Охотник поднялся на тот камень, с которого отступился… и увидел, что далее шел более ровный, монотонный склон, который через три десятка шагов уже спускался в долину… Он был покрыт льдом. Баору это не нравилось, но он должен был идти.

* * *

У подножия перевала шла небольшая каменная площадка, которую занимали несколько десятков домиков из ледяных кирпичей, не окруженный стеной… Далее от площадки шел спуск в чащу леса, который был густым, даже слишком. Кусты там были в изобилии, они росли в корнях огромных елей, поднимавшихся выше домов. У оснований домов также пробивались мелкие кустарники. Дыма нигде не было… Запахов жизни тоже. Баор подумал, что деревня пуста, но печальный опыт заставил его остановится подальше и пройти в деревню только с топором в руках, на разведку.

Он спустился, согнувшись, двигаясь по серому каменному склону. Он приблизился к одному из домов, обошел его и заглянул внутрь, там было пусто. Он вышел и стал двигаться к другому также напряженно и сдержанно. Расстояние меж домов было побольше, чем в нормальной деревне, шагов пять. Обычно они строятся плотней…

Это дома были больше и просторней, но строились также, как и пустынные. Поэтому охотник воспринимал их как нечто знакомое и даже слегка родное…

Вскоре он обошел ещё несколько домов, пока в одном из них не заметил некое подобие вязанного ремня из ткани, валявшегося среди шкур на полу. Он потянул за него, почуяв что-то непонятное. Охотник ощутил сопротивление. Он потянул сильнее и одна из шкур дернулась, он стал подымать шкуры на полу, и обнаружил связку неизвестных ему трав. Их запах был ему незнаком, как и вообще запах трав и растительности. Он оставил травы в покое, накрыв их шкурами.

Баор вышел поспешно из хижины и, завершив поиски безрезультатно, он пошел назад к своим вещам…

Вскоре он уже шел по темному лесу.

* * *

То, что местность сменилась слишком сильно подействовало на Баора. Столь большое множество деревьев и тот факт, что он не может видеть горизонт, было для него чем-то сверхъестественным. Множество зеленных цветов сделали его более расслабленным, что он сам вскоре заметил. Он чувствовал, как его глаза отдыхают и видеть было с каждым днем все приятнее…

Примерно к первой половине первого дня, проведённого здесь, его изумление и легкий шок спали, и он освоился. Тогда он стал видеть и замечать, и проникся красотой и таинственностью леса. Это были высокие деревья, в несколько десятков метров, с темно-серо-бурой карой, среди которой иногда прорастал мох или грибок. Ветви их были направленны вниз и усеяны зеленными иголка, источавшими необычный приятный аромат.

Баор уже слышал, что эти деревья называются елями. Но никогда не видел их. Их не было ни в пустыне, ни в Варгесе, но были в Стальграде, но не такие впечатляющие, и вблизи он никогда их не изучал. Охотник чувствовал себя ребенком, в стране, о которой рассказывают родители совсем немного, но об этом хотелось бы знать и впечатление передавали скорее их лица, чем слова. Глядя на людей, возникало желание побывать в этих сказочных недосягаемых местах.

Новые запахи и звуки необычных лесных птиц также заставляли встрепенутся и окунутся в них, застыв и лишь слушая их. Баора часто посещало желание просто остановится и слушать бесконечно их пение. Иногда он специально нагонял плохие мысли, чтобы долго не зацикливаться на впечатлениях и не задерживаться. Он должен был стремится к жизни не только телом, но и духом и сознанием, иначе ничего бы не вышло.

Он шагал все время, огибая одно за другим высокое дерево, чьи ветки всегда начинали расти на разных высотах от ствола, и были они по-разному пышные и цветущие в своей красе. В пути неудобства доставлял только многочисленный кустарник, росший в корнях, в тени могучих елей и мощных сосен. он рос по колено и встречался крупными островами, которые Баору не всегда было легко обойти, потому что иногда встречались также и скопища упавших, сгнивших веток. Засохшие крупные ветки больно кололись и затрудняли ходьбу, преграждая путь.

Лес был огромен. Баор в этом убедился, прошагав в его глубь день.

Переждав ночь, он встал утром, позавтракал тем, что у него было. Животных он не встретил, а птиц, что так пели он смог увидеть лишь раз, они были мелкими и не подходили для еды. Баор также нашел среди кустарника некие растения, по запаху и цвету схожие с грибами, и даже на ощупь. Но выглядели они по-другому. Они имели толстый стебель и один плоский жирный лист, выходящий из этого стебля. Нечто подсказывало Баору, что это вполне можно есть, но он побоялся невиданных растений…

Охотник был не молод и опытен, особенно в странствиях, знал, что может стоить такая ошибка. Но в пустошах… двигаться по звездам было легче. А здесь он даже не знал на что ориентироваться. Ему хотелось вернуться, но зачем… вечно бродить в ледяной пустыне? Он рано или поздно наткнется на чей-нибудь меч, или стрелу варвара, или ещё хуже… встретит насекомых, чего он боялся больше. Уже сколько месяцев он не встречал этих тварей, и уже стал забывать о них. Забывать обо всем, что случилось до этого. Охотник почти привык к тому, что ищет новый дом, и к тому, что все его родные и близкие умерли и были съедены. Он поймал себя на том, что слишком уж легко воспринял их кончину, словно он мог бы их никогда не знать. Ему казалось, что он должен был попасть в другое состояние, при котором любое общение было бы сейчас ему противно, болезненно колко и показалось бы излишним…

Но нет. Просто и ровно, понятно. Все было не так. Сейчас он бы многое отдал, за исполненные самые простые и пошлые желания, за то, чтобы его нога прошла, или за ночь, проведенную с женщиной, которая знает свое дело.

В конце концов по нему нанесли удары голод, и боль в ноге становилось хуже, а запасы кончились. Он начал хиреть и слабеть. Когда Баор думал, как ему посчастливилось до сих пор не встретить ни одну деревню или поселение людей, он неожиданно понял, что вопреки травме, нога прошла.

Охотник радостно прошелся от дерева к дереву, и убедился в этом. Затем он ощутил, что никакие ощущения не терзают его, голода словно и не было и он был бодр, как несколько недель тому назад! И сейчас это смогло его осчастливить, по-настоящему. Никогда он не был так рад просто тому, что может спокойно и безболезненно двигаться.

Затем он ощутил странное, нечто большое. Он остановился и стал долго внимать своим ощущениям.

Это был ясный день, который уже клонился к вечеру, было светло и не холодно, но и не тепло, никаких звуков лес не издавал и абсолютная тишина, которой Баор ещё не заметил, не пугала его, так как он был погружен в свои мысли. Лес был особенно чист и прост, даже приятен, хотя и раньше Баор конкретно не оценивал лес как место, где можно жить.

Охотник просто шел, продвигался вперед, возможно в последний момент он просто думал о том, что ожидает его за ближайшим деревом или зарослями. И тогда эти странные ощущения нахлынули на него, с полнотой, которая постепенно приходила. Он все более это чувствовал… Словно он видел, но больше осязал весь лес, как свою часть. Это было нечто непередаваемое. Неуловимое, но ощутимое в считанные мгновенья. Мановением ока все прошло. Баор осмотрелся и почувствовал боль в ноге, отчего невольно скорчился и скривил лицо. Затем пронзающая боль стала бить ключом в плечах. Баор застонал, боль была сильной, позже ноющая боль разлилась по спине… Это было невыносимо.

От возвращения мучений он опечалился и был неприятно удивлен. Он прошел ещё несколько миль, когда солнце село за горизонт, как он подумал. Свет сходил на нет. Он разжег на чаше огонь… жир у него ещё оставался, но совсем немного. А о том, что можно жечь хворост или ветки, он не знал, так как не жил в лесу, и ранее никогда не был.

Начавшаяся ночь оказалась теплее предыдущих…

* * *

Внезапное пробуждение вызвал странный звук, исходивший из-за соседнего дерева. Спустя несколько секунд это произойдет, но те несколько мгновений растянулись на вечности, в которых пронеслись мимо его глаз жизненные циклы многих поколений и все спектры ощущений, ярким свет озарявших его разум, который ничего не видел вопреки всему и был так глух, что даже гром от раскола горы не смог бы пробудить его…