Они выросли. И хорошо дружат.
Ребенок живет в обществе — и он должен уметь взаимодействовать с другими людьми.
И все же я не советую мамам сильно огорчаться и делать далеко идущие выводы, если их двухлетний ребенок обижает таких же малышей в песочнице. Дети растут и сильно меняются. В четыре года этот «хулиган» может стать застенчивым тихоней, и уже другие дети будут отнимать его игрушки.
Просто не надо поощрять плохое поведение, и стоит мягко приучать ребенка к мысли, что он не один на свете и делать все, что хочется, иногда невозможно.
Проблема № 9
Ребенок не хочет ходить в садик
Наша первая дочка пошла в садик очень тяжело. Она сама себя уговаривала по дороге:
— Я буду играть с ребятами, буду кушать суп и кашу.
У меня слезы текли, когда я это слышала. Потому что я знала: дочка просидит весь день в раздевалке, возле своего шкафчика с бабочкой. И будет ждать маму.
Два месяца. Первые два месяца она не заходила в группу. Просто сидела в раздевалке и ждала. Оставить ее дома я не могла: у меня только-только родилась вторая дочка, я училась, работала, муж трудился с утра до ночи…
Но когда подходил к концу второй месяц, я сказала себе: как бы ни было тяжело, если до пятницы дочка не пойдет в группу, заберу ее домой. Не знаю, как справлюсь, но заберу.
Она пошла в группу в четверг.
Сейчас я уже понимаю: это была психологическая проблема. Дочка всегда тяжело сходилась со сверстниками. Мы шутили, что она родилась взрослой — и действительно, по мере того как дочь становилась старше, общаться с детьми ее возраста ей было все легче и легче. Но в два-четыре года она совсем не могла найти общий язык с ребятишками. Педагоги в садике ее обожали: достаточно было один раз прочесть ей стихотворение — и она пересказывала его наизусть.
— Наверное, у меня было что-то вроде аутизма, — сказала моя дочь, когда уже стала взрослой Дочерью Профессором.
Конечно, аутизма у нее не было, но социализация проходила очень тяжело.
А садик — это социализация. Я уверена: отказываться от него нужно лишь в крайнем случае. Найти тот, где вы будете доверять воспитателю, — необходимо. Кстати, в случае со старшей дочерью мы продержались два месяца именно потому, что я видела: воспитатели, две молодые девушки, искренне заинтересованы в моей дочке, они любят ее и хотят ей помочь.
Если ваш ребенок тоже очень тяжело привыкает к детскому саду, первое, что посоветую, — как можно чаще приглашать сверстников сына или дочки к себе домой, самим ходить на дни рождения его друзей. Иногда даже напрашиваться к родителям: «Мой сын слишком тяжело привыкает к садику, можно, мы тоже придем на ваш праздник — хотя бы на полчаса-час?»
Ребенка жалко. Очень жалко расставаться с ним, когда он плачет и просит: «Мама, не уходи!» Но нельзя идти на поводу у малыша. В нашей семье это звучало как закон: родители ходят на работу, дети — в садик. Для них это то же самое, что работа для взрослых. И дети, понимая это, принимали сад как неизбежность, а мы помогали им «встроиться» в группу сверстников.
Жизнь не может состоять лишь из приятностей. Будет и тяжело, и несправедливо. И кто-то полюбит, а кто-то нет. И необходимость ходить в садик — та самая «неприятность», которую ребенок вполне может пережить, если мама и папа его поддержат.
Дети очень любят, когда их воспринимают как взрослых, когда с ними говорят аргументами домашних правил. Это поднимает их в собственных глазах. Дайте им возможность уважать себя!
Проблема № 10
Ребенок не слушает и не слышит того, что ему говорят. Не реагирует на замечания — словно живет внутри себя
Такие дети действительно есть — они реально не слышат, когда к ним обращаются. Не реагируют даже на имя. Уходят так глубоко в свой внутренний мир, что достучаться до них из мира внешнего практически невозможно. Такой родилась одна из наших внучек — сейчас она, талантливый молодой ученый, занимается наукой, и, я уверена, у нее впереди большое будущее. Но в детстве с ней было сложно: если десять раз подряд называешь ее имя, а она даже не оборачивается, кажется, что ребенок делает это нарочно. Почему-то именно мужчины переносили это особенно тяжело: ее отец, дед, дядя.
Мне кажется, детские психологи нужны как раз для таких случаев — необходимо разобраться, почему так. Что происходит в голове малыша? Если он слишком глубоко погружается в себя, как его можно оттуда «достать»? Если ребенок слышит обращение к нему, но демонстративно не реагирует, тоже нужно понять: почему? Может быть, все просто — вы слишком часто зовете ребенка и слишком много раздаете ему команд. Но причины могут оказаться и гораздо более серьезными — лучше их выяснить оперативно. Ведь сложные случаи, как правило, бывают с одаренными детьми, и надо не навредить, не потушить костер внутреннего творчества. Нам с внучкой это удалось: она по-прежнему может очень глубоко уйти в себя, не реагировать на внешние раздражители, но уже знает за собой такую особенность и краешком своего великолепного мозга научилась контролировать себя.
И под финал этой главы выскажусь о наказании.
Тема острая. Все мы понимаем, что бить детей нельзя. А шлепнуть по попе, если совсем довел всех окружающих, — можно?
В свое время я обращалась к книге Бенджамина Спока. Он говорил — да, можно. Иначе вы не сможете выйти из конфликта с самими собой как с родителями, потому что вы раздражены до крайности. И ненавидите себя за это. И с ребенком справиться не получается. То есть вы все равно сорветесь. Уж лучше шлепнуть по попе. А потом пожалеть ребенка и поругать себя!
Я не сторонник постановки в угол или лишения удовольствий. Эти наказания кажутся мне нечестными, унизительными. Если ребенок с рождения взрослый, мы просто обязаны его уважать и не пользоваться правом сильного! Я за диалог. Мне всегда по душе был метод естественных последствий, описанный еще Жан-Жаком Руссо. Если ребенок разлил чай — вздохните: «Эх, стол весь мокрый. Ну что ж, давай вытирай!» — и вручите ему тряпку. Сломал дорогую игрушку соседского мальчика — скажите: «Да, очень жалко. Я знаю, ты не специально. Но на те деньги, на которые мы хотели купить тебе новую машинку, теперь придется купить игрушку для Васи. А тебе машинку — когда снова накопим деньги». Вы не ругаете ребенка, а ставите его перед фактом: не самый лучший поступок повлек за собой не самые лучшие последствия.
Но этот метод применить можно не всегда. И тогда вполне допустимо пустить в ход наказания. Сначала — пообещать, что вы сделаете что-то неприятное для ребенка, если он не прекратит шалить, а потом обещание выполнить.
Наша маленькая внучка плохо вела себя в супермаркете: убегала от родителей, разбрасывала продукты с полок. И ее папа сказал: «Если ты сейчас не прекратишь, я отнесу тебя в машину. Ты будешь сидеть там одна и ждать, пока мама купит все, что нужно».
Она не поверила. Он взял ее, упирающуюся, отнес в машину. Конечно, одну не оставил, но и сам в машину не сел. Стоял рядом с автомобилем и через приоткрытое окно переговаривался с дочерью, пока его жена совершала покупки. Девочка плакала, а он спокойно говорил ей, что в супермаркете нужно вести себя хорошо, что убегать от родителей нельзя, разбрасывать продукты нельзя, и если она не может себя сдержать, то в магазин ей путь закрыт.
Такое «машинное воспитание» случилось раза три — и ребенок стал слушаться.
Это очень важно: если прозвучало предупреждение, нужно привести его в действие. Иначе ребенок не будет обращать внимания на ваши слова. Говорить «будешь себя плохо вести — милиционер тебя заберет» — нельзя. Вы прекрасно знаете, что не заберет. Говорить «будешь плохо себя вести — оставлю тебя дома одного» — тоже нельзя, потому что не оставите. Ребенок это знает и ведет себя еще хуже.
Поэтому вы можете назвать лишь ту «угрозу», которую действительно готовы осуществить. И исполняйте ее, если ребенок продолжает не слушаться. Иначе в следующий раз ни одна из ваших угроз не подействует.
