– Человеческая раса застала цивилизацию в районе Альгарро в фазе перехода от планетарного цикла к космическому, – пояснил Берт Стоун.

– То есть L-80, которая вот-вот начнет обсеменять космос – это потенциальный агрессор? – уточнил Дрейтон.

– Нет, господин генерал, – сказал Юн. – Без нашего вмешательства цивилизация L-80 еще долго будет двигать материки по планете, совершенствуясь в новом качестве. На ближайшие тысячелетия она – мирная соседка. Проще всего оставить ее в покое и позволить дожидаться подходящего естественного выброса энергии, который послужит ей первым шагом к началу нового пути. На данном этапе опасность представляет лишь искусственно оторванный от нее кусок, направляющийся к планетной системе Зельды. Здесь, увы, люди послужили катализатором процесса. Мы видоизменили структуру и предоставили этой гибридной структуре средства передвижения и источники автономного питания. Как любая форма жизни, получив возможность развития, она ухватилась за нее всеми инстинктами выживания.

Юн сделал паузу и обвел взглядом притихшую аудиторию. Стоун переглянулся с Рэджинальдом. Вот она! Отгадка, которую он так долго искал. Она? Рэд задумчиво кивнул в ответ.

«Всеми инстинктами выживания», – повторил он про себя. Кажется, Сержа было гуманнее пристрелить. Как всякий побывавший на планете Миражей, он обладал своеобразным иммунитетом к воздействию и рассчитывал использовать облако как маскировочную сеть. Надеялся на то же, на что поначалу надеялись специалисты Стоуна – бесследное рассеивание субстанции, оказавшейся вдали от ярких звезд. Осколок энергетики человеческой расы, заключенный в одного индивидуума и чужой, оторванной от основного массива, сцепились в борьбе за жизнь… Но исход этой схватки непредсказуем.

– Значит, мы ошиблись, когда планировали растянуть верхний щит? – тем временем подытожил Алан Пирс.

– Скорее всего, – подтвердил Юн.

– Если учесть вновь полученные сведения, выходит, что структура впитала в себя всю информацию и энергию предыдущей фазы существования. Это банк данных, – сказал Берт Стоун. – В нем, как в любой справочной системе, имеется раздел «источники питания».

– Верно, – сказал Юн. – Время вопросов, господин Стоун. И время ответов.

– Внутри артефакта мы что-то оставили, кроме контейнеров? – в наступившей тишине спросил Берт Стоун ни к кому конкретно не обращаясь.

– Три одноместных истребителя-перехватчика, – нехотя сказал Дэйв.

По аудитории пронесся вздох. Рэд поставил локти на стол и уперся подбородком в сплетенные пальцы рук, надежно заткнув себе рот, чтобы случайно не сказать, что он обо всем этом думает.

И пока начальник экспедиции ловил воздух ртом, Юн медленно произнес за него:

– Их надо изолировать.

– Почему?

– Как бы вам объяснить… Ими сейчас дистанционно управляет противник. Он использует их по своему усмотрению. Скорее всего, вся техника, брошенная в облаке, уже видоизменена до неузнаваемости и представляет собой мощный аккумулятор энергии. Его надо отключить.

– Тогда два экрана, – сказал пришедший в себя Берт Стоун, обращаясь к членам своей группы и демонстративно игнорируя присутствие представителей СКБ, доигравшихся в секретность, – внешний и внутренний. И между ними – перегородки, дробящие субстанцию на отдельные полости.

Юн кивнул.

– Сколько у нас уйдет времени? – спросил Алан Пирс.

– Дня два, – прикинул Стоун, – не больше. Раз принципиальная схема не изменилась, добавить несколько силовых установок и перераспределить пилотов не такая сложная задача. В любом случае это все время, которым мы располагаем. Если артефакт еще приблизится к звезде, внешние щиты просто не смогут надежно отражать все излучение.

Рэд знал, что разговор не закончен. Он убрал руки от лица, сделал ставку на то, кто из руководителей Службы Безопасности рискнет высказаться первым, и выиграл сам у себя.

– Нужен пилот, – сказал Артур Дэйв Пирсу, повернувшись к нему всем корпусом и тем самым как бы отстранившись от сидящего рядом командора Найвиса.

«Три», – сказал себе Рэд и незаметно сделал глубокий вдох.

– Да, – согласился Ален Пирс, – который сможет найти этот конгломерат техники в глубине сгустка и накрыть его экранирующим полем. Ваше слово, генерал Дрэйтон.

Шеф СКБ вопросительно смотрел на командующего группировкой.

«Два».

– Там нулевая видимость, – недовольно пробасил генерал, – и излучение внутри на порядок превышает то, что испытывают пилоты на границе облака. Я должен подумать, сейчас я не готов ответить, кто туда пойдет.

«Один».

– Вы не будете возражать против моей кандидатуры, полковник Дэйв? – сказал Рэджинальд, выдохнув остатки воздуха. Все. «Ноль». На последнем счете сердце сделало лишний удар. Не страшно. Теперь можно сколько влезет дышать замечательным, чуть увлаженным и наполненным кислородом воздухом космического корабля «Триумф». Все согласно нормативам. Штатный режим.

Обратившись к нему непосредственно, Рэд вынудил Артура Дэйва сесть прямо. «Ну, смелее, – подумал он, – ты же прирожденный торговец билетами в один конец! Что ж ты отворачиваешься, когда я сам предлагаю купить его у тебя»?

– У нас хватает людей, господин командор, – удивленно произнес Дрэйтон.

– По какому принципу отбирались ваши пилоты, господин генерал? По устойчивости к воздействию L-80? – сказал Рэд чуть более резко, чем надо было бы.

– Тем не менее, группа полностью укомплектована, Рэджинальд, – не очень уверенно пояснил Берт Стоун, – операция разрабатывалась и готовилась четыре месяца!

Рэд поднял глаза. Берт отвел взгляд. Но бывший капитан «Моники» обратился не к нему, а к командующему группировкой.

– Я понимаю ваши сомнения, генерал Дрэйтон. Думаю, присутствующие здесь господа Пирс и Дэйв, представляющие Службу Космической Безопасности, смогут дать мне необходимые рекомендации.

– Если командор Найвис уверен, что представляет себе всю глубину риска и ответственности и готов добровольно пойти на ведущем звездолете – у меня нет возражений, – сказал Ален Пирс.

Артур Дэйв молчал.

– Я пойду с ним, – неожиданно сказал Юн.

– С какой целью?

– Укажу путь, – сказал Юн.

Рэд продолжал сидеть и наблюдать. Начальство совещалось. В самом деле. Могли ли они безоговорочно доверять человеку, здорово обиженному спецслужбами и почти на тридцать лет выпавшему из поля их зрения. Юн – единственный участник эксперимента ИНИСа, который взаимодействовал с L-80 и выжил. Дольше на поверхности пробыл только Берт Стоун, но он не телепат. Юн восстал из мертвых, явился в пиковый момент, высказал спорную теорию, смешавшую все карты. С какой целью он это сделал? С какой целью сейчас собирается сопровождать пилота?

Рэд перевел взгляд на виновника начавшейся дискуссии. В глазах Юна горел черный уголь. Медленно-медленно по внешнему краю аспидно-черных кругов разливалась багровое свечение. Узкая полоска все расширялась, смешиваясь с бездонной чернотой, грозясь вот-вот добраться до сливавшихся с темной радужкой провалов зрачков.

«Мне стоит только щелкнуть пальцами, и весь местный космопорт сойдет с ума…» – вспомнил Рэд и несколько раз моргнул, прогоняя видение. Конечно, его странный знакомый был весьма склонен к различного рода преувеличениям. Но, несмотря на изрядную долю самолюбования и непоколебимую уверенность в собственной исключительности, его уникальные способности нельзя сбрасывать со счетов. И командор Найвис был единственным из присутствующих, кто дважды видел их в действии.

Первый раз – большей частью применительно к окружающим, если не брать в расчет светящиеся кляксы на полу тюремной камеры. Юн беспрепятственно прошел сквозь охваченную мятежом тюрьму, нашел нужного ему пилота, сквозь ад вывел к стартовой площадке и только там на несколько секунд потерял концентрацию, что чуть не стоило жизни им обоим.

А второй раз – к собственной персоне, когда на Земле-1 Юн одним движением руки снял Рэду приступ головной боли. Обычно, если он начинался с такой интенсивностью, то выбивал его из рабочего состояния на сутки, несмотря на медицинские препараты, которые в максимальных дозировках спешно вводились в организм всеми возможными способами.