На следующий день, Пантелеев снова появился в палате жены.

— Глеб? Что ты здесь делаешь? — удивилась она.

— Ты каждый раз будешь это спрашивать? — усмехнулся бизнесмен и стал выклдывать из пакета продукты на стол одни за другими.

— Мы же вчера обо всём поговорили!

— Вчера было вчера. Наступил новый день. Я тут у врачей узнал рекомендации по питанию, надо усилить, побольше витаминов, полезных веществ. Вот, привёз продукты, мама тебе приготовила тут кое-что. Она, кстати, очень переживает. Тоже навестить хочет, но я сказал, что это уже по твоему состоянию — захочешь, тогда привезу её.

— Глеб, мне твоя жалость не нужна. — твёрдо и уверенно произнесла Лилия.

— Это не жалость. И вообще, если тебе так неприятно моё нахождение здесь, принимай меня за предмет мебели. Стул, допустим. — пожал плечами Пантелеев.

— Для стула ты слишком разговорчив.

— Это плохо? Обещаю молчать! — он приложил руку к груди в шуточном жесте.

— А бизнес забросить решил? — полюбопытствовала девушка.

— Нет. Бизнесом успеваю занматься до и после посещения. — Глеб обвел взглядом палату. — Да и, счастье, я тебе скажу, иметь друга, который всегда готов заменить, помочь, поддержать и взять на себя часть обязанностей.

— То есть, ты намереваешься и дальше продолжать сюда ходить? Не боишься, что прогоню?

— Гони, не гони… Ты же видишь, я неуправляемый совершенно стал.

— Шутник. — усмехнулась она.

— Зато ты улыбаешься. Это хорошо.

— Не плакать же мне.

— Плакать точно не нужно. Тебе сейчас показаны исключительно положительные эмоции.

Прошло две недели.

Терапия мало помогала Лиле, болезнь прогрессировала дальше. Врачи прикладывали все возможные усилия, и были раздосадованы тем, что ход болезни лишь набирает обороты, вместо того, чтобы затормозить.

Лиля становилась слабее и слабее с каждым днём, что пугало Акима с Глебом и Ингу. Она продолжала терять вес, температура ежедневно держалась на отметке 39С, почти не могла вставать, а нестерпимые боли не купировались ни одним препаратом.

В тот день, Инга с Глебом столкнулись возле лилиной палаты, придя одновременно.

— Пантелеев, надо что-то делать! — поставила вопрос ребром девушка.

— Я и сам это понимаю, не смотри, что дурак. Врачи, однако, с операцией не торопятся, говорят, что у неё особо осложнённое течение болезни и Лиля может не перенести её.

— Знаю я, что они говорят! Нам нужен другой врач, со стороны.

— Не абы кого же с улицы брать. — удивился её идее Пантелеев.

— Вот именно! — прошептала шатенка. — Подумай над этим! Ты у нас муж вообще, или как?

— Послушай, Инга, это так не делается… Проблема в том, что у нас нет знакомых в медицине… Вот если бы в их кругах… А так — это тыкать пальцем в небо.

— Хм, а это мысль! Мне надо встретиться с Ипатовым. — приняла, быстрее молнии, решение Инга.

— Может лучше я? Вы там не особо дружественно расстались, вроде. — предложил Глеб.

— Благородно, но нет. Тебя он может не послушать. — и она тут же полезла в сумку, достав телефон.

— Так, ладно. Поговори тогда с Марком, если сможет посоветовать врача, я сам с ним встречусь и договорюсь о лечении Лили. И раз уж мы тут столкнулись, ты тогда иди к ней, я позже подъеду.

— Спасибо. — кивнула Стриженова и вошла в палату к подруге.

Лиля лежала на кровати и, казалось, еле дышала. Инга поставила рядом стул и, тихонько присев, осторожно взяла её за руку.

— Гуся… Как я рада тебя видеть. — в пол голоса произнесла Пантелеева.

— Лилюш, как ты? — спросила шатенка, зная, что вопрос абсурдный, но всё же желая проявить заботу.

— Всё нормально. — выдавила из себя девушка, хотя видно было, что в этот момент, начался новый приступ боли.

— Лилька, всё будет хорошо. Мы найдём врача и тебе станет лучше.

— Гусь, — Лиля с грустью улыбнулась. — помнишь слова Ядвиги? Про попасть… Она тогда сказала, что я могу упасть и не спастись. Я только сейчас понимаю, что она имела в виду.

— Глупости это всё! — возмутилась Инга. — Ты что!

— Нет. — замотала головой Пантелеева. — Даже насчёт тебя она оказалась права. Первого твоего мужа и впрямь звали как римского императора — Марком. Ну, Марк Аврелий, помнишь? А Сократ, кажется, выделял три «божьих» профессии: судья, учитель и врач. Марк был врачом. И у вас не сложился брак — это она тоже предсказала. А ещё говорила, что счастье своё ты обретёшь с тем, кого не заметишь поначалу, что с ним будет по-настоящему. Это же Аким, понимаешь? Ты не обращала никогда на него внимания, как на мужчину, а теперь говоришь, что не веришь, что может быть вот так, прекрасно… Всё сбылось. И со мной Ядвига правильно сказала. Вот бы сейчас её встретить и спросить…

— Искала я Ядвигу. Мы ездили с Кимом к отцу в Питер и… Чёртова «Чёрная речка»! Нет там её больше и никто не знает, куда делась. Была и за одну ночь исчезла. Ведьма старая! — выругалась Стриженова.

— Значит так нужно. — грустно прошептала Лиля. — Что сказал Родион Сергеевич, насчёт Акима?

— Аким мне предложение сделал. — смущаясь, призналась Инга. — Папа одобрил. — по её щекам покатились слёзы.

— Как же я рада за вас, Гусенька. — тоже со слезами проговорила девушка. — Вы заслуживаете этого счастья. Давно заслуживаете. Когда поженитесь?

— Пока у нас задача тебя вылечить. — пытаясь не плакать, сказала шатенка.

— Значит… После. — обречённо заметила Лиля.

Закончив говорить с Пантелеевой, Инга поехала на встречу с бывшим мужем, прихватив, на всякий случай, снимки подруги и результаты анализов.

— Надо же, — выслушав её, произнёс Марк. — не думал, что когда-то ещё будет суждено увидеться и уж тем более, что ты придёшь просить о чём-то.

— Если бы не Лилька, я бы никогда не пришла, поверь. Так что, ты можешь помочь? — холодно поинтересовалась Стриженова.

— Лильку жалко. Хорошая девочка. Только ты понимаешь, что вот здесь, — мужчина потряс снимками. — нужен не врач.

Инга непонимающе взглянула на него.

— Здесь волшебник нужен, Стриженова.

— У тебя есть такой на примете?

— Есть несколько даже. Надо выяснять и договариваться. Помогу я, Лиля то мне ничего плохого не сделала.

— Отлично. Вот контакты Пантелеева, дальнейшее общение с ним. А я пойду. Удачи тебе, Ипатов. — и Инга покинула ресторан.

Прошло несколько дней.

Глеб встретился с Марком и они вместе посетили нескольких врачей, с которыми пластический хирург был хотя бы поверхностно знаком. Трое из них отказались лечить Лилю по разным причинам: у кого-то не было времени, кто-то не хотел вмешиваться в дело коллег, кто-то по причине тяжести случая. С каждым разом, Пантелеев всё больше терял надежду, что им вообще удастся найти врача.

Спустя ещё несколько дней, Ипатов позвонил Глебу и сообщил, что в Москву вернулся один хороший врач, которого он знал давно и можно попробовать поговорить с ним.

Александр Мирославович Угольников оказался мужчиной лет сорока, плотного телосложения, высоким, с бородой и удивительно добрыми зелёными глазами. Выслушав Марка и Глеба, а так же внимательно ознакомившись с историей болезни, он попросил увидеть пациентку.

Пантелеев, с замиранием сердца отвёз врача к Лиле и терпеливо ждал конца осмотра в коридоре.

— Пантелеев! — в больничную тишину ворвался бойкий ингин голос и, обернувшись, мужчна увидел, как она бежит по коридору в наспех наброшенном халате, стуча шпильками по кафелю.

— Привет! — усмехнулся он её спешке, когда шатенка затормозила рядом с ним.

— Что сказал врач? Почему ты раньше меня не оповестил? Я чуть было в аварию не попала, пока ехала сюда!

— Зря. Это не требовало такой спешки. Врач ещё там.

— Что ж так долго то… — Стриженова нервно поправила волосы.

В этот момент дверь открылась и Александр Мирославович вышел из палаты.

— Доктор, что там? — девушка настолько неожиданно и резко это спросила, что испугала его.

— Простите, Александр Мирославович, это лилина подруга, она очень за неё переживает. — посчитал нужным вмешаться Глеб.