит в виде медведя, к сожалению, остался лежать на земле.

Резкий выпад в мою сторону. Взмах бритвенно-острого ножа. И я успела только выставить руку и почувствовать острую боль за секунду до того, как его сшибли с ног.

В этот раз — Даня.

Удар за ударом он буквально вколачивал голову гопника в рыхлую землю у одного из кустов.

— …стреляю без предупреждения! — послышался в стороне смутно знакомый голос.

В очередном приливе животного страха обернулась и увидела, как двое других, хромая и падая, убегали от надвигающегося на нас Серёги.

Необъяснимое облегчение теплой волной пробежалось по телу, но заставило дрожать, словно от холода.

— Убьёшь, блять! — кричал Серёжа, стаскивая Даню с почти недвижимого тела третьего гопника, которому не посчастливилось убежать вместе с теми двумя.

Сквозь пелену слёз видела, как друг пытался удержать руками-ногами брыкающегося Даню, который жаждал довести дело до конца. Со звериным упорством он пытался достать до уползающего в кусты маргинала.

— Успокойся! — рычал Серёжа, толкая его в мою сторону. — Ещё сесть не хватало за этот кусок дерьма!

Всхлипнула, наконец, позволив эмоциям выплеснуться через край давно переполненной чаши. Тело начала сотрясать всё большая дрожь, пока я наблюдала за тем, как, тяжело дыша, мужчины приближались ко мне.

— Ди, твою мать! — шокировано вздохнул Серёжа. — У тебя кровь!

Неуверенно опустила взгляд и наткнулась на пятно крови на платье сбоку.

Паника острыми когтями сдавила горло и не позволила сделать и вдох.

— Диди! — тихий шепот Дани, склонившегося над кровавым пятном и с осторожностью его коснувшегося, вывел из оцепенения. — Вызывай «скорую»! — рыкнул он через плечо, и Серёжа поспешил достать телефон из заднего кармана джинсов, в спешке набирая номер.

— Мне не больно, — нахмурилась и смело потрогала пятно. Оно было небольшим, но малоприятным.

Малоприятным, но совсем не болезненным.

Липкая кровь темнела на пальцах в тусклом свете фонаря. Гадкое ощущение, граничащее с тошнотой, подкатывало к горлу, когда капля за каплей кровь срывалась с кончиков пальцев и падала на подол светлого платья.

— Он мне только руку порезал, Дань, — успокоила я мужчину, который уже намеревался нести меня на руках до ближайшего медпункта. — Всё хорошо.

— Хорошо?! — неожиданно для нас всех вспылил Даня и резко выпрямился рядом со мной. Прошелся из стороны в сторону по узкому тротуару и конвульсивно прочесал волосы пальцами, почти выдрав добрую их часть с затылка. — Это ты называешь «хорошо»?

Практически рычал на меня, указывая взглядом на окровавленную руку и часть платья. Резкими, излишне нервными движениями, стянул через голову свою футболку и перемотал ею мою раненную конечность.

— Идём в гостиницу, — мягко подхватил меня под здоровую руку и направился в сторону сверкающей вывески на фасаде здания.

— «Скорую» отменяю? — догнал нас Серёжа.

— Всё хорошо, — повторил Даня явно мои слова.

Никогда не видела его таким злым. Вообще, не помню, чтобы хоть когда-то видела его злым. Уставшим — да. Раздраженным — да. Но таким зверски разъяренным — впервые. Возможно, в нём всё ещё кипел адреналин и не давал ему мыслить незамутненным жаждой мести мозгом.

Лично я точно еще плохо соображала и до сих пор продолжала лить безмолвно слёзы, хотя причин для них уже не осталось. Разве что порез на руке, но боли я всё ещё не чувствовала, потому что в моём организме тоже произошел взрыв адреналина, которого не было за всю мою жизнь. Возможно, попади мне тот ненормальный в печень или почки я почувствовала бы это только через несколько часов во время дачи показаний в полиции.

Серёга шёл позади нас и слишком явно старался не отсвечивать, бросая взгляды то на меня, то на Даню.

На Даню тревожные, на меня — извиняющиеся.

У входа в гостиницу, наконец, соизволила обтереть лицо от мокрых дорожек ладонями. Бросила робкий взгляд на Даню и в ярком освещении фасада увидела, что часть его лица, обращенная ко мне, в крови, капля которой прямо сейчас упала ему на плечо.

— Даня! — спохватилась и встала ему наперерез. Стянула с руки футболку и попыталась промокнуть ею скулы.

— Всё нормально, — дернул он головой и завёл меня в гостиницу.

— У тебя разбита бровь и уже почти заплыл глаз. Это, по-твоему, нормально? — меня снова начало бить крупной дрожью. Недавний выплеск адреналина опять напомнил о себе, но в этот раз более ощутимой дрожью и чувством некоторого внутреннего опустошения.

Мне снова захотелось разреветься.

Боже! И эта плакса сейчас бежала на психа с ножом, но стушевалась под пристальным взглядом родного человека?

Позор…

— Ох! Что у вас произошло? — почти истерично завопила девушка за стойкой ресепшена. — Сейчас к вам подойдёт медик. Ждите его на этих диванчиках, — указала она рукой нам за спины и поспешила кому-то позвонить.

Покорно последовала за Даней, который остановился у черного кожаного диванчика и сел только тогда, когда села я. Между нами было небольшое расстояние, но ощущалось оно как пропасть, которую не перепрыгнуть, хотя я спокойно могла дотянуться до него рукой и попытаться снова собрать кровь с красивого, хоть и озлобленного лица. Но вместо этого сидела, опустив руки на колени и молчаливо ждала, когда к нам подойдёт обещанный медик и сделает уже хоть что-то. Потому что, чем дольше хранилось между мной и Даней молчание, тем хуже становилось мне. Дрожью било так, словно я машинка в режиме отжима, которая пустилась в пляс по квартире.

Серёга мерил нервными шагами пол вдоль стойки. Иногда бросал на нас любопытные взгляды, но встречаясь со мной глазами, натянуто улыбался и виновато поджимал губы.

— Покажи, что у тебя там? — встрепенулась, когда Даня коснулся раненной руки и мягко повернул её к себе. — Больно?

— Нет, — качнула головой и шумно втянула сопли, чем вызвала его легкую улыбку, которая тут же погасла, когда он схватился за разбитую губу.

— Больно? — протянула руки к его лицу, но не решилась коснуться, боясь причинить еще больший вред.

— Заживет, — отрезал Даня и прошёлся кончиком языка по ранке, сморщившись от вкуса крови.

— Кто тут у нас раненный?

К нам надвигался дядечка в простом медицинском костюме, какие носят медбратья. В руке белый чемодан с красным крестом, а на лице абсолютное спокойствие и уверенность в том, что он делает.

Вот бы и мне так. Особенно после того, как над его плечом я поймала взгляд озерно-голубых глаз, чей обладатель выходил из лифта.

Опустила голову и с особой тщательностью стала разглядывать мелкие цветочки на подоле платья.

Вау! Как же их дохрена!

— Что у вас молодой человек? Показывайте, — поставил медик между нами чемоданчик и потянул руки к Даниному лицу.

— Нет, — отклонился Даня и указал на меня. — Сначала убедитесь, что у нее ничего важного не задето.

— Что у вас? — вздохнул дядечка, который был чем-то похож на Чехова с книжных портретов. — Показывайте.