Ничего не ответив, орк вздохнул и кинул на него печальный взгляд — и только сейчас Ивейн заметил, что выглядит тот до непривычия неряшливо. Под глазами его набухли мешки, аккуратно зачесанные волосы были взлохмачены и торчали во все стороны, а на рубахе, выглядывающей из штанов, отсутствовало сразу несколько пуговиц.
— Все пропало друзья мои, — выдохнул орк. — Это конец.
— А поточнее? — спросил Гилберт, наблюдая за тем, как эльф-менестрель подкрадывается к йети, который как раз задумчиво выбирал, чего бы такого съесть на ужин.
— Этот жалкий сморчок отстранил меня от работы! — рявкнул орк и его кулак с грохотом опустился на стол, заставив тарелку Ивейна подскочить и упасть на пол.
— Тебя что, уволили? — спросил Ивейн, разглядывая тонкий слой из овощей и мяса, минуту назад бывший его ужином.
— Именно! Гридер — этот никчемный, маленький, старый…
— Почему обязательно сразу переходить на возраст? — возмутился Гилберт. — Между прочим, человек с возрастом становится только мудрее.
Кремень, до того безучастно жевавший кусок мяса, аж поперхнулся, услыхав слова старика. Пока Ивейн стучал его по спине, помогая прокашляться, а Гилберт, сузив глаза, мерил гнома тяжелым взглядом, пальцы Громхака все быстрее и быстрее отбивали дробь по столешнице.
— Тебе стоит немного успокоиться, — произнес Ивейн, когда Кремень, наконец, снова смог дышать.
— Успокоиться?! — заревел Громхак, наклонившись к нему через весь стол. — Ты хоть представляешь, что для меня значила моя обитель знаний?!
От его вопля с потолка посыпались опилки, некоторые посетители начали предусмотрительно прятаться под столами, видимо, чуя готовящуюся драку, а у эльфа-менестреля от неожиданности дрогнула рука — и вот он уже нервно хихикал, сжимая длинный волос, пока над ним нависла огромная мохнатая туша.
— Представляю. А меня и моего брата меньше через неделю отправят на остров полный головорезов, — ответил Ивейн. — Можем разнести тут все вместе, но не думаю, что это сильно поможет.
Орк несколько секунд тяжело дышал, вцепившись лапами в стол, но потом откинулся на стул, закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. После этого он пригладил волосы, поправил очки, заправил торчащую рубаху и произнес уже куда более спокойным тоном:
— Ты абсолютно прав. Прошу прощения, друзья мои, за необоснованную вспышку гнева. Впредь постараюсь держать себя в руках.
— Так в чем дело-то? — спросил Гилберт.
— На следующее утро после того, как те негодяи вломились в мою библиотеку, я как раз заканчивал наводить порядок, когда ко мне вдруг заглянул отряд стражников во главе с капитаном. Он откуда-то прознал о том, что произошло накануне — не волнуйтесь, о вас я не сообщил ни слова, — поспешил добавить Громхак, предвидев вопрос Ивейна. — Ричарду я рассказал, что это было обычное уличное хулиганье, но, судя по всему, его мое объяснение не удовлетворило, так как он пытал меня вопросами почти до полудня. Однако, в конце концов, я сумел выпроводить и капитана и его людей — как сразу после них явился господин Гридер собственной персоной. Причем на удивление нервный — едва переступив порог, канцлер тут же обрушил на мою голову просто шквал обвинений. По его мнению это я не проконтролировал ситуацию и весь этот погром вместе с пожаром произошли по моей вине.
— Какая чушь, — фыркнул Ивейн. — Разве ты не объяснил, что ни в чем не виноват?
— Я, было, пытался, но он и слушать ничего не желал, — откашлявшись, орк весьма умело передразнил писклявый голос канцлера. — «Уважаемый! Как я уже говорил, библиотеки — очень опасные места, негативно влияющие на окружающих. Тем более, как мы уже успели убедиться, книги вспыхивают как хворост. Не хватало еще нам спалить полгорода!», — Громхак выругался на родном языке. — Если честно, этот презренный старец держит зуб на мою библиотеку с тех пор, как вошел в должность канцлера пару лет назад. Один раз Гридеру почти удалось отнять у меня мой очаг культуры — но, к счастью, министр по образованию в прошлый свой визит унял его пыл, так что канцлеру пришлось поумерить аппетиты. Но после этого он делал мне достаточно прозрачные намеки на то, что в случае моего ухода с должности библиотекаря я бы, скорее всего, получил из казны города солидную компенсацию за выслугу лет. Однако, конечно же, я отказался. Моя библиотека — последний островок здравомыслия посреди моря невежества.
— А чем Гридеру так мешает твоя драгоценная библиотека? — спросил Гилберт. — Он не поклонник литературы?
— Он поклонник звона золотых монет, — орк почесал подбородок аккуратно подточенным ногтем. — Видимо, кто-то из местных торгашей положил глаз на это здание, вот Гридер и пытается из штанов выпрыгнуть, лишь бы выжить меня оттуда. Когда же попытки подкупить меня провалились, канцлер почти что по расписанию подсылал ко мне Ричарда со своими стражниками, чтобы найти у меня какие-нибудь запрещенные книги. Не удивлюсь, что отвернись я на секунду — и уже на одной полок как раз стоял бы подобный томик. Но, предвидя подобный риск, я не спускал с них глаз — так что они каждый раз уходили ни с чем.
— Капитан стражи и подобным не чурается? — хмыкнул Ивейн.
Кремень скрестил руки на груди и заговорил.
— «Этот увалень — ручной пес канцлера. Гридер прикажет Ричарду младенца пнуть — а тот лишь спросит, как высоко он должен полететь».
— То есть Гридер закрыл библиотеку из-за угрозы нового пожара? — спросил Ивейн.
— Ну, не совсем, — замялся орк. — Поначалу я не поддавался на провокации канцлера, хоть тот и пытался всеми силами вывести меня из себя. Но когда он, уже уходя, вскользь пожалел о том, что черная лихорадка не забрала всех орков… сами понимаете, для нашего народа это весьма и весьма неприятные воспоминания… причем произошедшие не так давно… в общем, господин Гридер чуть не разбил собой одно из уцелевших окон.
— Так ты все же удержал себя в руках? — поинтересовался Гилберт.
— Нет, я просто промахнулся, так как был без очков, — ответил Громхак и смущенно улыбнулся, когда Кремень расхохотался и с силой хлопнул его по плечу.
— И что теперь? — спросил Ивейн.
— Не знаю, — вздохнул орк. — Конечно, я могу написать министру образования с просьбой вмешаться, но это займет время. Да и вряд ли он одобрит мой вспыльчивый поступок. Боюсь, что теперь мне придется искать новую работу…
В этот момент в разговор снова вступил Кремень, оторвавшийся от кубка с пивом.
— «Слухи ходят, что в столице канцлером очень недовольны. Вот он и дергается, как уж на сковородке. А еще он не так давно попытался с Синдикатом закуситься, да кусок не по рту вышел, в глотке и застрял».
Вновь услыхав про некий Синдикат, Ивейн, наконец, решил разузнать, что же это за таинственная организация — тем более, что один из ее членов едва его не прикончил, однако Гилберт успел первым:
— Что еще за Синдикат? — спросил старик. — Все вокруг про него просто и талдычат.
— Синдикат — это купеческая гильдия Распутья, — начал объяснять Громхак. — Они контролируют почти всю торговлю, идущую через Распутье — естественно, не бесплатно — но зато следят за тем, чтобы в городе более-менее придерживались каких-никаких правил и в случае чего приходят на помощь собрату. К примеру, если у того вдруг погорит магазинчик. Всем более-менее крупным торговцам, мастерам и лавочникам приходится с ним считаться, — оглядевшись, он понизил голос. — Официально Синдикатом управляет выборный совет, но ходят слухи, что на деле они лишь марионетки Джузеппе Сальваторе — опаснейшего гангстера Распутья.
— О, это же тот тип, который вытащил Ивейна из тюрьмы и нанял искать своего вышибалу, — брякнул Гилберт, отхлебывая из кружки.
Ивейн прожег его взглядом, но в ответ старик лишь виновато развел руками. Громхак в недоумении взглянул на Кремня, однако тот, сложив руки на груди, вопросительно поднял бровь и уставился прямо на Ивейна. Что ж, думается, нет смысла скрывать правду, так что он выложил все карты на стол.
