– Хэй! Спасибо за растопленный камин! – Обычно, когда мне страшно, например в темноте, я стараюсь заглушить это чувство, издавая громкие звуки, или песенку пою, от чего еще больше стыдно. Вот как сейчас. Судя по тому, что я проорала эту фразу, которую вообще-то можно было и не произносить, – мне страшно.

Помедлив, я решилась-таки и сделала шаг в комнату из прихожей.

– Во-о-о-у!!!

Я развернулась на месте и вышла из домика. Заперев за собой дверь, я закатилась в припадке безудержного смеха.

Спустя… черт его знает, сколько я там давилась смехом… когда начала отходить, мне пришлось вытирать не только слезы, но и сопли. Щеки болели и живот. Оке-ей!..

Я вернулась на тропинку, чтобы еще раз через то самое окно, в котором я видела некий «силуэт», разглядеть и понять, благодаря какому объекту мое воображение нарисовало «лохматую макушку», сыграв со мной столь злую шутку. Никаких цветов или подушек, что могли бы представиться мне тем самым человеком, возможным маньяком, поджидающим меня там у горящего камина. На чей зов я кинулась, бросив всё и всех. Очевидно стало, что злые шутки со мной играют не предметы интерьера и даже не воображение, а мое собственное желание. И это желание – ощутить Его присутствие вновь – настолько сильное, что даже под страхом смерти я стремлюсь к нему.

К черту! Я пошла обратно в большой дом, где шум, веселье и легкомысленные беседы о погоде помогут отвлечься от всех волнений, горестей и тревог.

Заходя через заднюю дверь, я подумала о том, что хоть гитару надо было прихватить, когда увидела Его вновь.

– О! А вот и она, моя… отчего-то ошалевшая племяшка! Ты что, призрака увидела? Что-то произошло? – запереживал Вэл, отводя меня в сторонку от мило улыбающегося, стоящего в кругу гостей со стаканчиком в руках человека, которому, видимо, он и хотел меня представить, прежде чем засомневался в моей нормальности. От человека, непредсказуемое и даже пугающее появление которого с каждым новым разом меня саму все больше заставляет сомневаться в своем психическом состоянии.

– Кто это? – шепотом спросила я, игнорируя вопрос Вэла.

– Кто? – еще больше офигел от меня дядя.

Проследив за моим взглядом, он растянулся в улыбочке, будто все понял и ему стало смешно от этого понимания.

– С первого взгляда запала, надо же! – Знал бы он, какой уже по счету этот взгляд! – Помнится, как одна особа заверяла меня в своей суперсерьезности, распланированной жизненной стратегии, где чувства и отношения с противоположным полом отложены до… какого, напомни, года учебы в университете?

– Третьего! Но я вовсе не…

– Нет, оно-то, конечно, понятно – Феликс горяч! Я и сам неизбежно бы влюбился в него, будь я девчонкой, – не дал мне возможности оправдаться Вэл. – Но сразу расслабься – у него уже есть дама сердца. И что у тебя с лицом, ты плакала, что ли?

– Да, я плакала! И нет, я вижу его не в первый раз! Погиб солист группы, в которой я играла. Вы зовете его Феликсом? Как давно вы с ним знакомы? А-а-а!!! Черт, с тобой невозможно! Ты ж совершенно не даешь мне слова вставить! Фу-ух!!! – выдохнула я.

– Лева погиб? – ошарашенно вылупился на меня Вэл.

– Да. Точнее сказать, его признали пропавшим без вести, а так как пропал он в глубоких водах Средиземного моря, то всем ясно, что объявление его умершим – дело времени.

– Деточка моя, – сочувствующе дядя притянул меня в объятья. – Ты поэтому горевала? Только узнала?

Я поняла, что, если еще хоть на секунду задержусь в родных объятьях, терпение мое лопнет и я взорвусь навзрыд. Отстранившись, я собралась и физически и морально.

– Ответь!

– Про Феликса? – удивился Вэл моей настойчивости.

Я молча ждала. Он повернулся назад, посмотрел на Феликса, который, очевидно, заметил его взгляд, и перевел глаза опять на меня.

– Что ты имеешь в виду под «вы зовете его Феликсом», тебе он иначе представился? Где ты уже успела встретить его? В городе? – продолжая бесить меня, он задавал вопросы, не отвечая на мои.

Поняв по моему строгому виду и продолжительному молчанию, что не добьется от меня информации, прежде чем не даст ее сам, Вэл сдался.

– А-а, чтоб тебя! С Феликсом Маглером (именно так его зовут! Ну, во всяком случае этим именем он подписывает документы) мы знакомы третий год. Именно со знакомства с ним начался мой путь успеха. Он подсказал, в каком направлении нам следует двигаться. Отчасти профинансировал. До сих пор он остается условно нашим советником по бизнесу.

– Что? Почему я впервые слышу об этом? – не могла я поверить в его признание.

– Хм, давай-ка подумаем, – демонстративно взялся за подбородок дядя. – Потому ли, что, покорив определенные, пусть и не самые высокие, вершины, не спешишь признавать, что достигнуть их тебе немного помогли? Да не-ет! – поморщился он. – А может, хотелось производить впечатление на родных и близких? Тоже ерунда! Или потому…

– Да все! Все! Прекрати! Я поняла. Иметь спонсора или советника в начале пути совершенно нормальная практика, вовсе не умаляющая твоих достижений.

– Это было следующим пунктом!

– Я поняла! Прости!

– Не за что извиняться. Ни тебе, ни мне! Твоя очередь.

– Это странная и запутанная история, но я встретила его еще до прилета сюда, – я решила опустить подробности, сообщив что-то, не сообщая ничего.

– Я-ясно, – с сомнением произнес Вэл.

– У него девушка есть? – я снова перешла на еле слышный шепот, будто до этого нас могли услышать.

– Насколько мне известно, уже о-очень давно.

– Ладно. Окей. Хорошо! Представишь нас?

– Угораешь? Вы же знакомы, ты говоришь!

– С кем угодно, но только не с Феликсом!

Играть – так с азартом.

– Понял! – уловил мой настрой Вэл и, подхватив под руку, повел в направлении дискутирующих о чем-то гостей. – И серьезно, имей в виду: Феликс – стратег и мегамозг. Он всегда на шаг впереди. Таких, как он, я еще не встречал. Если ты затеяла игру, то будь готова проиграть ему, – предупредил на ходу дядя.

– Кх-кх, извиняюсь, хочу представить свою племянницу Иону.

– А мы заждались! – доброжелательно приветствуя меня, улыбнулся Он нам.

Амплуа мегамозга и прирожденного бизнес-гуру моему преследователю очень даже подходило. Стильные белые мокасины премиум-класса, свободные струящиеся брюки чернильно-синего цвета, зауженные к низу, в тон им легкий лонгслив с искусно вышитыми серебряной нитью звездами и белый пиджак с воротником-стойкой на темных пуговицах преобразили его на этот раз в эффектного, преуспевающего молодого человека. И даже привычная небрежность в неизменной укладке не давала повода сомневаться в том, что перед нами успешный основатель какого-нибудь дела, большого и значимого.

– Рад видеть вас воочию, славная Иона! Я много слышал о вас, – приветливо сообщил он.

– Да неужели? – с вызовом усомнилась я.

– Действительно! Это так! Ваш дядя Валентин неоднократно рассказывал о вас. Признаться, я даже чаще, чем следовало бы, видел ваши фотографии, – в глазах полыхнул огонек, заметный, похоже, лишь мне одной.

Я с укоризной повернулась к Вэлу, стоявшему слева от меня. Он, наигранно отвернувшись, засвистел. Даже представлять не хочу, какие (!) мои фотографии он демонстрировал. Не помню, чтоб я когда-то вообще отправляла Вэлу кадры, где я вся такая деловая и красивая, ну, может, только с выпускного. В остальное же время это были дебильные рожи, шутки ради умышленно взятые с жутко неудачного ракурса. Будет мне уроком! Позорище!

– Уверяю, что ничего предосудительного в ваших фото и видеохрониках я не наблюдал. Скорее по счастливому для меня стечению обстоятельств именно в моем присутствии Валентин получал от вас записи, вызывающие подлинную радость за успехи племянницы. Ну а искренним чувством принято делиться с друзьями. Не так ли?

– Эм…

– Не сомневайтесь, и мне было отрадно наблюдать за тем, как развивались ваши музыкальные способности, Иона. И раз уж зашла речь о ваших талантах, сколь уникальным бы мог стать этот вечер, укрась вы его великолепной игрой, которую демонстрируете на своем инструменте. Окажете нам такое удовольствие? – Очередная дьявольская искра в его глазах заставила меня искать двойной смысл в каждом сказанном им слове.