Вопросы этногенеза коми (в основном коми-зырян) разрабатывались в основном с позиций языкознания Л.П. Лашуком (Лашук Л.П., 1955а, с. 10–30; 1961, с. 21). Исследователь пришел к выводу, что в I тысячелетии н. э. произошло переселение некоторых прикамских (пермских) племен из бассейна Камы в бассейн Вычегды, где они встретились с носителями ванвиздинской культуры, были ассимилированы ими и заимствовали у последних местные культурные традиции. При этом Л.П. Лашук полагает, что сама ванвиздинская культура была финноязычной, а носители ее по антропологическому типу были близки корелам и вепсам.

Археологические исследования пока не дают данных, свидетельствующих о массовом переселении населения из Верхнего Прикамья в Повычегодье в I тысячелетии н. э. В Верхнем Прикамье в это время была распространена харино-ломоватовская культура, которая послужила основой формирования родановской культуры коми-пермяков. Памятники последней в Повычегодье пока не обнаружены. Массовое переселение не обнаруживается и в раннеродановское время. Вымская и родановская культуры различаются по серии этнически определяющих признаков, выявляемых в погребальной обрядности, орнаментации глиняных сосудов и технологии их изготовления, металлических украшениях. Различия культур становятся еще более заметными в XII–XIV вв. В то время у носителей родановской культуры господствует обряд трупоположения, а у вымских племен значительное число погребений совершалось по обряду трупосожжения. Погребальный обряд вымской культуры имеет некоторое сходство с обрядностью позднего этапа ванвиздинской культуры. Специфической особенностью погребального обряда вымской культуры является трупосожжение части погребенных в домовинах, расположенных частично на дне могильной ямы, а частично в непосредственной близости от могилы. Этот способ трупосожжения неизвестен в ванвиздинской культуре. Появление такой обрядности, по мнению Э.А. Савельевой, говорит о проникновении в Повычегодье населения из западных областей, предположительно предков вепсов, которые, как представляется, имели именно такой погребальный обряд в X в. Вместе с пришлым населением в могильном инвентаре вымской культуры появляются предметы, характерные для восточных вепсов в начале II тысячелетия н. э. Из области расселения венских племен приходят в Повычегодье и начатки примитивного земледелия. Здесь же в то время появляются и топонимы вепского происхождения.

Реконструкции процесса формирования коми-зырянских племен на территории Повычегодья значительное внимание уделила и Э.А. Савельева. По мнению этой исследовательницы, сложение этноса коми-зырян началось в середине I тысячелетия н. э. Основным его компонентом была западная группа ванвиздинских племен, обитавших тут же, в Повычегодье. Э.А. Савельева не согласна с отнесением племен ванвиздинской культуры к угроязычным и допускает лишь миграцию небольшой части населения из Верхнего Прикамья в Повычегодье в конце I тысячелетия н. э., в то же время утверждая, что одним из основных компонентов в этом процессе были восточные вепсы, в значительном числе проникшие на территорию формирования вымской культуры. Предполагается, что эти вепсы испытали в процессе своего продвижения в бассейн Вычегды определенные влияния со стороны славянских племен и сохранили, во всяком случае, оживленные торговые и культурные связи со славянским населением Новгородчины (Савельева Э.А., 1982, с. 14–31).

Памятники бассейна р. Чепцы, сходные по облику и относящиеся к V — первой половине IX в., В.Ф. Генингом были выделены в археологическую культуру, которую он назвал поломской по широко исследованному могильнику — Поломскому (Генинг В.Ф., 1958, с. 92–103; 1959, с. 182–184, 208–210, 212; 1961, с. 23–48).

Выявление и исследование памятников этой культуры было начато работами Н.Г. Первухина, который в 1885–1888 гг. нашел несколько поселений раннесредневекового времени в бассейне р. Чепцы (Первухин Н.Г., 1896, с. 13–121, 128–160, 161–173). Большая серия погребальных комплексов, преимущественно VII–VIII вв. и более позднего времени, изучена в 1906–1908 гг. П.Г. Тарасовым и В.Д. Емельяновым. За три года работ ими было раскопано 178 погребений на Поломском I могильнике и 21 погребение на Поломском II могильнике (Красная Горка). Производился этими исследователями и сбор материала на Поломских I и II городищах (Тарасов П.Г., 1909, с. 115, 116; 1910, с. 108, 132; Емельянов В.Д., 1912, с. 166, 167). Общая характеристика памятников этого времени была сделана А.А. Спицыным в плане разделения древностей Прикамья на хронологические группы (Спицын А.А., 1902). К сожалению, интереснейшие материалы Поломских могильников длительное время оставались неопубликованными. В бассейне р. Чепцы в разное время была обнаружена большая серия кладов, в состав которых входили серебряные блюда византийского и иранского происхождения, изготовленные в IV–VII вв. Они характеризуют торговые связи местного населения с отдаленными областями. Среди этих находок особенно интересным оказался клад, обнаруженный у с. Чур на р. Убыть в 1887 г. и включавший два серебряных блюда. Еще одно серебряное блюдо с изображением на дне охотящегося всадника найдено в д. Утемельская на р. Пызып II. Серебряный кувшин восточного происхождения известен в кладе у д. Седьяр Балезинского р-на.

В 1957–1959 гг. Удмуртской экспедицией под руководством В.Ф. Генинга проведены исследования городищ Гыркес-шур, Карвалес и Весьякар, давшие некоторое представление о поселениях поломской культуры; в бассейне р. Чепцы обследовано еще около 20 памятников, где были напластования VIII–XVIII вв., а также проведены раскопки могильника Мыдланьшай, в котором наряду с погребениями чепецкой культуры оказалось и несколько погребений, относящихся ко времени поломской культуры (Генинг В.Ф., 1962, с. 86–90).

В 1959 г. В.Е. Стоянов вел раскопки на Поломском II городище (Гыркес-шур) и небольшие доследования на Поломском II могильнике (Генинг В.Ф., Стоянов В.Е., 1961, с. 76–84). Были найдены наслоения культурного слоя и погребения позднего этапа поломской культуры. В 1960 г. раскопки того же могильника продолжила Г.Т. Кондратьева. Ею же велись разведки по р. Чепце, в результате чего выявлено еще 10 неизвестных ранее памятников, среди которых оказались и относящиеся к VII–IX вв. (Кондратьева Г.Т., Стоянов В.Е., 1962, с. 100–106; Кондратьева Г.Т., 1970, с. 78–91), раскапывались Варнинские I и II городища (Кондратьева Г.Т., 1967а, с. 147–162).

Значительные материалы были получены и В.А. Семеновым на Варнинском I, Поломских I и II городищах, селище «Аммональный склад» (Семенов В.А., 1971, с. 168; 1979, с. 119–157). В 1965–1967 гг. этим же исследователем велись раскопки на Петропавловском могильнике, близком к чепецким памятникам поломского времени, изучалось Гузебаевское городище и обследовались археологические памятники рек Иж и Вала (Семенов В.А., 1967а, с. 115, 116; 1967б, с. 164–171). Интересные материалы получены В.А. Семеновым при полевых работах 1970–1973 гг., во время которых было раскопано 312 погребений V–XI вв. на Варнинском I могильнике. Автор раскопок отмечает смешанность материальной культуры этого интереснейшего памятника на ранних этапах его существования. В его инвентаре прослеживаются элементы ломоватовской, позднебахмутинской, позднеазелинской и позднемазунинской культур (Семенов В.А., Корепанов К.И., Старцева Л.Ю., 1973, с. 187; Семенов В.А., 1980, с. 1–55; Генинг В.Ф., 1980, с. 136–151; Фаттахов Р.М., 1980, с. 152–156). В 1972 г. В.А. Семеновым вновь велись работы на городище Гыркес-шур, на городище Карвалес исследованы остатки наземных срубных жилищ, похожих на постройки как поломской, так и чепецкой культуры.

В результате детальной археологической разведки на Чепце, проведенной за последние годы, удалось представить всю область распространения (карта 26) поломских памятников (Семенов В.А., 1976, с. 115–140). На основании совокупности собранных материалов были проанализированы как общие вопросы этногенеза удмуртских племен, так и отдельные детали сложения и развития их культуры (Генинг В.Ф., 1967в, с. 175; Семенов В.А., 1967а, с. 287–291).