— Из-за тебя я потерял Лильку, единственного человека, который меня любил!

— Из-за себя ты потерял свою Лильку, Пантелеев. Из-за себя! Если бы ты не хотел, не потерял бы! — повысила в ответ голос Огарёва. — Всё, хватит. И так затянули с прощанием. — и она покинула кухню, а чуть позже и квартиру Глеба под руку с другим мужчиной.

Прошло несколько дней.

Пантелеев не мог прийти в себя от осознания всего, что вторглось в его жизнь, что произошло. Он вдруг понял, что потерял всё. Всё самое ценное, променяв это на другое, пустое, не стоящее того. Переосмысливал все прошедшие годы, жизнь, тщательно искал смысл в прожитом, пытался определить важное, достигнутое и понимал, что этого не было. Ничего он не достиг толком. Семью и ту не создал. Точнее, мог бы, но потерял. Потерял женщину, которая всегда была на его стороне, любовь которой согревала, окрыляла, рядом с которой он ощущал себя чуть ли не всемогущим, способным свернуть горы и тогда, тогда, когда златовласое чудо было рядом, ему казалось, что жизнь насыщена, интересна, что у него всё впереди и что сделано уже ох как много. «Вот так,» — думал Глеб, — «с исчезновением всего одного человека меняется и всё восприятие того, что тебя окружает».

Мужчина не мог даже понять, как ему жить дальше и что делать, но одно понимал точно: разводиться с Лилей он не хочет. И ещё одна мысль, слабая, без особой надежды, промелькнула в его голове — может быть, можно всё вернуть.

Аким вошёл в кабинет друга, нервничая из-за проблем на очередном объекте.

— Глеб, это невозможно! Ты видел документы от поставщиков? Мы месяц ждали оборудование, а в итоге что? — Краснов раздражённо бросил на стол папку.

Глеб взглянул на документы, потом, нахмурившись, произнёс:

— Я разберусь с этим. — отложил папку в сторону и посмотрел на друга.

— Ты совсем что ли, Глеб? У нас проблемы! — возмутился тот.

— У меня к тебе вопрос такой… Ты же вроде с Ингой теперь.

— При чём тут это?

— Не кипятись. Проблемы я решу. Ты знаешь, где Лилька? Я приходил к ним, у дома стоял — она не появлялась. А Инга, ну понятное дело, держит оборону, не говорит мне. Прячет что ли подругу. — усмехнулся Пантелеев.

— Лучше бы прятала. — хмуро пробурчал Аким.

— В смысле? Что-то случилось? — насторожился Глеб.

— Нормально всё. — сухо бросил друг, помня их договорённость с Ингой ничего не говорить ему, чтобы не беспокоить Лилю, которая слабела с каждым днём.

Краснов хотел было уйти из кабинета, но Пантелеев встал и остановил его, развернув за плечо на себя.

— Что с Лилей? — прямо посмотрев в глаза, спросил он.

— В больнице Лилька. — признался Аким, понимая, что врать не сможет. — Довели её все стрессы, нервы с тобой. А вишенкой на торте было, что она простыла сильно в тот день, ну когда… Ты понял. Организм ослаблен был сильно. Вот и…

— Я не понял. Что с ней? Диагноз? — строго потребовал Глеб.

— Туберкулёз позвоночника. Почти третья стадия. Врачи делают что могут, чтобы избежать операции. — ответил Краснов и отвёл взгляд в сторону.

Повисла тишина. Спустя минуту, Пантелеев произнёс:

— Поехали.

— Куда?

— Куда, куда. В больницу, конечно. Что за дурацкие вопросы?

— Ничего, что у нас проблемы по объекту на… — попытался воспротивиться Аким.

— Ничего. Потерпят проблемы. Поехали!

Через час они были в больнице. Краснов подвёл друга к палате Лили.

— Она там. Иди. Только я предупреждал — не дай Бог, ты её расстроишь или обидишь. Я от тебя живого места не оставлю. Не шучу. Девочка и так слишком много из-за тебя страдала и страдает сейчас.

— Я не идиот. — пробурчал Глеб.

— Не похоже. — ответил друг.

Пантелеев тихо повернул ручку двери и вошёл в палату жены.

Лиля лежала около окна, бледная, совсем худая, ещё больше, чем была раньше. Казалось, стала совсем тоненькой, как ниточка. Она спала, уронив книгу, которую читала, на живот, и мужчина в нерешительности застыл рядом. Золото волос слегка угасло, потускнело, кожа светилась, словно стала и вовсе прозрачной. Он смотрел на ту девочку, которую когда то встретил в городе на Неве, верил и не верил, что это она.

В тот момент, Лиля медленно открыла глаза. В её взгляде читалось замешательство, обеспокоенность, потом отчаяние. Всё вместе. Глеб с болью в душе заметил, что в дорогих сердцу зелёных глазах не было больше жизни, совсем потухли.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила девушка, попытавшись приподняться на подушке, но у неё не получилось.

— К тебе пришёл. — спокойно ответил бизнесмен, хотя внутри него бушевали эмоции.

— Если хочешь развода, поторопись. Потом может быть поздно.

— Нет, Лиль. Я не из-за развода. Ты здесь и…

— Уходи. — оборвала его Пантелеева.

— Лилька…

— Уходи. Незачем нам говорить. Я не хочу. Уходи. — повторила она.

Пантелеев взял стул и присел рядом с кроватью жены.

— Я тебе не ясно сказала? — повторила Лилия с удивительной, для её состояния, силой в голосе.

— Ясно. Но я не хочу уходить. Слишком давно тебя не видел. — заупрямился мужчина.

— Пантелеев, я и в прежние времена проигрывала Нелли, а теперь так и вовсе на свою будущую жену тебе будет смотреть приятней. — и она повернула голову к окну.

— Я не буду жениться на Нелли.

— Бросишь своего ребёнка?

— Не мой это ребёнок. — вздохнул Глеб. — Так что с мадам Огарёвой меня больше ничего не связывает.

— Любовь. — напомнила девушка.

— Нет. Ничего больше нет и не будет.

— Ты так говорил уже много раз. Свежо придание, да верится с трудом. Хватит, Глеб. Стоит ей только появиться в твоей жизни и ты тут же у её ног. Ты любишь её.

— Да не любовь это была. Зависимость дурацкая, привязанность какая-то, что ли… Не любовь. — замотал головой бизнесмен. — Я только сейчас понимаю, что пол жизни гнался за чем-то пустым, ничего не значащим. Пытался что-то доказать ей или самому себе… Но себя в этой гонке без правил потерял. И тебя. Потому что, дурак.

Воцарилась пауза. Оба молчали, думая о своём. Лиля из последних сил боролась с желанием снова поверить мужу, а Пантелеев снова думал об ушедших безвозвратно днях своей жизни, которые он так нелепо растратил на ерунду.

— Это ничего не меняет, Глеб. — в конце концов произнесла девушка. — Я так долго ждала от тебя подобных слов, того, что ты будешь в них искреннен, что… Разучилась ждать. Да и нечего больше. Не факт, что я буду жить вообще. Конец нашей сложной истории близок, как никогда. — горько усмехнулась она.

— Не вздумай так говорить. Врачи уверены, что лечение поможет и…

— Да ни черта они не уверены, Глеб. Я слышала разговор. Болезнь прогрессирует, хоть от меня это и пытаются скрыть. Но я и сама чувствую, тело не обманешь. Так что, если хочешь развестись, а не остаться вдовцом, рзводись сейчас. Все документы я подпишу.

— Не буду я с тобой разводиться. — упрямо повторил Пантелеев.

— Как хочешь. Мне всё равно в каком статусе, если что, умирать. — пожала худыми плечами Лиля.

— Ты не умрёшь. Я не позволю.

— Спорить с Богом решил?

— Со всеми. Ты будешь жить.

— Иди, Глеб. — грустно улыбнулась она. — Я прошу тебя, иди.

— Хорошо. Не волнуйся главное. Тебе нужны положительные эмоции. — кивнул он и покинул палату жены.

Едва Пантелеев оказался в коридоре, на него «накинулась» Инга.

— Пантелеев, чёрт возьми! Ты что здесь делаешь?

— Пришёл к своей жене. — спокойно ответил он.

— Она не твоя жена! — кипятилась шатенка.

— По документам моя. И моей будет.

— Не вздумай больше к ней приближаться! Ни на шаг! — пригрозила девушка, приблизившись к Глебу.

— Я буду навещать Лилю и буду рядом с ней. Не надо тут угрожать, как муха слону. — сохраняя спокойствие ответил мужчина.

— Ты ей и так жизнь портил, теперь она больна — добить хочешь? Совести у тебя нет!

— И чести. Поэтому мне не грозит быть ещё раз осуждённым за свои действия. И ты мне не сможешь запретить. Хватит! До завтра, если пересечёмся. — бросил он и ушёл.