— Выпьем за неё.

— И пожалуй за искусство, раз тема была поднята. Думаю, каждый рано или поздно распознаёт в себе какое-нибудь искусство. Боюсь у мистера Редсти это искусство выживать.

Силуэт человека, в мантии, двигался по заснеженным тропам, между высоких деревьев. Он опирался на них и часто оборачивался. Человек вышел в горы и осмотрелся. Вдали виднелся деревянный дом, который скрывали редкие горные деревья. Они стояли небольшими кучками среди высоких гор. В одной из таких кучек и таился дом. Мужчина направился к этому дому и вот спустя некоторое время он уже стоял перед ним. Дом окружали множественные электронные установки, прикреплённые к деревьям. Дверь была забита снаружи, что говорило о том, что дом покинули окончательно или же кого-то там заперли. Таинственный человек сбил доски с двери и дёрнул дверь. Она была закрыта. После нескольких ударов, дверь была открыта. Чёрный силуэт на фоне яркого, от солнечного света, дверного проёма сменился на полный мрак, из-за закрывшийся двери.

Кромешная тьма озарилась ярким пламенем, которое объяло всю квартиру детектива Редсти. Эван начинал терять сознание от угарного газа, но продолжал смотреть на оборот картины, со знакомой ему надписью. Он смотрел, как колышется уголок картины и у него возник вопрос, на который он вскоре получит ответ. Детектив встал на колени и пополз к картине, посмотрел по сторонам и увидел щель в стене, «Азраил постарался», подумал Эван. «Мои пистолеты забрали. Как мне выбираться? И куда идти… На север.», рассуждая об этом, Эван двигался дальше от стены, чтобы взять разгон. Не придумав ничего лучше, он со всех ног побежал прямо в стену. Он подбежал максимально близко и в последний момент прыгнул в неё, той стороной, где были целые рёбра и пробил пострадавшую от разбоя стену. Дальнейшая часть плана была продумана не очень. Никак. Эван лишь знал, что под ним был балкон, но он был не уверен, что попадёт на него. Детектив упал на балкон снизу и разбил стеклянное ограждение, почти свалившись за него. Эван привстал и начал откашливаться от дыма. Пока он это делал, он увидел, как по общему этажу поднимается охрана. Эван отодвинулся назад, взялся за край балкона и повис на нём. Когда стихли все звуки на этаже, она подтянулся, чтобы подняться обратно. Однако, у него не было сил и боль давала о себе знать. При падении на балкон, опьяняющий свежий воздух, словно вдохнул в него новую жизнь. Но сейчас он уже ему не помогал. Он держался до последнего и смотрел, что происходит под ним. Дождавшись большого потока машин на третьем ярусе дороги, он прыгнул вниз. Ожидая сильную боль от падения на авто, он получил ужаснейшую боль, от которой ненадолго потемнело в глазах. Водитель машины начал тормозить и отлетать в сторону, от основного потока машин.

— Вы там в порядке? Бог мой, вы живой? — спросил владелец машины.

— Сможешь меня отвезти туда, куда я скажу? — Поинтересовался Эван.

— Вы упали неизвестно с какого этажа прямо на мою машину. Повезло, что никто не пострадал. Кроме вас, разве что…

— Отвезёшь или нет?

— Только в больницу, я могу отвезти вас в больницу. — сказал водитель, начиная движение.

— Тогда извини. — Эван накинулся на водителя и задушил его, но тот всё ещё был жив.

Детектив взялся за руль и устремился на первый ярус дороги, нарушая все возможные правила. Он вытащил хозяина авто на тротуар и полетел дальше. Герой летел до тех пор, пока его не начали преследовать полицейские. Спустя пару угроз и требований остановиться, Эван сбросил скорость и начал ждать, когда полицейские выйдут к нему. Они покинули своё авто и направились к машине Эвана, держа его на прицеле. Как только они подошли слишком близко, он резко полетел дальше. Пара полицейских открыла огонь и ранили Эвана в плечо. Детектив доехал до, уже известной ему, электростанции и бросил машину, продолжая двигаться пешком. Пока он шёл, он скинул с себя всю верхнюю одежду, оставив только штаны и обувь. Одежда была в крови и еле-еле держалась на нём. Сам он был не чище, так ещё и всё тело было усеяно ранениями, синяками и ожогами. Он сорвал покрывало с одного из новых электрощитов, который готовился к завтрашней демонстрации, проделал в тряпке пару дырок, подобранным с пола стеклом, и укутался им, продолжив свой путь в лес, за станцию. Эван скрылся среди ветвей деревьев, которые переплетались между собой всё гуще и гуще, в конце концов, переходя в полную темноту.

Вспышка и искры сменились темнотой. Вспышка и искры сильнее, за ними даже мелькает человек. Вспышка, искры и огонь загорелся, Эван снял капюшон мантии и стал осматривать помещение. Об уюте в этом доме не слышали. Пара стульев, стол и холодильник, всё вокруг увешано вырезками из газет, инструментами и разными материалами, из которых хозяин явно делал, что-то интересное. Проходя вглубь этого домика, Эван увидел на полу знакомый знак мотылька, а также ручки, по бокам от него. Он поставил свечку на стол и стал тянуть за ручки. Люк почти поддался, но его явно давно не открывали. Детектив взял металлический прут и просунул в небольшую щель, надавил и после странного хруста, люк стал легко открываться. Он спрыгнул вниз и был не очень удивлён кромешным мраком, ведь лампу он оставил наверху. Спустившись повторно, но с лампой в руках, он всё же был удивлён, но уже по другим причинам. Это была рабочая комната и мастерская таинственного хозяина. Эван подключил свет и всё кругом засветилось. Компьютеры, экраны, датчики, фонари и лампы. Он отключил всё лишние и сел на пол, рядом с аптечкой. Детектив зашил себе несколько глубоких ран и перевязал их. Он с трудом сделал плотную перевязку на груди и, подложив под голову тряпки, уснул в сидячем положении. Ему снились кошмары, и в них он слышал одни и те же слова: «Ты даже нас не искал, брат…». Всё это чередовалось с воспоминаниями об острове и испытании травами. Виги подошёл к Эвану и сказал, что всё будет хорошо, а испытания лишь закаляют, после чего воткнул ему в живот нож. Эван поднял взгляд с ножа на Виги, но там был не он, а Вигури, который улыбаясь уходил к Азраилу и Мэру.

— Нет! — закричал Эван, проснувшись из-за кошмара. Он взглянул на электронные часы и понял, что проспал полтора дня.

В доме было жутко холодно, и он нигде не мог найти нормальную электронную печку, зато была та, что нуждалась в дровах. Эван прошёл вокруг дома и нашёл брёвна с топором. Наколов брёвен, с запасом, он так вошёл во вкус, что даже забыл о боли в рёбрах. Детектив затопил печку и даже сварил себе чай, из собранных неподалёку листьев смородины. Он сидел за компьютерным столом с кружкой чая и подумал о том, что его могут обнаружить по клубням дыма и вышел на улицу, чтобы это проверить. Подойдя к трубе, было обнаружено, что дым рассеивается среди веток, но не летит вверх, а исчезает где-то на середине. Спустившись обратно в подвал, Эван нашёл пульт управления от установок, которые были на деревьях. Выяснилось, что они создавали электронные экраны, которые скрывали дом от посторонних глаз. Однако система эта давно не калибровалась и поэтому сам дом был виден со стороны, но вот сам дым раздувался на границе с фонами. Компьютеры были без паролей и без какой-либо информации. Зато детектив нашёл дневник, в котором говорилось о последних событиях, на момент написания. Странно было то, что писали его с конца…

“Началась моя последняя рабочая неделя. Не удивлюсь, если она закончится раньше положенного срока. Мэр знает достаточно, чтобы прижать меня, но почему он медлит, мне не ясно. В любом случае, мой главный дар рано или поздно найдут, и я надеюсь, что найдёт его достойный человек. Способный положить этому кошмару конец. Какие бы сказки не рассказывал Мэр, ничего такого не будет. Ни один человек не знает, как построить идеальный мир для всех. Но каждый делает его идеальным для себя, в тех пределах, каких считает нужным. Будь то квартира или дом с лужайкой около него, а может и целый район. Но подстроить мир под нужды каждого, в одиночку, невозможно. Для этого люди создали общество, которое выбирает компромисс, что может не нравится кому-то, но он и не будет против, апо итогу привыкнет. Так строится хороший, не идеальный, но хороший мир. Вместе, коллективно, опираясь на мнение и потребности окружающих. Только машина, которой уже давно и стал этот ублюдок, может считать, что способна создать идеальный мир, якобы просчитав всё у себя в голове. А в итоге, человек получит мир, в котором он либо будет угнетаем, ведь он один из немногих, кто недоволен. Либо он будет поистине счастлив, но по своей ли воле? Я не машина, но понимаю, что даже в самом лучшем случае, когда мир будет идеален и человек будет счастлив, найдётся то, чем он перестанет довольствоваться и иллюзия рая рухнет. А это приговор для совершенного мира. Человек всегда будет желать то, чего у него не будет. Возможно в этом желании и есть всё наше существо. Оно толкает нас на великие и ужасные поступки, но в этом и есть жизнь. Взлёты и падения, после которых мы взлетаем выше и стараемся не падать сразу, а планировать, как можно дольше. Я считаю, что машина на это не способна, но кто я такой, чтобы что-то утверждать. В конечном итоге, даже человек, который обещает людям свободу, отнимает её у них на неопределённое время, чтобы её же и добиться. Намного более весомую, но всё ту же свободу. Но я всегда знал разницу лидеров сопротивления и Тиранов. Тиран заставляет людей добиваться его идеи. В то время, как лидер рассказывает свою идею и ждёт, когда найдутся те, кто готов сражаться за неё по своей воле, если она того стоит.”