После отправки Феликсу эсэмэски с уведомлением, что буду ждать его в баре, я со спокойной совестью двинулась в направлении террасы, где меня ждало очередное, не вписывающееся в границы разумного, разочарование. С легкостью раздвинув створки дверей, выходящих на улицу, я не смогла покинуть помещение. Нет, я не ткнулась лбом в невидимую границу, преградившую мне выход. Я просто пыталась выйти, но не могла. Мое тело не слушалось меня. Я внутри него дергаюсь и изнываю от возмущения, но оно просто не позволяет мне сделать этот шаг наружу, будто я сама своя собственная тюрьма.

Спустя еще невероятно длинный час, в который я пыталась не сойти с ума и не ныть, ко мне пришла самая, казалось, лучшая идея за весь сегодняшний день. Оставалось только провести маленький эксперимент и найти стационарный телефон.

Вернувшись к выходу, я предприняла еще одну безуспешную попытку выбраться. Убедившись в невозможности этого, вышвырнула наружу подушку, предусмотрительно прихваченную с дивана. И вуаля! Подушка прошла! И это значит, что никаких волшебных невидимых границ он здесь не расставил, а мое торможение лишь в моей голове. Возвращаюсь к мыслям о профессиональном гипнозе в длинном списке возможностей моего тюремщика.

Как я и предположила, стационарный телефон гостиничного типа, обеспечивающий связь с администратором, здесь действительно имелся. Я набрала указанный короткий номер и после двух гудков уже объясняла оператору, чего я хочу. К моему великому счастью, сервис соответствовал внешнему антуражу комплекса. И меня убедили, что ничего необычного в моем желании организовать ужин из ресторана с доставкой прямо в квартиру нет. Оставалось только сделать заказ и дождаться его выполнения. Счет, разумеется, я могу оплатить картой на ресепшене, или, раз мне это неудобно, его просто запишут на имя Феликса. Хм, показать ему, насколько я недовольна, и выбрать что-нибудь баснословно дорогое? Или, наоборот, сохранить достоинство и вести себя скромно?

Я остановилась на золотой середине и заказала классический стейк из телятины с овощами, фруктовую корзинку и литр гранатового сока.

Стрелка часов приближалась к половине шестого. Уже сытая, я все еще пребывала в одиночестве, когда позвонил Вэл.

– Привет! Скажи мне, что ты сейчас не у Феликса! – он прозвучал нехарактерно для него взволнованно.

– Я бы и рада. Но не могу, ты же знаешь, как у меня с враками, – призналась я.

– Дьявол! – теперь уже с досадой. – Малыш, ну я же просил. Какого ты меня не послушала?

– Да блин! О чем мы говорили-то? Ты меня предупредил. Я тебя услышала! Рискую за свой счет. Какие проблемы? – сама того не ожидая, перешла в атаку я.

– Как ты там оказалась? Я больше месяца ничего от него не слышал. Он и звонки мои игнорировал, – пропустив мой выпад, продолжил возмущаться Вэл.

– Мой рейс отменили.

– Это мне известно.

– Феликс встретил меня в аэропорте.

– И повез к себе? – начал, кажется, закипать мой вечно позитивный дядя.

– Вэл.

– Аушки?

– Ты меня знаешь?

– Не понял…

– Ты меня знаешь?

– Ну да! Да!

– Не ссы за мои решения. Если что-то пойдет не так, отвечать буду сама. Окей?

– Понял!

– Давай, иди к семье, у нас с тобой еще куча времени впереди для общения. Люблю тебя! И всем привет передавай.

– Когда ты выросла?! – Вопрос прозвучал риторически. – И я тебя. Не балуйся!

Не успела я отложить телефон, как поступил входящий аудиозвонок от Густава.

– Приве-ет! – попыталась разрядить для себя обстановку я, начав диалог с позитивной ноты.

– Привет, подруга! – Густав звучал довольно странно, будто за что-то переживал.

– Чего взъерошенный такой? Кэт поняла, что ее дети будут рыжими, если вы продолжите, и сбежала от тебя?

– Об этом позже. Я с новостью к тебе звоню… Трагической… – непривычно для Густава, он подбирал слова.

– Что случилось, Гус? – Мой деланый позитив посыпался, как карточный домик.

– Серхио… В общем, была большая авария на трассе. Бетономешалка раскатала больше дюжины легковушек. Погибших больше, чем раненых.

– …

– Иа? Не молчи…

– Когда это произошло? – по инерции уточнила я, подозревая, что ответ мне уже известен.

– Сегодня ранним утром…

– Он погиб, возвращаясь из аэропорта, где хотел встретить меня…

– Только не вздумай зацикливаться на этой мысли! Ты прекрасно понимаешь, что нисколько не виновата в случившемся. Не добавляй к чувству горя еще и чувство вины! Оно только разъест тебя и никоим образом не изменит произошедшего!

– Что насчет Юкки?

– Что? При чем здесь Юкки? – не понял он.

– Они вместе были в аэропорте. Как она?

– Насколько мне известно, он один был в машине, когда подрезал злосчастный большегруз.

– Так!.. Что ты хочешь этим сказать?

– Хм… Авария, унесшая жизни десятков людей, произошла по вине Серхио, как ни прискорбно это говорить.

Сказать, что новость просто вышибла меня из колеи, а потом еще и растоптала, значит ничего не сказать. Едва я смирилась со смертью Левы, как судьба вновь преподносит мне горький сюрприз в виде потери близкого человека. И каким жесточайшим образом! Добрый, отзывчивый, компанейский и всегда веселый человек ушел из жизни, прихватив с собой за компанию других невинных людей. Но и этого было мало. Еще и по моей, хоть и косвенной, вине. Не чувствую НИЧЕГО.

Я направилась в спальню, по дороге ухватив с полки шлем, который заметила во время разговора с Вэлом. Покрутив на ходу вещицу в руках, я убедилась, что это тот самый шлем с гогглами из лавки в Честере. Вовсе не удивляясь тому, что он оказался у Феликса, тупо натянула шлем на голову. Будто он в состоянии защитить от угнетающих мыслей и объявшей меня абсолютной апатии. Упав на кровать, я просто отдалась горю.

…Кэт порвала с Густавом, что ли? До меня дошли его слова…

Мой непоколебимо светлый мир будто дал трещину.

* * *

Я проснулась от ночного кошмара, бесследно покинувшего мою память в тот же миг. 00:23! Поднявшись с постели, поправила перекосившееся платье, в котором так и заснула. Нога пнула что-то в темноте – по полу с шумом покатился шлем. Я подняла защитный головной убор, вернула на голову и направилась на поиски Феликса, который, по всем моим предсказаниям, просто не мог до сих пор не возвратиться.

Любое отдельно взятое помещение в квартире Феликса просторное весьма. Но комнат не так уж и много. Заглянув в каждую из них, кроме отчего-то запертой гардеробной, я вынуждена была признать, что по-прежнему пребываю одна в этом уже начинающем раздражать меня доме. И из которого еще вчера мечтала не выходить совсем…

Понимание огрело меня, словно битой. Слова Феликса, призывающие меня контролировать свои мысли и до сих казавшиеся мне странными и бессмысленными, наконец смысл обрели. Объяснения его сущности и обстоятельства, в результате сложившиеся для меня не таким уж и непредсказуемым образом. Такое ощущение, будто мои мысли буквально материализовались, только несколько иначе. Не совсем так, как я, возможно, хотела бы.

Я постучала по шлему на своей голове. Может, и не волшебным образом, но вот он ты – абсолютно ненужная мне вещица, но такая желанная – на моей голове, как я того и хотела. А что насчет кофе с сыром, вдруг вспомнила я. По вкусу он не отличался от того, что варит Густав – напиток, по которому я так скучала. И просто мечтала, приехав домой, первым делом отправиться к другу и провести время с ним за чашечкой изумительного угощения… Кофе я получила.

Джинн…

«Контролируй свои мысли…» – он призывал меня.

Из глубины моей груди стал вырываться воздух, постепенно переходящий в смех. На смену веселью пришла истерика. Со временем переросшая в припадок.

– Не могу здесь больше находиться!!! – заорала я до боли в горле и побежала к окну. Уперлась лбом в него, трижды долбанула. Не знаю, на что я рассчитывала, не думаю, что хотела пробить стекло своей головой и вылететь к чертям.