Моя старшая Дочь Профессор поражается, насколько сильно российские родители включены в школьную жизнь своих детей. Недавно я узнала, что в Швеции наших российских матерей называют «мама-вертолет». Потому что они «зависают» над ребенком, контролируя каждый его шаг.

«Мамы и папы выбирают своим детям вузы, как это возможно?» — недоумевает моя старшая дочь. Дело в том, что она уже много лет живет в Голландии, а там школа отделена от родителей, как церковь от государства. Там, если родители пытаются обсуждать с учителями успеваемость детей, те отвечают: «Не переживайте. Ваша задача — любить и поддерживать ребенка, наша — учить». Ни конфетами, ни цветами, ни деньгами вы не «поступите» ребенка в вуз, если он объективно не тянет. Впрочем, в Голландии никто и не пытается непременно «поступить». Это страна колледжей. Их много, они очень разные, дают высококлассное образование. А университеты — это для будущих ученых.

Так вот, о родителях.

Забыть о себе и полностью раствориться в желаниях ребенка — значит обречь и себя, и его на постоянное чувство тревоги.

Детям нужны рамки, внутри которых они будут свободно расти. А родителям важно быть в семье спокойными. Дети, кстати, мгновенно усваивают правило «родители тоже люди». И мгновенно же с ним соглашаются.

Помню один случай: мы жили впятером в двухкомнатной хрущевке. Наверное, все видели такие квартиры — без коридора, с одной проходной комнатой. Так вот, проходная была нашей с мужем спальней (а впоследствии за шкафом появилась кроватка с сыном), а в «тупиковой» жили дочки.

Каждый вечер в 20:00 они шли в общую комнату — смотреть «Спокойной ночи, малыши». Однажды в это время по другому каналу показывали какой-то безумно увлекательный фильм. Мы с мужем смотрели его не отрываясь.

Но восемь вечера! Девочки уже прибежали из своей комнаты и ждут.

— Вова, сейчас время девочек, — сказала я мужу. — Надо переключить на «Спокушки».

— Нет, мама, — вдруг возразила быстро разобравшаяся в ситуации старшая дочь. — «Спокушки» бывают каждый день, а хорошее кино редко.

И они развернулись и ушли к себе в комнату.

Старшей тогда было восемь лет, а младшей — шесть.

Они сделали нам такой подарок!

Логическое продолжение правила «родители тоже люди» — «дети с рождения взрослые». Уважение к родителям, умение учитывать их потребности помогает и детям стать взрослее. Дочки едва начали ходить — муж сделал для них отдельный столик на кухне. И они сами накрывали на этот стол и убирали с него. Они знали: это их территория, родители на нее не зайдут. Но и они не могли сесть за папин письменный стол.

Терпеть не могу сюсюканья с детьми. Во-первых, им самим неприятно чувствовать себя маленькими (каждый ребенок мечтает поскорее стать большим, это заложено в их природе), а во-вторых, совершенно непонятно, как после бесконечных «пойдем кушаньки» и «ложись спатеньки» переходить к нормальным разговорам.

Кстати, если хотите понять, не слишком ли вы опекаете своего ребенка, прислушайтесь к своей речи. Если он уже не младенец, а вы про него говорите «мы» («мы покушали», «у нас болит животик», «мы поступили в аспирантуру») — значит, да. Опекаете.

От некоторых молодых отцов я даже слышала: «Когда мы были беременные...» Но, надо признаться, звучит это настолько же забавно, насколько и трогательно.

Мне нравится, что осознанным становится не только материнство, но и отцовство, что это перестает быть редкостью, как в те времена, когда мы с мужем растили своих детей.

Помню, у меня были съемки цикла передач, и вдруг заболела четырехлетняя вторая дочка. Сильно заболела, нужно было ложиться в больницу. И с ней лег мой муж, то есть папа. Нам это казалось совершенно естественным, а вот для всей больницы стало шоком: первый в истории детской больницы папа, который поселился туда на месяц вместе с ребенком.

Нянечки и медсестры на него чуть ли не молились. Ребенок вел себя мужественно, так что муж там закончил писать кандидатскую диссертацию. Помню, 8 Марта в газете «Горьковская правда» вышла заметка про нашего «героического папу», которая заканчивалась словами: «Не переживайте, мама у девочек тоже есть, просто она очень занята на работе».

Мы тогда много смеялись.

Зато сегодня папа, который ложится с ребенком в больницу, или забирает его из детского сада, или делает с ним уроки и ходит на собрания, — это уже не такая редкость.

Моя мама всегда говорила: родители должны развивать потребности, создавать возможности и поднимать уровень притязаний! Это так легко звучит… На самом деле, если, например, ребенку не показали с детства, как хороша природа, что такое грибы и ягоды, у него вряд ли возникнет потребность собирать грибы и ягоды.

Во взрослом возрасте мы консервативны.

Детям нужно дать всю палитру мира, сформировать потребность — и тогда у них на что-то обязательно «щелкнет», и они поймут: это мое!

Хочется — это очень важно!

Нет, это не про давний спор о том, можно ли баловать детей. Хотя, пожалуй, и о баловстве тоже. Речь о том, чтобы слышать желания других. И научить детей понимать собственные «хочу».

Ну хочется ему купаться в ванной не с резиновым утенком, а с мягкой игрушкой. И все мы понимаем, что после водных процедур игрушка уже не будет такой пушистой, как раньше. Но вот хочется!

Поэтому мое дело — предупредить: игрушка испортится. Но решать — дело ребенка.

Очень много бывает таких странных «хочется»… Однажды я ехала на машине из Москвы в Нижний Новгород. Смотрела за окно, там под мартовским солнцем искрился снег — как будто по нему рассыпали тысячи бриллиантов. И я сказала водителю:

— Макс, останови машину.

— Зачем, Нина Витальевна? — Он посмотрел на меня. Бензина достаточно, никаких кафе рядом нет — значит, и повода тормозить, по его мнению, тоже.

— Я хочу поваляться в снегу. — Желание жгло непреодолимо.

— Да вы что, Нина Витальевна! — В голосе Макса проскольз­нули воспитательские нотки. — У вас шуба потом будет мокрая, намочите сиденье, неудобно же будет.

И я поняла, насколько мир нашей семьи отличается от общепринятого. Мы не привыкли к тому, чтобы «хочется» — пусть нелепое, смешное и несуразное — кто-то обрывал.

Да, мы живем в мире разума. Но «хочется» — выше него. Я вышла из машины прямо в сугроб! Макс смотрел на меня с недоумением, а потом с восторгом.

Мы после этого отряхнули шубу, ничего страшного не слу­чилось.

Я знала: если бы мои родители не позволяли мне в детстве совершать такие поступки, я не была бы такой свободной и счастливой. Кто не умеет слышать свое «хочется», тот загоняет мечты и желания внутрь себя, а это опасно.

Когда сын был маленький, он часами играл в ванной. Мы просто подливали ему теплую воду, чтобы не замерз. Нам все говорили:

— Это вредно, нельзя же, чтобы ребенок так долго был в ванной!

— Почему нельзя? — уточняла я у всех.

— Ну-у-у, наверное, это неправильно. — Никто не мог сказать точно, почему нельзя. Просто это было «не как у других».

А ему хотелось играть в теплой воде! И мы разрешали.

Семья — это те люди, которые очень внимательно относятся к твоим «хочется». Потому что весь мир — против наших «дурацких» желаний. Тот, кто с детства научился относиться к своим желаниям серьезно, будет иметь больший запас сил, терпения и энергии, чтобы добиться своего.

Я поняла это очень рано — и очень рано стала применять это правило с собственными детьми.

Когда родилась вторая дочка, старшей был год и десять месяцев. Она очень внимательно смотрела на то, как я кормлю младенца грудью.

— Я тоже хочу! — подошла она ко мне и заглянула в глаза.

Хочется? Пожалуйста!

Я дала ей грудь, она попробовала — ей это абсолютно не понравилось. Но затем решила продегустировать соску. Пожалуйста! Бутылочку? Пожалуйста! Завернуть в одеяло как в пеленку? Пожалуйста!

Она пролежала несколько минут, честно сложив ручки и ножки, поняла, что ничего интересного в этом нет, — и попросила ее освободить.