— Виги, ты меня знаешь, я тебя знаю. Мы не враги!

— Вы террорист, я агент правопорядка. Вы должны понести наказание!

— Нет, брось это дерьмо, вспомни кто я, мы вместе шли против Мэра и системы. Ты и я! Он выбил всё это из тебя?

— Мэр сделал меня человеком будущего, а в нём нет места прошлому. Ты должен быть казнён.

— Не говори так, не надо! — Эван продолжал кричать на Виги, но его крик прервали гигантские руки, которые проломили стену позади него и вытянули в гостиную.

Эван не мог поверить своим глазам. Мужчина, который был больше него раза в два, как две капли воды похож на Эзру. Слёзы наворачивались сами собой. Два старых друга, два брата теперь его враги. Мир рухнул. Мэр знает кто такой Эван, в бедном районе взрывы, а теперь ещё и это. Все семьи Эвана была уничтожены одним чудовищем, тем, что сейчас устраивает пир. Эзра не говорил ни слова, лишь отступал к Вигури, с бластерами Эвана в руках.

— Эзра… Виги… Мы же друзья, братья!

— Ты даже нас не искал… брат. Азраил, за дело. — сказал Вигури, откинув Эвана к стене, звуковой волной.

Квартира разгоралась всё сильнее, Азраил разливал горючее и крушил стены. Эван вскочил и напал на Вигури. В ответ он получил молниеносные удары в грудь и порезы от лезвия, что выехали из рук его старого друга. Азраил взял Эвана и бросил через стену в комнату, которая больше всего объята пламенем. Детектив влетел в стену и упал на пол. Вместе с ним, со стены, свалилась картина и выпала из разбившейся рамки. Эван хотел встать, но не мог, он чувствовал, что сломал пару рёбер, а порезы, которые оставил ему Вигури, были глубокими. Эван отодвинулся дальше от огня и повернулся к картине. Она немного колебалась из-за сквозняка, и Эван увидел, что на обороте картины была едва заметная надпись «М.Н.Ч.Ц.».

В клубе «Cold Ship» было весело, как никогда. Хоть, даже и половины заведения не было восстановлено, все считали своим долгом отпраздновать этот день. Маленькая победа, на фоне самой войны, но огромная, для нынешнего положения дел. Целый район был в полном распоряжении сопротивления. Люди выпивали, но продолжали работать, над восстановлением их цитадели. Рене, Лу, Галион и Брендон обсуждали дальнейшие шаги, как заметили выпуск новостей, показывающийся по всем каналам. «В центре Небесного района, разгорелся пожар. Двадцатый этаж, элитной высотки, полыхал сильнейшим пламенем. Как заявили органы правопорядка, внутри погиб Эван Редсти. Детектив, который преследовался по подозрению в нарушении этики и многочисленным нарушениям установленных правил, в сфере его деятельности. Эван являлся одним из повстанцев, террористов, которые взорвали сегодня несколько жилых домов в «Загоне», унеся жизни пятидесяти невинных жителей и в два раза больше добропорядочных полицейских. В Квартире детектива Редсти сдетонировал заряд, который, судя по всему, готовился к следующему теракту. Здание оцеплено и на месте пока трудятся только пожарные.».

— Твою мать… — протянул Галион.

— Эван… Эван не мог, там погибнуть. Он выкручивался и не из такого дерьма, он найдётся. — сказал Рене.

— Хотела бы я в это верить, Рене. — добавила Лу.

— Думаю, мы все хотим в это верить. — сказал Брендон.

Глава 22. Искусство.

Уверенной походкой, статный блондин двигался по мрачным коридорам к большой красной двери. Которые он отворил оттолкнув от себя дерзким толчком.

— И зачем это всё было? — поинтересовался Альмаматер, входя в кабинет Мэра. — Вы всё знали давным давно! Зачем эти игры? Он столько раз мешал!

— Ты уверен что сможешь вести со мной беседу на повышенных тонах, Ральф? — уточнил Мэр.

Блондин погладил свою окладистую бороду, нервно пошатался и прошёл вглубь кабинета и сел в кресло. Он оглядывал стальные холодные стены с бархатными красными вставками и то и дело переводил взгляд на полыхающий “Загон”.

— Зачем нужно было так тянуть? Эван Редсти самый жалкий ублюдок из всех о ком мне удавалось слышать в последнее время. Весь этот сброд достоин такой-же участи и судя по виду, они его получили, но он. Он особенно долго барахтался и между прочем с вашей помощью.

— Так ведь это искусство, Альмаматер. К слову о том, что ты видишь. — Мэр указал в окно. — Мы проиграли в этот раз. Они оттеснили полицию. Но мне не нужна была победа сейчас. Дьявол кроется в деталях, мой юный коллега.

Мэр прошёлся по кабинету и открыл скрытый бар, достав два бокала и бутылку вина, что ему подарил Эван. Он поставил бокалы на стол перед креслом, на котором сидел Ральф, а сам подставил себе рабочий стул. После того, как он наконец-таки сел, Мэр разлил вино по бокалам и продолжил.

— Я окружил себя безвкусными картинами, думая что это искусство. Понаставил статуй и фигур, думая что может быть это искусство. Виниловые пластинки, антиквариат, настоящие реликвии, что доставали из засохшего говна мамонта у потрёпанного ядра Земли и всё это ценно для тех, кто сам ничего ценнее предоставить не может. Но я понял в чём заключается искусство для меня. Побеждать и добиваться поставленных целей. Банально? — Мэр развёл руками. — Возможно. Но они, — Он указал в сторону Загона. — этим похвастаться не могут. Они оттеснили полицию, но лишь для того чтобы быть уверенными что им хватит сил, но когда я приду в следующий раз. Я не просто их уничтожу, я поставлю крест на их образе мирных борцов за свободу. Что касается Эвана. Да и вообще всех их.

— Да, меня беспокоят именно эти моменты.

— Я всем даю второй шанс, а выдающимся людям, я даю и третий шанс. Ты знаешь историю Редсти. Его не назвать простаком. Такие люди строят будущее. Взваливают на себя и строят. Я так стал Мэром. И я хотел, чтобы он двигался так же. Я выделяю выдающихся людей. Галиона подтянул, Алистера, тебя. А они мне все воткнули нож в спину. Надеюсь, хоть ты станешь исключением. Я предложил им работу после первого же успешного дела. Это я про Виги и Эвана. Их детективный год в Дэльтауне, пожалуйста, я не душил. И даже когда я узнал что он в маске что-то дикое творит по ночам, тогда, в порту, я понадеялся что он принял свою смерть. Но нет. Я предложил ему работу, когда он вернулся, дал возможность. Прямо намекнул картиной, что стоит подумать о будущем, не забывать об ошибках прошлого. А он за старое. Пускай пожинает плоды. Банк данных, уничтожен, что на руку мне, а виноваты они. Я взорвал несколько домов сопротивленцев, ещё тогда, когда жгли Духареса и все знают что это разборки банд. И как вишенка на торте, сжечь его в доме что ему дал я, руками его же друзей. А новых, отправить за ним следом, через недельку другую. И пожалуйста, без всех этих восстаний и распрей возведём лучший мир.

— Каким вы его видите?

— Бесшовным. Как церковь построенная без гвоздей, как одежда, где не видно кроя. Мир, где ты не увидишь проблем, не задашься вопросом. Мир, в котором ты просыпаешься и живёшь. Абстрактно? Потому-что мы не способны его представить, мы не способны понять, как это. А он возможен, стоит лишь взять себя в руки. Или дать поводья тому, кто уже взял себя в руки.

— Искусство вам в этом лихо помогает.

— Ещё как. В своём деле я настоящий художник. Редсти в этом же деле не преуспеет. Как минимум, из-за того что это вино даже не отравлено. Такая банальщина. А я ведь его даже не проверял. Посмотрим, конечно, что с нами будет завтра. Но я уверен что он об этом даже не думал. Галион бы мог. Но он заботиться о чувствах и чести, потому он и ушёл. Но он не осознаёт, что уходить от меня и предавать нашу идею это бесчувственно и бесчестно, по отношению к каждому жителю Онократала. Из заботы к которым он и ушёл. Парадокс.

— Не подумайте превратно, сэр. Но можно ли создать идеальный мир для каждого?

— Необходимо. Иначе люди так и продолжат уничтожать всё и вся вокруг себя ради личной выгоды. Мы сегодня победим, а что будет завтра… Мало кого это волнует. Есть что-то иллюзорное на горизонте. Но это мираж, осколок веры, отражающий надежду. У меня всё чётко, по плану, в цифрах, безоговорочная победа.