Новогодняя ночь была в самом разгаре. Не так давно под бой Курантов было выпито шампанское и загаданы самые заветные желания, ведущий продолжал развлекать публику конкурсами с перерывами на танцевальные паузы. Лиля, Глеб и Аким сидели за столом, вспоминая их знакомство и встречу в Питере на Пантелеевском мосту, экскурсию, которую девушка им провела.

В какой-то момент, Глеб, сидя спиной ощутил на себе чей-то взгляд. Он мельком глянул назад и уже не смог отвести глаз — в зале была Огарёва. Как она попала в закрытый под их компанию ресторан было неясно. В этот момент, заиграл очередной медленный танец. Аким пригласил Лилю, а Пантелеев, воспользовавшись возможностью, направился к Нелли.

— Что ты здесь делаешь? — обойдясь без приветствий, спросил он, подойдя к возлюбленной.

— И тебя с Новым годом! — улыбнулась брюнетка.

— Я, кажется, задал вопрос.

— По тебе соскучилась. Привязал ты меня к себе, Пантелеев, сил нет. — усмехнулась Огарёва, посмотрев своими колдовскими глазами в его и Глеб начал чувствовать, что потерять самоконтроль будет очень легко.

— Пол года не скучала, тут вдруг, вспомнила? Мы это уже проходили. — откашлявшись, чтобы не выдать себя хрипотой в голосе, произнёс он.

— Пантелеев, я видела, как тебе трудно выбирать между мной и семейным долгом перед своим ангелом. — она кивнула на сияющую от радости Лилю, которая танцевала с Акимом и не видела, что происходит в зале. — Видела, потому и сделала попытку уйти и разорвать эти отношения. Но не смогла без тебя. Вот, попала сюда, чтобы сказать, как я хочу быть с тобой. — и Нелли, сделав шаг, оказалась в тридцати сантиметрах от лица мужчины.

Его обдало шлейфом закомых духов, сводящих с ума, а следом, он почувствовал жаркий поцелуй соблазнительных губ на своей шее. Пульс участился, а в паху моментально стало тесно и жарко.

— Что ты творишь… Лиля здесь. — почти не дыша, процедил Пантелеев.

— Так пойдём туда, где её нет. — брюнетка схватила его за руку и потащила в туалет.

Нелли была искуссной любовницей и для неё почти не существовало табу. Она не смущалась самых естественных желаний и готова была заняться сексом даже в туалете ресторана, о чём некоторые женщины и помыслить не могут.

Пока они туда шли, ещё кое-какие остатки разума подсказывали Глебу, что сейчас есть последний шанс, чтобы остановить всё это, что всё вновь неправильно и не так, но когда они оказались в тесной кабине и Нелли, активно проявляя инициативу, расстегнула ремень на его брюках и встав на колени, продолжила действовать так, чтобы доставить удовольствие мужчине, его здравый смысл полностью отключился, уступив место наслаждению и возбуждению.

— А где Глеб? — спросила Лиля, когда они с Акимом вернулись к столику.

— Не знаю, отошёл, наверно. — пожал плечами Краснов. — Тебе принести десерт? — спросил он, улыбнувшись.

Они заказали большой ассортимент различных десертов у одного известного в Москве кондитера и стол с этими сладкими шедеврами находился в другой стороне, занимая отдельную зону в зале.

— Принеси. — улбынулась девушка. — На свой вкус.

— Обещаю выбрать лучший, сударыня. — Аким в шутку отдал ей честь и скрылся среди толпы.

Девушка посидела ещё несколько минут, а потом решила найти мужа. Ей показалось, что его нет подозрительно долго. В зале его не было, так как она несколько раз обошла его, тщательно осмотрев. После этого, Лиля отправилась в фойе — там тоже было пусто. Как и на крыльце, заносимом снегом, куда она выглянула. Пантелеева направилась дальше и подходила к туалетам, как вдруг оттуда вышел муж, а следом — Нелли.

Лиля не верила своим глазам, едва успев спрятаться за угол. Огарёва ненасытно целовала её супруга, а Глеб отвечал ей взаимностью, со страстью сжимая красивое тело любовницы.

Пантелеева, едва сдерживая слёзы, побежала в зал, чтобы не оставаться одной и не разрыдаться. Добредя, она села за столик. Десерты одиноко стояли, а Аким разговаривал с кем-то из коллег. Всё происходящее вокруг моментально перестало иметь какой-то смысл, став чёрно-белым и незначимым.

На заднем фоне, будто в другой реальности, заиграла очередная песня.

«Если женщина любит мужчину,

То умом нам ее не понять.

И не надо иной ей причины,

Чтобы вам все на свете отдать.

Вы не слышите, как бьется сердце,

От волнения еле дыша,

И так хочет согреть и согреться

Одинокая эта душа.

Все на свете поймет,

Ни за что не осудит,

Если женщина ждет,

Если женщина любит.

Свое сердце распнет,

Свою душу погубит,

Если женщина ждет,

Если женщина любит…»*.

Лиля смотрела в даль, не видя лиц. Её мечты о счастье в очередной раз рухнули.

* Песня А. Грина "Если женщина ждёт…"

Пантелеева с трудом взяла себя в руки, чтобы не начать выяснять отношения с мужем в новогоднюю ночь. Этого не хотелось, да и она понимала, что нет смысла. Вдруг пришло осознание того, что уже ничего не изменится и где-то внутри как будто что-то умерло. Ещё одна часть души.

Кроме того, девушка решила посмотреть на то, как Глеб будет себя вести. Что будет дальше?

Но муж не собирался, видимо, придумывать что-то новое. Второго января собрался в срочную рабочую командировку и уехал. Чуть позже, Лиля увидела в соцсети фотографии опубликованные Нелли. На них Огарёва позировала с Глебом на каком-то острове, на пляже у воды.

В тот же день, девушка ждала в гости Ингу, которая вернулась из Питера от отца и привезла подруге подарки, желая поздравить с прошедшим Новым годом.

Шатенка застала Лилю в слезах.

— То есть, он поехал развлекаться с любовницей? Нормально. — Стриженова нервно зашагала по комнате и нетерпеливо схватила сигарету, тут же закурив.

— Ты начала курить? — опешила Лилия, даже перестав плакать от увиденного.

— Не закуришь тут. Жизнь штука непростая. — отозвалась Инга. — Ну да ладно. То есть, ты его мать пол года выхаживала, от смерти спасала, разрывалась между больницей, работой и домом, и это всё после потери ребёнка, а он очередной раз тебя предал? Лиль, тебе не кажется, что это через чур уже? Ты так и будешь просто терпеть?

— Не знаю. — пожала плечами Пантелеева.

— Ты на себя посмотри! От тебя же ничего уже не осталось! — продолжала призывать к разуму подруга. — Может пора остановиться?

— Может быть. Хотя я обещала свекрови, что не брошу его.

— А давай ты побеспокоишься, наконец, о себе и своей жизни, а не о жизни и желаниях других?

— Инга, мне непросто сделать этот шаг. Неужели ты не понимаешь? Мне, ведь, не наплевать на него.

— А ему на тебя? — спросила Стриженова посмотрев Лиле в глаза.

Та отвела взгляд.

— Лилька, потом будет только сложнее и тяжелее. Ты привязываешься, привыкаешь. Лучше сейчас, когда прошло меньше полутора лет с момента заключения брака, чем через десять.

— Гусь, ты знаешь, иногда мне кажется, что точка невозврата пройдена и уже останавливаться поздно, а иногда, что это мой последний шанс… Но я ничего не могу поделать с тем, что люблю его… — снова расплакалась Лилия.

— Лиль! — Стриженова кинулась к подруге и обняла её. — Лилька, я прошу тебя, уходи от него. Он же тебя уничтожит…

— Я не знаю, сколько нужно сил, чтобы это сделать, Гуся. — всхлипывала девушка, уткнувшись в плечо шатенки.

— А силы терпеть у тебя есть что ли?

— Не знаю, я уже ничего не знаю… — мотала головой Пантелеева и плакала. — Прости меня, я знаю, я слабая. Ты бы никогда не позволила с собой так обращаться…

— Все мы слабые, Лилюш. И уязвимые. — ответила Инга, гладя её по голове, смотря в окно и думая о Марке.

Прошло две недели.

Глеб вернулся из «командировки» и жизнь вроде бы потекла в привычном русле, но в голове Лили всё чаще звучали слова подруги: «Он же тебя уничтожит» и она сама начинала понимать, что это действительно так. Девушка осознавала, что наверное, больше не выдержит предательств со стороны мужа, но на откровенный разговор пока не решалась.