***

– Здравствуйте, Ирина Викторовна. Теперь вы меня прошлый раз загрузили. «Учение с увлечением» прочитала. Честно скажу, для меня это было интересно, но поздновато. А «Женщина в песках» тяжело идет. Замкнутость пространства, безысходность нервируют, раздражают. Сочетание каких-то фантазий с натуралистичностью поражает. Напрягает меня эта повесть.

– Подожди, дочитай до конца. Там очень тонко подмечен один психологический момент, отражающий наше восприятие действительности: зачем бежать, если успех побега стопроцентно гарантирован (зачем бежать, если можно бежать)? Каково, а? Интересная трансформация дома в тюрьму и тюрьмы в дом на уровне сознания человека. Больше я ничего не скажу, читай и думай сама. А как на счет сознательных желаний?

– Хочу в Питер на весенних каникулах с классом.

– А сильно хочешь?

– Больше всего на свете.

– Значит поедешь.

– Это вы серьезно?

– Абсолютно. А мне дожить бы до каникул, что-то четверть тяжелая.

– А зачем вы вообще в учителя пошли? Вот уж кем не хочу быть!

– Да и я не хотела.

– А стала. Противоречие.

– Да ведь желания осуществляются не одномоментно. Каждый раз был выбор. Попала я в школу, можно сказать, случайно, но осталась в ней сознательно. Я не жалею о своем выборе и работу свою люблю, и не боюсь даже в этом признаться, зная, на сколько непопулярна теперь эта профессия. Но было время, когда я ее ненавидела. Это было тогда, когда я плохо знала предмет и методику. Видишь ли, когда я училась, университеты не ставили себе основной задачей готовить учителей. Это сейчас не поймешь, где кого готовят. Пединституты стали университетами, а университеты учат будущих учителей. И я не хотела быть учителем (терпеть не могу слово учительница – образ прибабахнутой дурочки, созданный нашей культурой). И у меня ничего не получалось, и я не хотела, чтобы получалось, потому что не хотела оставаться в школе. Но когда я предстала перед окончательным выбором, и, может быть, впервые в жизни сознательно, без вранья, прикрас и пудрения мозгов проанализировала ситуацию, свои желания и способности, то решила остаться в школе. И с этого момента началось мое мучительное карабканье, иначе и не назовешь, к образу учителя, которым я бы хотела быть. Я определила для себя несколько заповедей, которые обязана была неукоснительно выполнять, что я и стараюсь делать до сих пор:

– уважать любого ученика;

– не лгать;

– быть самой собой;

– личные проблемы оставлять за порогом кабинета;

– не халтурить.

Так уж сложилось, что в классе я – это я. За дверью классного кабинета, я играю какие-то роли. И только приходя в класс, я прихожу к себе. И мне не надо отгораживаться ширмой от детей. Я снимаю все экраны, я открыта и беззащитна перед ними. Мне иногда делают больно, и тогда я страдаю. Но! Вот блаженство, когда ученики смеются над моими шутками, когда мы понимаем друг друга глазами, и не надо слов. Когда, в принципе не важно, какой ты ведешь предмет. Ведь дело не в этом, а в том, что мы вместе учимся жить. Когда я не знаю, где кончаются мои ученики и начинаюсь я, и наоборот. Когда они – это я. Мои ученики приходят и уходят. Кто-то говорит, что любит, кто-то обижается на меня и, может быть, захочет забыть меня, конечно на это есть причины. Кого-то я угнетаю, кого-то раздражаю. Некоторые при встрече отвернутся, так было уже, может быть, я обидела кого-то, и меня не простили. Было на моем учительском пути всякое, и каждый ученик, до которого я не достучалась, с которым мне было тяжело, учил меня трудной науке понимать людей. И как бы кто из моих учеников ко мне не относился, я навсегда останусь с ними в их жизни, а они – в моей. Я вошла в них и прошла сквозь них, как комета проходит через солнечную систему. Я каждому из них отдаю, отдаю и отдаю себя. И чем больше я отдаю, тем больше становится того, что можно отдать. Я люблю наблюдать, как девчонки и мальчишки превращаются в девушек и юношей, как растут и самоопределяются их личности. И я до сих пор влюбляюсь в своих учеников, и мне очень тяжело с ними расставаться…

В общем, поняла, почему я работаю учителем? Потому, что люблю это дело. Вот так. И все. Пока, Татьяна, всего тебе хорошего.

***

– Здравствуйте, Ирина Викторовна. Фрейда читаю, «Толкование сновидений».

– Ну, ты взялась! И что, получается?

– Как-то не очень.

– У меня тоже только с третьего раза стало получаться. Образования потому что не хватает, а интересно. Сны, ведь это тоже наша жизнь, причем не малая ее часть. И если будешь понимать их, то может быть, лучше разберешься в тайных пружинах, движущих тобой. Вот на что я обратила внимание. Мы сон не видим, а чувствуем. Нам снятся не картины, события, действия, а нам снятся наши дневные чувства. Мы прочему-то ночью снова их переживаем. Причем, как правило, это не сильные, всепоглощающие, а какие-то скользящие, едва коснувшиеся нас, не завладевшие нами в полной мере, чувства. Такое впечатление, что наше подсознание днем собирает их, откладывая полноту чувствования на ночь. Как будто днем не хватило возможности осознать эти чувства, и сознание отложило этот процесс на ночь. И мы ночью снова переживаем эти второстепенные, мимолетные чувства, а все действия во сне как видеоряд, видео клип с них. Конечно, чувственная матрица наших снов зависит от впечатлений дня и от общего нашего состояния. Но вот что мне не понятно: какой такой закон, и какой механизм объединяет во сне несоединимое какой-то, зачастую, сюрреалистической логикой? Что и зачем управляет нашим сознанием во сне, заставляя помнить, знать, верить в то, чего никогда не было. Что это? Фантазии на тему наших мимолетных дневных чувств? Не знаю. Но мне кажется, что мы видим во сне то, что чувствуем, а не чувствуем то, что видим. Т. е. именно наши чувства и их анализ превращаются в общую картину сна. И еще я заметила, что даже беглый анализ сна позволяет определить общий жизненный тонус на будущий день. По каким-то, тебе одной известным кодам, ты чувствуешь, – сегодня все получится, или – сегодня по жизни, – как по тонкому льду. Я пытаюсь прислушиваться к своим снам, правда, не всегда успешно.

– Мне никогда не снится тот, кого я сильно хочу увидеть.

– Когда ты хочешь увидеть его хотя бы во сне? А он не снится. Ты знаешь, мне сейчас пришла в голову мысль, а может это защитная реакция? Я имею в виду то, что нам не снятся наши сильные переживания. Если от потрясений не уходить ни днем, ни ночью, то выдержит ли наша психика? Не сойдешь ли с ума от боли? Когда-то мне было очень тяжело, и только ночь и сон спасали меня. В это время я сочинила гимн ночи.

«Как бы трудно день ни начинался, что не нес бы он с собой, – настанет благословенная ночь. Она даст отдых, она успокоит, примирит, поможет привыкнуть к тому, чего нельзя забыть. Бывают в жизни особые долгие часы, которые с радостью бы я выкинула, вычеркнула из своей жизни и памяти, но их надо научиться терпеливо проживать. Надо проходить данный путь мужественно и без суеты, шаг за шагом, минута за минутой. Как бы не была тяжела ноша, ее надо нести. И если я еще жива и здорова, то, какие бы неприятности не ждали меня днем, придет неторопливо ночь и будет лечить мою душу. Она обнимет мое сердце, смягчит его удары. Она коснется горящего лба, успокоит мои мысли, она поможет превозмочь боль. Пока я жива и здорова, наступит благословенная ночь и убаюкает меня в своих нежных объятиях, и даст мне силы идти завтра снова».

Вот такой у нас сегодня получился разговор. Радостных снов тебе, Татьяна.

***

–Здравствуйте, Ирина Викторовна. Вы оказались правы, я еду в Питер. Я не могу ничего терпеливо проживать, хочу скорее сесть в поезд, только об этом и думаю. Хорошо бы закрыть глаза и открыть их уже в Питере.

– Ах, какие мы щедрые!

– В каком смысле?

– В прямом. Не торопи время. У него есть удивительное свойство, когда его торопишь, оно идет медленнее. Зато потом, когда оглядываешься назад, оно стягивается в точку. Время, прожитое во всепоглощающем ожидании, как бы выпадает из жизни. Чувство ожидания вытесняет любые другие. Потом этот отрезок жизни воспринимается как провал, как будто его не было. Приведи себя в порядок, войди в нормальный ритм жизни, делай привычные дела и получай от них удовольствие. Все придет и уйдет в свое время, не торопи щедрой рукой драгоценные мгновения своей жизни.