— Нелли, неужели это ты? — ещё раз пройдясь взглядом по её шикарной фигуре, которая ещё в школе снилась ему в самых разнообразных снах, весело спросил Глеб.

— А у тебя со зрением или с памятью плохо?

— Ладно тебе, Нелька, не злись. — улыбнулся он. — Столько лет прошло… А ты стала ещё краше.

— Спасибо. — с неизменным чувством собственного достоинства, ответила Нелли и посмотрела на Пантелеева так, что его моментально пригвоздило к земле, как тогда, в седьмом классе. — А ты такую красоту хотел с ног сбить.

— Ещё раз прости! Ты куда летишь? — поинтересовался мужчина.

— В Милан по работе. А ты?

— Чуть южнее. В Рим.

— Тогда, может сдадим багаж и посидим где-то в кафе? — вдруг оттаяла после стольких лет Огарёва.

— С удовольствием. — вновь улыбнулся Глеб, любуясь и любуясь старой знакомой.

Эта девушка манила будто магнит, приковывала взгляды, от неё исходила такая энергетика, что хотелось прыгнуть в этот омут, не открывая глаз.

***

— Они просидели в аэропорту девять часов. В тот день резко изменилась капризная питерская погода и слетели с расписания почти все рейсы. После того, как небо открыли, Глеб полетел с ней в Милан и пропадал две недели. Я не знаю, чем там эта богиня его приворожила. — грустно усмехнулся Аким. — Просто красивая женщина. Но… Этот год, что он рядом с ней можно с огромным трудом назвать счастливым. Она крутит Глебом как хочет, не отношения, а качели: то прогонит, то просит вернуться; то у них мир и согласие, рай, полный наслаждений, то буря и итальянские страсти… Он часто на взводе, нервничает, не спит, срывается из-за этого, но не бросает её.

— Значит, у Глеба к ней так и не прошли чувства. — со слезами на глазах произнесла Лилия.

— Лиль, не плачь, прошу тебя. Проще забыть о том, что было. Себе не ломай жизнь и не рви душу. — посмотрев на неё сочувственным взглядом, попросил Краснов.

Была суббота. Наступили первые выходные, которые Лиля проводила в столице России. Однако, субботнее утро, которое было достаточно солнечным, в отличии от аналогичного утра в Санкт-Петербурге, не радовало девушку. Апатия, нежелание чем-либо заниматься, тоска и сплин охватили её после прошедшего вечера и узнанной горькой правды о том, что было год назад, пока Неверова проводила дни в радостно-приветливой Италии.

Перед глазами так и стояло лицо Глеба — нового Глеба, встреченного накануне вечером. Того, которого она не знала и который поразил её. Его странный, будто измученный взгляд, кривые усмешки, холодность, отсутствие ранее лучезарной улыбки…

Периодически она вспоминала и Акима с его грустными глазами, горечью во взгляде, виноватостью и словами: «Проще забыть о том, что было».

Проще то, проще, да знать бы как…

Лилия в который раз подумала, что хорошо бы было иметь суперспособность быстро забывать то, что хочется. Не помнить то, что доставляет боль и одновременно счастье, стереть, выбросить из головы, души, сердца: родной голос со всеми интонациями и смехом, фразы, которые так хорошо запоминаются, шутки, искорки в глазах, тёплое дыхание на коже, прикосновения рук и губ… Психологи говорят, что всё это мы помним лишь потому, что испытывали эмоции и именно это оставляет след в нашей душе. Да Бог его знает… Изобрели бы уже таблетку с простым названием: «Забыть навсегда».

Девушка лежала на кровати и смотрела на московский май за окном. Соседок не было. Не хотелось ничего. Это ужасное состояние дыры в душе Лиле уже было знакомо непонаслышке. Самое плохое, когда ты ничего не хочешь. И сделать с этим ничего не можешь…

Звонок телефона раздался, как из Преисподней.

— Алло. — слабо отозвалась Неверова, даже не взглянув, предварительно, на экран.

— Лиль, привет! — послышался мягкий голос Акима на том конце провода.

— Привет.

— Я тут подумал, — безотлагательно перешёл к делу он. — может встретимся, погуляем, познакомлю тебя с Москвой поближе?

Болезненные воспоминания тут же вклинились в реальность. Как слайды презентации в мыслях проплывали их разговоры с Глебом о Москве.

«Я покажу тебе столицу и отведу по самым красивым местам. Ты познакомишься с той Москвой, которую знаю только я, с Москвой, какой она была раньше» — раздался где-то в сознании бархатистый голос Пантелеева, а перед глазами встала, как живая, картинка: они вдвоём сидят на большом подоконнике в номере отеля, обмотавшись простынями и смотрят на Неву, периодически глотая красное, терпкое вино и бесконечно целуясь…

Лилия зажмурилась, чтобы не заплакать и, собрав в кулак остатки всех сил, ответила:

— Спасибо тебе большое, Аким. За предложение и за заботу. Но я в выходные буду сидеть над материалами, которые мне выдали в галерее для дипломной. Поэтому мне немного не до знакомства со Златоглавой. Чуть позже, может.

— Между прочим, так много работать вредно. — с грустью в голосе, резонно заметил Краснов.

— Я знаю, но сейчас мне это надо. — спокойно объяснила девушка. — Прости. Мы обязательно потом сходим куда-то.

— Хорошо. Ты звони, если что. Я приеду. — сказал, будто предупредил о чём-то, Аким.

Первую половину дня Лиля маялась от бесконечных мыслей и вопросов в её голове. Это ощущение, будто бы ты пытаешься собрать кубик Рубика и никак не выходишь на идеальную картину со всех сторон кубика, — убивало. Ситуацию можно рассматривать бесконечно, «вертеть» в разные стороны, но ответов на беспокоящие вопросы не находится, исправить ничего не удаётся и как таковых чудес с внезапным разрешением всех проблем, просто не происходит…

В такие моменты, всё яснее и яснее понимаешь, как сложна жизнь и человеческие взаимоотношения. Ведь чужие поступки никогда нельзя рассмотреть лишь с той стороны, которая видна тебе самому. И, зачастую, нельзя узнать чем же руководствовался другой человек совершая тот или иной поступок, принимая то или иное решение, даже если оно затрагивает твою собственную жизнь и судьбу.

Время перевалило за обеденное и Неверова осознала, что больше она не выдержит внутреннего анализа, не сможет находиться в этой клетке, в которую сама же себя загнала, и что ей, всё-таки, нужно на прогулку. Однако, пойти гулять по весенней столице девушка решила одна. Уж кого-кого, а Акима ей тоже было трудно видеть.

Разобравшись куда нужно ехать, Лиля проложила совершенно нелогичный для любого москвича маршрут от Краснопресненской набережной до Патриарших прудов, на которых мечтала побывать давно, прочитав знаменитый роман «Мастер и Маргарита».

Когла она добралась до Патриарших, вечер уже гас, отдавая последними отблесками света. Вода в пруду сверкала бликами от фонарей и вывесок многочисленных заведений и магазинов вокруг.

Внезапно, внимание девушки привлёк какой-то шум и возгласы. Она обернулась и увидела около входа в один из баров ни кого иного, как Глеба. Он, кажется, был пьян и повздорил с какими-то мужчинами. Вот-вот и завязалась бы драка.

Лиля подскочила с лавочки, на которой сидела и помчалась к месту разгоравшегося скандала. Подлетев туда и встав между Пантелеевым и его соперниками, она затараторила:

— Мальчики, простите его и давайте разойдёмся мирно, ладно? Это мой муж.

— Тыыы… От… ткуда? — увидев её, еле произнёс Глеб.

Неверова повернулась к нему, начав ломать комедию перед остальными:

— Я откуда? Сейчас я тебе расскажу откуда я! Говорил, что на совещании, а сам развлекаться опять пошёл? А то, что ребёнок сказку просил прочитать, так это наплевать?

— Так, ладно. Мужику тут и без нас достанется. — вздохнув, произнёс один из мужчин, воинственно настроенных до этого. — Пойдёмте.

— Лилька, ты что… Сов… совсем с умаа сошла? — смеясь, спросил Пантелеев.

— Нет… Я случайно здесь оказалась, гуляла. — сбивчиво ответила Лиля, разом растеряв весь предыдущий задор и смелость.

— Ладно… Пойдём дальше гулять! — воскликнул мужчина в ответ.

— А у тебя сегодня праздник какой-то? — пристально взглянув ему в глаза, спросила девушка.