Даже сатир-трактирщик оставил подносы и внимательно следил за тем, что собираются предпринять блюстители правопорядка. Он неукоснительно придерживался главного правила любого успешного заведения — клиент всегда прав (а постоянный и платящий клиент прав вдвойне, тем более что Ивейн щедро заплатил ему сразу за всю неделю). Так что если кто-то хочет напасть на его гостей, значит, этот кто-то явно желает отведать вкус его копыт (многие подумают, что копыта не такое уж и грозное оружие, но попробуйте получить в лоб подковой хотя бы от пони — и вы сразу измените свое мнение).
Смуглый стражник многозначительно посмотрел на своего друга со шрамом и тот, буравя злобным взглядом Ивейна, пускай и нехотя, но убрал меч обратно в ножны. Первый же страж закона выдавил из себя кислую улыбку:
— Похоже, у нас вышло небольшое недопонимание. Заместитель капитана стражи Распутья лейтенант Мартин хотел бы видеть вас, господин Ивейн, для неформальной дружеской беседы. Может быть, вы согласитесь на его предложение и позволите вас сопроводить?
Все взгляды вокруг устремились на Ивейна — и теперь лишь от его слов зависело, выйдут ли защитники правосудия из таверны через дверь или окно. Однако он уже вышел победителем и не видел смысла продолжать пустой конфликт.
Все вместе они вышли из таверны и направились в сторону казарм и по совместительству городской тюрьмы, где не так давно томился Ивейн. Спустя пару кварталов Хью оглянулся на Ивейна и слегка замедлил ход, отстав от своих друзей. Поравнявшись с Ивейном, он кинул взгляд на спину коренастого стражника и шепнул:
— Ты извини за Брома — ну, того, кто со шрамом. Он в принципе неплохой парень, только немного грубый.
— Все в порядке, — ответил Ивейн. — Слушай, а что хочет от меня Мартин?
— Не знаю, — ответил Хью и шмыгнул носом. — Лучше сам у него спроси. Ладно, пойду к своим.
Стражник хлопнул его по плечу и поспешил нагнать своих друзей. Через некоторое время они прошли мимо вылитого из бронзы памятника, возведенного на большом каменном постаменте. Монумент изображал человека и гнома, пожимающих друг другу руки. Крепкие бородачи были первым народом, с которым люди смогли наладить дружески-торговые отношения. Конечно, гремлинов люди знали задолго до того, как впервые увидели своих будущих партнеров, однако те, как правило, налаживали отношения в независимости от желания своих соседей.
В конце концов, перед их глазами предстало старое, но все еще крепкое каменное здание. Крепкие ворота, бойницы вместо окон, массивные стены — лишь одним своим видом казармы внушали уважение. Тем более, на фоне покосившихся домишек вокруг. Ивейн вдруг невольно почувствовал укол совести — за это время он ни разу даже не пытался навестить своего брата, рыская по городу в поисках пропавшего гнома, и решил, что раз уж он будет говорить с Мартином, то постарается выбить себе встречу с Артуром.
Наконец, пройдя через лабиринт коридоров, Ивейн вместе со стражей поднялись на последний этаж, пока его друзья остались ждать снаружи. Прямо около лестницы за большим деревянным столом, сложив на него ноги, дремал пожилой усатый стражник. В этот момент одна из дверей бесшумно распахнулась, и в коридор вышел заместитель лейтенант Мартин. Заметив нерадивого постового, он нахмурился. Лейтенант тихонько подошел к стражнику, который продолжал тихонько посапывать и встал около него. Понаблюдав за спящим стражником несколько секунд, Мартин многозначительно кашлянул, но защитник закона лишь пробормотал:
— Да катись ты к бесам, Лютер. Дай поспать, пока лейтенант…
— Пока я что, рядовой?
Стражник открыл глаза и понял, что возможно совершил одну из самых глупых ошибок в его жизни. Увидев перед собой лицо Мартина, он вскочил со стула, едва не упав вместе с ним, и вытянулся по струнке. Мартин взглянул на Ивейна и жестом пригласил его за собой. Ивейн направился за лейнтенантом. Он оказался в большой светлой комнате, которую освещали несколько светильников, висящих по стенам. В центре помещения находился небольшой письменный стол, на котором аккуратными стопками лежали различные канцелярские принадлежности. Из кип листов, перевязанных тесьмой, ни один не выбивался из общей стопки, две чернильницы стояли на одинаковом расстоянии друг от друга, а несколько перьев лежали ровным рядом. Мартин присел и пригласил Ивейн последовать его примеру. Несколько секунд он просидели в тишине. Наконец Мартин сплел пальцы и пристально посмотрел на Ивейна.
— Я надеюсь, мой человек не был слишком груб?
— Который из них? — хмыкнул Ивейн. — Вы отправили за мной целый отряд.
— Целый отряд? — Мартин, казалось, был искренне удивлен. — Ах вот оно что… теперь понимаю. Что ж, думаю вышло… небольшое недоразумение. Примите мои извинения.
Ивейн кивнул, но держал ухо востро надеясь на то, что их встреча никак не связана со смертью эльфа — иначе он может очень-очень крупно влипнуть.
— Перейду к делу. Я знаю, чем ты и твои друзья заняты последние несколько дней, — Мартин сделал многозначительную паузу, но Ивейн состроил самое недоуменное лицо, которое мог изобразить. — Думаю, ты понимаешь, о чем я толкую.
— Я и мои друзья? Вы про посиделки в таверне? Поймите, лейтенант, я трое суток пробыл в камере и…
— Хватит. Ты прекрасно понял, к чему я веду — перебил его Мартин и скрестил руки на груди. — Вы как угорелые носитесь по городу в поисках некого Крысло, который, как мы оба знаем, каким-то образом причастен к исчезновению твоего дяди.
А вот это было весьма неожиданно. Ивейн попытался прикинуть, что могло быть известно лейтенанту. Знает ли он про то, что Крысло не более чем ступенька к истинной цели Ивейна — Франца, работника Джузеппе Сальваторе? Мартин понял его молчание по-своему.
— Послушай, — вкрадчиво начал он. — Я понимаю — ты хочешь найти Крысло, чтобы отвести от себя и брата подозрения в убийстве Вильгельма. Но ты лишь мешаешь работе профессионалов и путаешься под ногами. Тем более, на деле вся эта история намного более запутанная, чем ты можешь даже представить.
Хм, так вот зачем Мартин искал в «Блефе» Крысло — видимо, он ведет какое-то свое расследование.
— Вы тоже думаете, что Вильгельм не покончил жизнь самоубийством?
— Не думаю, — откинулся на спинку стула Мартин. — Я знаю.
— Зачем Крысло убивать моего дядю? Насколько я знаю, они неплохо ладили, — Ивейн попытался нащупать, насколько далеко заместитель капитана стражи зашел и, быть может, вытянуть у него немного информации.
— А вот это уже тебя не касается, — отрезал Мартин, не клюнув на его уловку. — Однако я хочу настоятельно посоветовать тебе не лезть в это дело, пока ты не попал в еще большую беду. И еще…
Следом последовал долгий и достаточно скучный разговор, в ходе которого Ивейн не один раз пообещал Мартину держаться подальше и носа не высовывать из таверны, где он остановился (правда, судя по виду, лейтенант не слишком-то ему поверил). После этого Ивейн заикнулся было про визит к Артуру, но Мартин, хоть и нехотя, отказал ему. «Личный приказ капитана», — ответил он, поджав губы. Видимо, Ричард оказался достаточно злопамятен. Однако Мартин любезно согласился передать Артуру записку, предоставив Ивейну перо и лист бумаги. Ивейн на всякий случай не стал писать в послании какие-либо подробности, просто сообщив, что с ним все в порядке и написав несколько ободряющих слов.
Выйдя из казарм, Ивейн увидел своих друзей в компании какого-то низкорослого полненького человечка. Костюм у него был поистине франтовской: деловая курточка темно-синего цвета, белые чулки до колена, изысканные башмаки с золотыми пряжками и шляпа с большими чуть помятыми полями, из которой залихватски торчало огромное разноцветное перо. Незнакомец что-то увлеченно рассказывал Гилберту, листая небольшую книжечку, пока тот — вот же чудо! — пытался вставить хоть слово в монолог своего собеседника. Когда Ивейн подошел поближе, он услышал:
— … алхимик? Очень хорошо, для вас я могу посоветовать защиту от ожогов, ошпаривания, взрывов и…
