Я был полон решимости наверстать упущенное, засев за чтение в предстоящие выходные, но это доброе намерение мало чем помогло, когда мой учитель раздал тест.

Я провел рукой по голове и глубоко вздохнул, пока студенты вокруг меня собирали свои книги и направились к выходу.

— Вы можете его исправить, мистер Коннелли.

Я поднял глаза и увидел, что моя учительница сочувственно мне улыбнулась. Потом она погрозила мне пальцем.

— Но больше не затягивайте с чтением.

Я кивнул. В прошлом году я был у неё на курсе американской истории, так что она хорошо меня знала, как и я ее. Самое главное, я знал, что, хотя она позволит мне исправить тест, она не сотрет двойку. Это снизит мой средний балл до конца семестра.

Я медленно собирал свои вещи, не торопясь идти на следующий урок, который был в читальном зале. Эта оценка была последним, с чем мне хотелось иметь дело сегодня. На этой неделе у нас была домашняя игра, к которой мы были более чем готовы, но до нашей первой выездной игры оставалось всего две недели, и она была против команды, которая сильно обошла нас в прошлом году.

Мне нужно было сосредоточиться на футболе, но моя голова была не в порядке с тех пор, как началась школа. Черт, может быть, я был в плохом состоянии до этого. Но сейчас, кажется, всё сводилось к одному.

К одному человеку.

Я мог справиться с драмой в команде и странностями Джулии, и я даже мог терпеть Джоэла до конца сезона, если бы мне действительно пришлось. Но мне нужно было наладить отношения с Марго. Чем больше она игнорировала меня, тем больше я замечал её. Казалось, она постоянно присутствует в моей голове, насмехаясь надо мной и мучая меня, потому что, сколько бы я ни думал о ней, это ничего не меняло. Это определенно не изменило того факта, что она не хотела иметь со мной ничего общего.

— Если тебя это так волнует, можешь нанять репетитора.

Я смотрел на своего учителя, не мигая слишком долго, прежде чем, наконец, покачать головой.

— О, э-э. Да, это хорошая идея. Спасибо.

Репетитор. Возможно, это был ответ на все мои проблемы. Впервые за несколько недель я почувствовал, как улыбка расползается по моему лицу, когда я выходил из ее класса. Вот так, мой учитель дал мне именно то, что я искал, идеальный способ убить двух зайцев одним выстрелом.

Марго была репетитором. Все знали, что она и Сьюзи были вынуждены добровольно работать в репетиторском центре в качестве наказания.

Я точно знал, что мне нужно сделать, чтобы все исправить.

Я должен найти себе репетитора.

* * *

Я проверил расписание занятий и обнаружил, что Марго занималась репетиторством во время часового перерыва, который был у меня и моих приятелей перед тренировкой. Идеально. Я не смог бы спланировать лучше, если бы попытался.

Мне помогали улучшить оценки, и у меня был шанс растопить мою ледяную соседку. Впервые за несколько недель это беспокойство начало ослабевать. Впервые с тех пор, как она заблокировала меня, появилась надежда, что я смогу искупить свою вину или хотя бы объясниться.

На следующий день я направился к библиотеке, где проходили занятия с репетиторами, и нашел путь к задней части стеллажей, где столы были спрятаны между возвышающимися книжными полками и плотными коврами, скрывающими приглушенные голоса.

Я оглянулся через плечо, проходя мимо парочек, шепчущихся в проходах, и нескольких рассеянных учеников, которые, явно были в процессе занятия с репетиторами, судя по нахмуренным бровям и раскрытым учебникам.

Марго сидела одна, как я и предполагал. Я мгновение смотрел на неё, пока она не знала. Вот так, когда она не хмурилась и не избегала моего взгляда — она была такой красивой. Может, не стандартно красивая. Среднестатистический наблюдатель мог даже назвать Марго простушкой. Но я знал лучше, и поверьте мне, когда я говорю, что знал это задолго до того, как увидел ее в этом мучительно откровенном купальнике. Нет, я уже много лет пытаюсь заставить эту девушку улыбаться, потому что улыбающаяся Марго — это стоящее зрелище. Она светилась так, как я никогда раньше не видел, как будто в ней была система освещения, которая заставляла ее светиться изнутри. Ее улыбка — ее искренняя улыбка — наполняла ее глаза смехом, и она практически излучала ту свою уникальную энергию, из-за чего Марго невозможно было игнорировать, даже когда она активно игнорировала меня.

Так что да, я пытался поймать проблески этой улыбки с тех пор, как она отказалась от нашей дружбы. Или, может быть, я был тем, кто сделал шаг назад. Я не знал. Все, что я знал — это происходило постепенно и медленно. Не было серьезных ссор, но она перестала быть частью моей повседневной жизни, и, хотя я знал, что позволил этому случиться — или, может, я был ответственным за это — мне это не нравилось.

Мне это никогда не нравилось.

Возможно, это произошло не за одну ночь, но осознание пришло внезапно. Будто однажды я огляделся и понял, что потерял Марго. Что мы с ней больше никогда не поговорим, никогда не посмеёмся, у нас не будет никаких своих шуток. Мы были почти незнакомцами, которые жили по соседству друг с другом и которые просто играли вместе в детском бассейне, когда мы были в подгузниках для плавания.

Это осознание пришло где-то на первом году обучения. И с тех пор я пытался заставить ее поговорить со мной, проявить дружелюбие и, возможно, даже расслабиться рядом со мной, как она делала со Сьюзи и Мэттом.

И теперь казалось, что между нами снова что-то изменилось, пока я не замечал. Или нет — поправочка. Что-то снова изменилось для меня. Второй раз в жизни я не мог точно определить, когда это произошло и как, но я начал с нетерпением ждать тех редких случаев, когда мы сидели рядом друг с другом или когда мы сталкивались друг с другом на подъездных дорожках, вернувшись домой из школы, с игры, тренировки или откуда-то еще. Я испытал странную вспышку восторга, потому что, в отличие от всех в моей жизни, она никогда не говорила того, чего я от нее ожидал, она никогда не делала того, что сделал бы любой другой. Более того, я знал, что она говорит то, что действительно имеет в виду.

Пока я смотрел, она потянула прядь волос, выпавшую из ее низкого хвоста, на лицо. Ее губы были поджаты, когда она изучала лежащую перед ней книгу.

Нет, в этой девушке не было ничего обыкновенного. Ничего даже отдаленно обыкновенного.

Словно почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и при виде меня заметно напряглась. Выпрямившись в своем кресле, это милое выражение лица с поджатыми губами и сосредоточенным взглядом накрыла хмурая тень.

Я подавил вздох. Я должен был привыкнуть к этому после двух недель хмурых взглядов или демонстративного игнорирования. Но я пока не был готов отказаться от нас.

Нас?

Этот голос, который я игнорировал годами, насмехался надо мной.

Нас?

Я вытряхнул это из головы. Когда-то мы были друзьями. Кто сказал, что мы не могли снова стать ими?

Ее угрюмый вид, вот что.

— Джейсон? — Тон её голоса повысился в замешательстве, будто вид меня в библиотеке не мог уложиться у неё в голове.

Вопреки всем распространенным стереотипам о спортсменах, я не был плохим учеником и мне был известен путь в библиотеку. Она огляделась вокруг, как будто кто-то мог выйти вперед и объяснить мое присутствие.

— Что ты здесь делаешь?

Я подошел ближе и поставил рюкзак на стол.

— Я пришел увидеть тебя.

Она моргнула. Затем она быстро покачала головой, прежде чем сказать:

— Я сейчас работаю.

Я опустился на стул напротив нее.

— Я знаю. Ты мой репетитор по истории.

Она заморгала так быстро, что я подумал, может быть, ей ресничка в глаз попала или что-то типа того. Но затем она, казалось, взяла себя в руки и сжала губы, и от её яростного вида мне захотелось улыбнуться.

Никто никогда не смотрел на меня так. Как будто они задушили бы меня, если бы им дали хоть полшанса. Это было на удивление мило.

— Ты мой ученик по истории? — прошипела она.