Глава 8
Дети от пяти до двенадцати лет
Они растут. И воспоминания о проблемах, которые казались неразрешимыми несколько лет назад, вызывают у родителей лишь умиление.
На смену первому прикорму и приучению к горшку приходят другие сложности — школа с ее «двойками» и домашними заданиями, первые попытки ответить на вопрос «кем быть?» и первое делегирование ответственности.
Восточная мудрость гласит, что от рождения до пяти лет ребенок — царь, от пяти до пятнадцати — раб, старше пятнадцати — друг. Ни в коем случае не хочу называть ребенка рабом, но то, что с пяти до двенадцати лет он должен слушаться родителей и иметь свои обязанности — несомненно.
Слово «надо» должно стать законом. Правда, родителям необходимо следить, чтобы оно появлялось в жизни ребенка не слишком часто, иначе понятие обесценится или заглушит растущие изнутри таланты и потребности.
Надо выполнять обязанности (и в школе, и дома).
Надо уметь дружить и делиться с друзьями.
Надо уважать взрослых.
Меня всегда огорчает, когда уже вполне взрослые дети (пять-восемь лет) совершенно спокойно вклиниваются в разговор старших — не замечая даже, что они мешают, не понимая, что это демонстрация избалованности и плохого воспитания.
Вот три фразы, которые каждый из нас произносит, когда дети проходят период с пяти до двенадцати лет: «Ты уже взрослый»; «Выбирай занятие по душе»; «Познакомь нас с друзьями!»
«Ты уже взрослый»
«Я сам!» — кричит каждый трехлетний малыш. Кризис трех лет, знакомый многим мамам, — это попытки ребенка отвоевать у родителей и мира право на, скажем так, «первичную самостоятельность»: самому одеваться, самому есть кашу, самому нажать кнопку лифта.
«Ты уже взрослый!», которое говорят мамы детям-школьникам, означает, что ребенку пришла пора брать на себя ответственность.
Но не может такого быть, чтобы ребенок до пяти лет рос, окруженный обожанием родни, а на следующий день проснулся — и побежал мыть посуду, пылесосить ковер и поливать цветы. Помните восточную мудрость? После пяти — раб.
Если еще до пяти лет мальчик или девочка не начинают чувствовать свое место в семье, свои возможности и обязанности — как раз и получается тот самый избалованный ребенок, с которым родителям потом будет очень трудно.
Вообще я уверена, что семья — это тыл. Это всегда поддержка, даже если ребенок не прав. Но если изначально мамы-папы и бабушки-дедушки принимают решение, что их ребенок — властелин, потом последует очень много проблем.
Здесь, как и везде, нужны баланс и чувство меры.
Я за то, чтобы ребенок в пять лет четко понимал, что он что-то должен делать сам. И делать это хорошо.
«Ключ на шее» — целое поколение детей, рожденных в семидесятые годы. Это наши дети. Они росли сами: родители работали, нянек не было, в школу и из школы — сам, обед в холодильнике, разогрей.
Они выросли и стали хорошими людьми. Но все-таки я не думаю, что дети в шесть-семь лет должны получать столько самостоятельности, сколько мы вынуждены были им дать. Особенно если речь идет про нынешнее время. В восьмидесятые годы, когда все поколение росло «с ключом», общество опекало детей автоматически. Взрослые были интуитивно настроены на то, чтобы помочь маленькому человеку, если у того возникли какие-то сложности. Во дворах на лавочках всегда сидели бабушки (и они знали всех своих и чужих), которые непроизвольно присматривали за играющей ребятней.
Сегодня и бабушек во дворах нет, и общество изменилось. Поэтому, если есть возможность не отпускать ребенка в школу одного, лучше не отпускать. Нет ничего плохого в том, чтобы ребенка из школы забирала няня.
Достаточно побывать в травматологическом и ожоговом отделениях детской больницы любого крупного города, чтобы понять, каким опасностям подвергаются дети каждый день. Я журналист и, наверное, видела больше бед, чем средний россиянин. И я не хочу, чтобы с кем-то из детей они случались.
Я за взрослый надзор. Но при этом ребенок должен понимать: есть вещи, за которые отвечает только он. И есть рамки и границы, за которые он не имеет права выйти.
Однажды на социально-культурной ярмарке в Ульяновске местные художники показали инсталляцию: несколько коридоров, разделенных висящими веревками. На конце каждой был прикреплен камень. Если человек, идущий по коридору, касался веревочной «стены», камень ударял того, кто шел параллельным коридором.
На мой взгляд, это лучший символ свободы. Она заканчивается там, где начинается свобода другого. Такому же восприятию свободы нужно учить и ребенка: его самостоятельность и ответственность должны «уважать» свободу других членов семьи.
Семья — это коллектив, где надо считаться с каждым, сохраняя внутреннее достоинство.
Простой пример: у курицы, как известно, только две ножки. В наше время тотального дефицита жареная курица была мечтой и редким счастьем.
Я не помню, чтобы кто-то из наших детей мечтал о какой-либо другой части курицы. Все хотели именно ножку! Но никто не брал себе ее, пока я не распоряжусь, кому какой кусок. И если за столом были бабушки-дедушки, лучший кусок я предлагала сначала им. А потом уже дети сами определялись, чья очередь получить ножку. Вторая дочь всегда любила уступать, и старшая возмущалась: «Нет уж, сегодня этот кусок тебе!»
Сейчас я думаю, что они росли даже слишком взрослыми и самостоятельными. В возрасте десяти и двенадцати лет две наши дочери жили вдвоем на даче за сто километров от города. Сами готовили еду, да еще собрали двадцать литров земляники. Вдруг отказались от лагеря и попросились на дачу. Сказали, что справятся, что им очень «хочется»! Конечно, мы с мужем волновались эти две недели. Но доверили. Потому что было очевидно: наши девочки в этом возрасте действительно совсем взрослые.
«Выбирай занятие по душе»
Сейчас в моде раннее развитие — зачастую мамы начинают водить детей в специальные школы для малышей уже с шести месяцев. Но настоящий бум посещаемости кружки и секции переживают, когда их «посетителям» исполняется пять-семь лет. В это время родители готовы и очень хотят водить детей на музыку, танцы, английский, гимнастику…
Они интуитивно чувствуют: настал момент, когда надо подключать к развитию ребенка профессионалов. Потому что внутри одной даже самой замечательной семьи не дашь ребенку весь веер возможностей.
А развивать детей — это не то что добрая воля родителей. Это, на мой взгляд, их обязанность. Напомню формулу моей мамы-педагога: «Задача родителей — развивать потребности ребенка, поднимать уровень притязаний и предоставлять возможности». Мы не знаем, кем родились наш сын или наша дочь. И естественное желание вырастить из ребенка лучшее подобие себя не приведет ни к его успеху, ни к вашему счастью. У нас с мужем трое детей. Всем им мы прививали одинаковые ценности. Мы одинаково их кормили, водили в детский сад и лечили от болезней. У них и разница в возрасте небольшая!
Но все трое — совершенно разные. Им нравятся разные вещи, у них разный темперамент и разные таланты. Было бы глупо растить из всех троих журналистов или ученых-физиков, верно? Кстати, никто из наших детей не выбрал наши профессии.
Проблема в том, что дети в пять-семь лет сами не понимают, к чему у них есть склонность. Конечно, есть и такие, кто очень рано осознает свой талант. Девочка мечтает о балете и танцует с утра до ночи. Задача родителей — предоставить ей возможность ходить в балетную школу. Если вдруг ее туда не возьмут (отбор сложный), надо записать в танцевальную студию. Я знаю многих девочек, которые мечтали о танцах и балете, но родители предпочли этого не замечать. Мечта так и осталась нереализованной. Возможно, действительно не было у них таланта. А вот если был?
Задача родителей — наблюдать и предлагать. Растить амбиции — в любом виде. Я очень люблю слушать Кена Робинсона — это один из самых известных спикеров ежегодной конференции TED (Technology, Entertainment, Design). Очень советую послушать его выступление о том, как школа при поддержке родителей неправильно растит детей.
