— А то! — снова рассмеялся он. — Праздник моего одиночества.

— Глеб, поехали домой? — с надеждой спросила Лиля, понимая, что лучше всего сейчас уложить бизнесмена в горизонтальное положение.

— К тебее? — уточнил с лукавством в глазах он.

— К тебе. — недовольно буркнула Неверова.

— Кааакая ты… — иронично ответил Глеб. — П… Поехали!

Дальше был долгий путь до квартиры Пантелеева, длиною в полтора часа, что показались Лилии вечностью. Мужчина то рвался продолжать банкет в ближайших ресторанах, то тянул её за руку, чтобы показать ночную Москву, то спрашивал снова и снова откуда она взялась. А когда они добрались до новенького ЖК, на двадцать шестом этаже которого жил Глеб, он долго не мог найти ключи от дома. После того, как ключи были успешно найдены, целым приключением стало открытие двери.

Наконец, Лилия, в конец устав, сумела довести мужчину до кровати. Он, видимо, тоже прилично устал, потому что не сопротивляясь лёг.

— Всё, спи. — Неверова натянула повыше плед, которым укрыла Глеба и дотронулась до его плеча.

Девушка собиралась уйти, но, в этот момент, Пантелеев взял её за руку и начал притягивать к себе.

— Я и забыл, какая ты красивая. — жарко прошептал он ей на ухо, удерживая над собой.

Двумя руками он обвил её талию и повалил Лилю на кровать рядом с собой.

— Глеб, что ты делаешь? Прекрати! — отпиралась, скорее для порядка она.

Но настойчивые поцелуи Глеба сводили с ума и стремительно ослабляли её, и без того не шибко отчаянное, сопротивление. В какой-то момент, она поняла, что надо послать всё к чертям, потому что любит этого мужчину и хочет быть с ним. Голову кружило не меньше, чем год назад, даже сильнее. В этот раз для Неверовой всё было в разы желанней, смелее и она отдавалась со всей невыплеснувшейся страстью, которая накопилась за это время. Где-то на задворках сознания проскользнула мысль, что, может, хоть это поможет Пантелееву забыть Нелю и, теперь, всё будет как раньше.

Наступило утро. Первое за год утро, которое было так не похоже на остальные подобные ему… Лилия проснулась от солнца, которое своим лучом водило по лицу из большого, незашторенного окна спальни Глеба.

Девушка улыбнулась, не веря своему счастью, и повернула голову в сторону. Пантелеев ещё спал. Она повернулась на бок и долго смотрела на него, спящего. Не удержавшись, Лиля совсем тихонько, еле-еле, дотронулась до носа мужчины и провела подушечкой пальца, почти не касаясь. Глеб улыбнулся во сне и так тепло, так хорошо стало у Неверовой на душе.

Она ещё полежала, а потом, тихо встав, надела рубашку Пантелеева и на цыпочках проскользнула в кухню по мраморному полу.

Глеб проснулся через пол часа и был в лёгком недоумении, увидев на своей кухне у плиты Лилию в его рубашке.

— Доброе утро! — просияла улыбкой она и подхватила с конфорки турку. — Кофе будешь?

Пантелеев хмуро кивнул, пытаясь восстановить в памяти прошедший вечер. Картинки всплывали неохотно и были неполноценными. Однако, одно он вспомнил совершенно точно: они были близки со «златовлаской»-Лилей, как он её называл, этой ночью, полной беспамятства.

Это осознание никак не помогло, а только усугубило состояние бизнесмена. Более всего на свете, он желал, чтобы это было только сном. Год назад, он уже предал Лилю. Ненавидел себя за это, но и ничего сделать не мог, как бы не хотелось. А теперь, она снова появилась в его жизни, будто само провидение или злой рок вновь и вновь сводили их.

Кофе уже был налит и источал прекрасный аромат, а Глеб так и сидел, смотря на чашку и не в силах произнести не слова.

— Я блинчики пожарила. Завтракать будешь? — воодушевлённо кружилась по кухне Неверова.

И так шло ей быть вдохновлённо-счастливой, так шла ей его кухня, рубашка и вот эти все утренние хлопоты…

Пантелеев невольно подумал, что у них могла бы получиться чудесная семья и много вот таких чудесных завтраков и всего, всего… Если бы не Неля, укравшая его сердце.

— Лиль, я не буду ходить вокруг да около. — серьёзно произёс Глеб пересохшими губами. — Это была ошибка, я был пьян. Прости.

Её руки задрожали и Лиля чуть было не выронила тарелку с блинчиками. С губ моментально сползла улыбка. Перед глазами мужчины теперь было помертвевшее лицо. Она смотрела на него какими-то ошеломлёнными, потерянными глазами и просто-напросто умирала в эти невыносимые для них обоих минуты. Угасали в её взгляде любовь, весна, свет, счастье, жизнь. Вместо глаз теперь были две мёртвые, холодные ледышки. Она бледнела и бледнела и Пантелееву даже показалось, что сейчас девушка потеряет сознание.

Побелевшими губами, которые почти не шевелились, Неверова только и смогла, что севшим от услышанного голосом, сказать:

— Я поняла.

Что она поняла? Это было неведомо ни самой Лиле, ни Глебу. Оба помолчали. Девушка с трудом поставила тарелку с ещё тёплыми блинами на стол.

— Я вызову тебе такси. — проглотив ком, ставший в горле, и, как будто только обретя способность говорить, ответил мужчина.

Лиля не поехала на такси. Пошла пешком по ещё сонной, и такой неторопливой, по сравнению с буднями, воскресной Москве. Было солнечно, но даже это утреннее солнце светило очень лениво. Лёгкий ветерок обдувал лицо девушки, играя с волосами. Неверова шла, не обращая внимания на людей, и слёзы упрямо катились из её глаз, а она никак не могла заставить себя успокоиться.

— Лилька, ну что ж ты опять дров наломала, дурочка? — ругала её по видеосвязи Инга. — Не нужно было соглашаться на этот секс! Мужчины, они охотники! Если бы ты не сдалась так просто, он бы за тобой побегал бы, зажёгся.

— Не зажёгся бы он. Уже на утро с трудом вспомнил, что было… И вообще, это всё только потому, что он был пьян. — с тоской в голосе возразила Неверова. — Он, может, Нелю свою представлял, когда…

— Так, ну тут всё ясно. — вздохнула шатенка. — Лиль, тебе надо переключиться на что-то.

— Я ничего не хочу, Инга.

— Опять? Через «не хочу», значит! Сходи, погуляй с Акимом! — Стриженова знала это состояние подруги, и знала, что такое состояние страшно само по себе. — Тем более, он, по-моему, неровно дышит к тебе…

— Кто? Аким? — насмешливо спросила Лиля.

— О, подруга… В любовных делах, ты имеешь совершенно низкий уровень интеллекта! — усмехнулась Инга. — Неужели не заметила?

— Да он просто друг! — искренне запротестовала такому диагнозу Неверова.

Скромный Краснов никогда не воспринимался ею и иначе, чем просто друг. Она не видела в его действиях каких-то намёков на что-то большее, романтики. На фоне Глеба — человека-праздника, Аким и вовсе мерк.

— Хорошо, вот и сходи на прогулку с этим «просто другом». Тебе надо отвлечься. — настаивала шатенка.

— Инга, это всё равно, что сказать женщине, родившей ребёнка, что ей надо отвлечься и что всё пройдёт!

— Лиль, ну ты как сравнишь… Время пробежит и сама увидишь, как…

— Всё, хватит. Я потом тебе позвоню. — психанула, отчего-то, Лилия.

Ей было непонятно, отчего Стриженова ну никак не поставит себя на её место, не проникнется тем, что испытывает подруга. «Хотя, что можно хотеть от человека ещё не любившего так?» — тут же спросила сама себя Неверова и осознала, что ничего.

В середине дня, когда ничего не предвещало, дверь в комнату, внезапно, открылась и на пороге возник Аким с небольшим букетом нежно-розовых тюльпанов.

— Аким? — удивилась девушка.

— Лиля, я понимаю, что ты, возможно, не хочешь меня видеть… — он сам смутился своих слов. — Просто я знаю… Знаю про… вас с Глебом. — мужчина выдохнул после сказанного, как будто то, что он произнёс, было пыткой.

— Уже знаешь… — как-то равнодушно подёрнула плечами Неверова, посмотрев в окно. — А мужчины всё женщин осуждают за сплетни и пересуды… А сами…

— Лиль, это случайно вышло. — тяжело вздохнув, сказал Краснов и сел рядом.

Ему будто бы было неловко, стыдно за поступок друга, за то, что Лилия сейчас сидела вот так, на кровати, обняв колени руками и уставившись в окно, за то, что он узнал обо всём и что ничем не может помочь, потому что всё глупо и все слова бессмысленны. Она любит Глеба. Глеба, который, может быть, в последнюю очередь достоин такой неподдельной любви этой девушки.