— Я справлюсь, честно, — пообещала я и попросила не отказываться от идеи пригласить директора на ужин. — Хочу сделать это для тебя, будем считать, что ты — мой самый главный клиент!

* Макс Корж — "Тралики".

***

Я стояла на улице, едва перебравшись через огромный сугроб, отделявший проезжую часть от тротуара, и не могла поверить в то, что случилось. Не могла спокойно думать о том, как поступил Тимур, как не дал договорить, высадив посреди дороги, поэтому думала о том, что в ботильоны набилось слишком много снега, стоило быть более предусмотрительной и надеть сапоги.

О том, что всё пойдёт наперекосяк я догадалась, когда увидела с кем нам предстоит поужинать — с директором Ву, которого так долго вылавливал мужчина, я оказалась знакома не понаслышке. И как я могла в течение вчерашней встречи не догадаться, что мой знакомый с конференции — прямой конкурент Штиллера?

От стечения обстоятельств чувствовала себя неловко, даже языком не могла пошевелить, смотрела на немолодого китайца и его потрясающей красоты жену круглыми глазами и не понимала, как выкрутиться. Тимур уже успел поделиться, что их переговоры прошли лучше, чем он ожидал, и я до дрожи в коленях боялась все испортить — где-то в глубине зрело жестокое понимание, что не простит.

Меня ласково подтолкнули вперед, помогая сделать первый шаг, и я заговорила, приветствуя пару. Голос звучал не так уверенно, как хотелось, но на большее я не была способна.

— Мистер Штиллер, я хотел бы прояснить положение вещей! — как только мы прошли за столик, из уст директора раздалась английская речь, которую Тимур отлично понимал. Весь этот фарс с переводчиками — лишь дань уважения традициям, китайской культуре. — Как вы объясните то, что ваша невеста работает на конкурентов? Только вчера она уговаривала меня принять предложение другой компании и знаете, звучало достаточно убедительно! — петля затянулась на моей шее туже.

Не скрывая своей вины, опустила глаза на столовые приборы, завернутые в салфетку, и начала заламывать пальцы, пряча руки под столом. Я боялась взглянуть в глаза Тимуру, увидеть в них разочарование, немое подтверждение того, что между нами все кончено, потому что я предала его, и больше он не сможет мне доверять. Штиллер напряженно молчал, перебирая варианты решения конфликта интересов.

— Думаю, нам не стоит сотрудничать, раз вы не в состоянии уследить даже за своей невестой! — вон он — последний гвоздь в крышку моего гроба. Приговор вынесен.

Я вздрогнула и подняла глаза на мужчину, так жестокого вынесшего приговор не только Тимуру, нам обоим. Штиллер расслабленно улыбнулся, будто все произошедшее не имело для него никакого значения.

— Что ж, тогда, надеюсь вы не откажетесь провести вечер в ресторане вдвоём с супругой. Несмотря ни на что, я бы хотел угостить вас ужином! Здесь прекрасно готовят морепродукты! — китаец коротко кивнул, пока его жена с сочувствием смотрела на меня.

В сторону выхода мы шли рядом, плечем к плечу, но как будто два незнакомых человека. Стену, которую он воздвиг между нами, казалось, я ощущала даже наощупь.

Тимур всё делал молча: помог надеть пальто, даже под влиянием эмоций не забывая о воспитании, открыл дверцу машины, дожидаясь пока я заберусь внутрь, и выехал с парковки ресторана. Мне никогда в жизни не было так страшно — лучше бы он кричал, ругался, кажется, тогда я испугалась бы меньше. Мужчина не начинал разговор, а сказать хоть слово первой мне не хватало духу. Мы проехали несколько минут, и вдруг он резко затормозил у обочины.

— Выйди, пожалуйста! — его голос даже не дрогнул.

Я же не собиралась умолять о помиловании, если захочет выслушать, понять, почему я так поступила — хоть это была случайность — то сделает это и без моих истерик. Я не отрицала свою вину, но не в предательстве. Молча потянулась к дверной ручке и выбралась наружу, несколько летящих снежинок тут же коснулись лица. За спиной заревел мотор, и машина рванула вперёд, впиваясь в общий поток. Вот и всё.

На улице было слишком холодно, чтобы стоять на том же месте, дожидаясь его возвращения — шанс на то, что он одумается, всё же был. Только возвращаться к нему после того, как бросил, оставив посреди дороги, было слишком унизительно.

Вызвала такси и, без раздумий, поехала к Костровой. Когда я появилась у неё на пороге, не было ни слёз, ни других эмоций — полнейшая апатия. Вика поняла всё с первого взгляда и даже не расспрашивала — выдала пижаму, отправила в душ и уложила спать.

— Да, она у нас! — засыпая, я услышала голос Потапова, который отчитывался по телефону своему другу. Предатель.

— Как спалось? — оборачиваясь на звук моих шагов, спросила Кострова. Она стояла у плиты, варила для меня кофе в турке, а костыли бросила рядом, оперев о стену. Наверно, в прошлой жизни я была очень хорошим человеком, чем и заслужила такую подругу.

— На удивление хорошо! — призналась тихо, потому что физически и правда чувствовала себя превосходно.

— Когда только открыла глаза в кровати, показалось, что приснился дурной сон — будто всё, что случилось вчера всего лишь плод моего больного воображения, мой страх. Только, если бы это действительно было так, просыпалась бы я в абсолютно другом месте и не одна.

— Вот и чудненько! Я тебе вчера успокоительного накапала, — обрадовала меня брюнетка, на которую я недовольно покосилась после услышанного. Мать уже упрекала меня в том что я балуюсь снотворным. — И не надо на меня так смотреть! Ты была похожа на тень самой себя! Не понимаю, что у вас там случилось, но выспаться тебе нужно было, а то пролежала бы всю ночь, копаясь в мыслях… Я же тебя знаю!

— Я думала, Костик вчера всё выяснил, — нахмурившись, уточнила я. В том, что её жених созванивался со Штиллером, была уверена на сто процентов — сама слышала.

— Он мне не рассказал, представляешь? — Вика возмущённо поставила турку на стол. От сильного удара часть напитка расплескался по поверхности, и девушка испуганно отскочила от стола. Она настолько привыкла к огромной гипсовой лапе йети, что та, казалось, совершенно не мешала ей передвигаться по квартире. — Сказал, что мы не должны вмешиваться, что это только ваше дело, — подруга схватилась за губку, принялась размазывать кофе по столу и грустно продолжила, — в итоге, мы поссорились! И Костя уехал в офис! Я, конечно, понимаю, что Тимур — его друг, но я — почти жена…

— Понятно, похоже теперь капли понадобятся тебе, — угрюмо хмыкнула я и усадила расспереживавшуюся девушку на стул. Настроение было ни к чёрту у обеих. — Извини, что втянула во всё это! Хотела поехать в свою квартиру, но ключи от неё остались со всеми вещами у Тимура.

— Даже не вздумай! Ты же ремонт ещё не начинала, там нельзя оставаться… — строго пресекла мои попытки покаяться Вика, а затем и себя взяла в руки. — Помиримся мы с Потаповым, не в первый раз! Лучше скажи, что ты собираешься делать? Что у вас произошло?

Скрывать что-то от девушки не имело смысла, и я выложила всё, понимая, по ходу рассказа, что ситуация не тянет даже на сюжет дешёвой мелодрамы. Что я собиралась делать? В данный конкретный момент — ничего. У меня не было никаких сил даже на эмоциональные реакции — ни плакать, ни злиться — не хотелось абсолютно ничего. Только кофе заботливо приготовленный подругой.

— Конечно, у него есть право злиться… — задумчиво протянула Вика, выслушав историю. — Но чтобы просто все закончить, бросить тебя без суда и следствия… Не думаю, что он на такое способен! Правда, из-за того, что ты виновато молчала — он может думать, что ты сделала это специально!

— Пусть это прозвучит глупо и эгоистично, но я не хочу даже думать сегодня о том, что случилось… — призналась я, изучая узор деревянного стола, даже пальцем поводила.

— А сможешь? — не поверила Кострова.

— У меня три пары подряд, — кивнула, напоминая про работу, которой она со мной щедро поделилась. — Уверена, получится на полдня выпасть из жизни, а дальше посмотрим…