Съемочная группа приходила в школы и задавала детям и учителям вопросы. Неудобные — те, которых в обычной жизни мы стараемся избегать. «Есть ли у вас любимчики?» — спрашивали у учителей. «Где вы прячете шпаргалки во время контрольных?» — спрашивали у учеников.

Программа была очень популярной, ее смотрели все: и подростки, и родители, и учителя. И отвечали на вопросы откровенно. Учителя признавались, что не всегда готовятся к урокам, что боятся детей порой даже больше, чем те их…

Двое ведущих, два Алексея (их узнавали в лицо, смотрели на них восторженно) приходили в школу и приносили с собой значки. Подростки расхватывали их влет, сколько ни принеси — все будет мало.

Смешные блямбы на простой булавке. На значке — текст: «Я … “Детский адвокат”». Нет, там не было пробела, там был глагол.

Вспомните своего ребенка-подростка (или себя подростком) и угадайте: какой это был глагол? Что там было написано такого, что дети буквально бились за значки? «Я люблю»? Ну что вы, какое «люблю»!

«Я ненавижу “Детский адвокат”»!

Антагонисты. Они выступают не за что-то. Они против.

Поэтому не бойтесь применять тактику «от противного». Очень может быть, что именно она даст результат.

В нашей семье была совсем анекдотичная история: мы уговаривали старшую дочь бросить музыкальную школу за год до диплома. Она очень много занималась с инструментом, уставала, времени на отдых не хватало.

— Бросай, — говорили мы ей.

— Нет, я хочу получить диплом! — упиралась дочь.

— Зачем тебе этот диплом? На стенку повесить? — Я искала аргументы, которые ее убедят. — Играть «для себя» ты уже можешь, музыкантом ты становиться не собираешься…

В итоге дочь сдалась, и это стало для нее спасением: высвободилось много времени, она смогла спокойно делать уроки и не возненавидела музыку. Сейчас с удовольствием играет на гитаре, когда появляется настроение.

Вообще подростковый возраст — это время, когда мы должны задуматься над собственными ценностями. Их эмоции, обиды, их злость — повод для того, чтобы увидеть со стороны себя. А туда ли мы движемся? А не поменять ли что-то в собственной жизни? А могу ли я еще совершить какой-то нестандартный ход?

Шутки, парадоксы, нестандартные решения — то, что всегда будет играть вам на руку и поднимет ваш авторитет в глазах подростков.

Проблема № 4

Подросток хочет врезать в дверь своей комнаты замок и не пускает в нее родителей

Если подросток хочет поставить замок на дверь — значит, родители входили в его комнату без спроса. У нас в семье это был непреложный закон с той самой секунды, как появились дети. Я уже писала, что мы стучались даже в комнату к маленьким детям. Это их личное пространство, и нужно просить разрешения, чтобы в него проникнуть.

Оказавшись в комнате детей, я никогда не открывала ящики их столов, не смотрела без спроса страницы дневника или тетрадей — это их территория, где каждый шаг нужно согласовывать с ребенком.

Поэтому дети не ставили замки на двери комнат. А зачем запирать, если гарантированно никто никогда не войдет без спроса?

Подростки до боли чувствительны к своему личному пространству. Более того — им физиологически нужно пространство, где они гарантированно будут в одиночестве. И зеркало.

В двенадцать — пятнадцать лет человек страшно не любит свое тело. И при этом разглядывает его часами: жуткое, несуразное, «у всех нормально, а у меня все наперекосяк»… И мальчики, и девочки. Я сама в таком возрасте долго-долго разглядывала свои ноги: понимала, что с остальными частями тела все обстоит лучше, поэтому я на них просто не смотрела. То, что хорошо, было мне неинтересно. А вот ноги, не отвечающие моему представлению об идеальных, притягивали внимание.

Или прыщи. Или лишний вес. Трагедия, из-за которой некоторые подростки из дома отказываются выходить! У них все преувеличено, разум почти полностью подчинен гормонам. И это тоже нужно понимать и учитывать.

Известного телеведущего Александра Пушного однажды пригласили выступить в престижной московской школе. Он пришел, ему сообщили:

— Мы запланировали два ваших выступления: перед пятым классом и перед десятым.

— Ну ладно, десятиклассники — это понятно, — кивнул он, — взрослые люди, поговорим с ними про физику, про опыты, про телевидение. А что мне делать с пятиклассниками?

Но когда он вошел к малышам, те его сразу окружили.

— Это же Пушной! — кричали они. — «Галилео»!

Оказалось, все смотрели его программу, все были его фанатами, Александр показал детям несколько физических опытов — дети на нем буквально висели.

Окрыленный таким фурором, он влетел в аудиторию десятиклассников. И замер.

За партами сидели парни и девушки с совершенно индифферентными лицами. Некоторые жевали жвачку, некоторые смотрели в пол, демонстрируя, как говорят подростки, «полный игнор».

— Здравствуйте, ребята, меня зовут Александр Пушной, — начал он. — Я ведущий программы «Галилео» — может быть, кто-то из вас ее смотрит? — Полная тишина в ответ.

Потом он рассказывал: в тот момент почувствовал, как пот потек по спине. Александр понимал: его фурор летит в тартарары.

— Ну, вряд ли вас интересует «Галилео», — усмехнулся он. — Наверное, я и сам вас не особо интересую. Но, возможно, вам хочется узнать что-нибудь о телевидении? Задавайте вопросы!

С задней парты кто-то бросил ленивый вопрос:

— А сколько башляют?

«И тогда я вспомнил себя в десятом классе, — рассказывал Александр. — И вспомнил, что больше всего меня волновала девочка Катя за первой партой. И больше, в общем-то, ничего меня с такой силой не волновало. Когда по крови гуляет тестостерон — как с человеком разговаривать? Ты можешь говорить только с тестостероном».

Тогда Пушной спокойно рассказал про «башляют» и про деньги, поменял тон. Сначала задавал вопросы сам себе, потом десятиклассники разговорились. «Но по энергетическим затратам эта встреча стоила как двадцать уроков у пятиклассников», — признавался он потом.

Да, с тестостероном тяжело. Но вы же не можете его взять и выключить. Поэтому приспосабливайтесь! И не заходите в комнату ребенка без его разрешения. Это его территория, его «место силы». Оно ему нужно не меньше, чем вам ваша комната, а наверное, и больше.

Проблема № 5

У подростка несчастная любовь

Неужели у вас не было несчастной любви? Она не миновала практически никого. Расскажите об этом ребенку. Не надо делать вид, будто у вас в жизни все идеально. Ведь так не бывает. Расскажите, как вы любили. Сначала ребенок будет делать вид, что ему неинтересно. Но не верьте: интересно. Только не перегружайте рассказ излишними подробностями, не переступайте черту, за которую лучше не заходить. Не рассказывайте о собственном сексе: подросткам тяжело думать и о сексе между родителями, и об интимных отношениях мамы или папы с незнакомым им человеком, даже если это случилось задолго до свадьбы. Говорить ли о сексе? Да, но только без личных примеров.

У меня самой несчастная любовь длилась два с половиной года, у одной из дочерей она тоже была, и мы с ней переживали эту трагедию вместе.

Подростки не реагируют на фразы «все пройдет», «когда ты станешь взрослым, ты будешь вспоминать об этом и улыбаться». Они не готовы ничего ждать! Они остро, сильно переживают теперешний момент. Более того — они уже ощущают себя взрослыми. Им кажется: взрослость — это так, как у них. И теперь так — всегда.

Поэтому я говорила дочке: та несчастная любовь, которая меня накрыла, точно сделала меня лучше. И эти улучшения происходили каждый день. Я начала писать стихи (и читать стихи!). Я полюбила поэзию по-настоящему. Я стала больше понимать людей и чувствовать их, лучше с ними общаться.

А потом стала рассказывать дочери, какие противные эти, со счастливой любовью: ходят такие, целуются при всех, обнимаются — настроение портят. Девочки становятся зазнайками, смотрят на подруг свысока, теряют их… Я изображала это в лицах, дочка смеялась сквозь слезы.