— Со временем ядро становится сильнее… так говорят. Что ты скажешь на то, что я сделал свой поглотитель идентичным твоему ядру? А если я его ещё сделаю таким, каким станет твоё ядро через пару десятков лет?

И снова она ничего не скажет. Не понимает. Ну, я тут как раз для того, чтобы прояснить ей это. Свободной рукой я создал второй узор поглощения воздуха и совместил с первым, теперь он стал фракталом второй итерации. А теперь добавлю и ещё один узор меньшего размера.

— Ты! Верни всё как было, — не на шутку испугалась она.

Милли больше не могла парить. Больше не могла оперировать своей силой в таком объёме. Запаниковала. Я не мог создать как Милли вихрь воздух вокруг нас, но я сам стал им, когда от избытка Воздуха в своём ядре пустил его в расход и стал непрерывно использовать Шаги и бегать вокруг неё.

— Так ты поняла? — выкрикнул я.

— То, что ты тёмный и поглощаешь чужую силу? Давно уже.

Я остановился и погасил узор. Стою и внутренним зрением осматриваю себя. Вроде ничего не болит.

— Ты чего... принюхиваешься? — спросила подошедшая Катя.

— Да вот удивляюсь, неужели на этот раз не надорвался, а то это стало уже нормой для меня. Крепчаю, однако.

Милли ушла. Попыталась уйти, от греха подальше. И вовсе я не грех, сама же попросила объяснить, как я «похищаю» её Воздух.

— Стой, — кричу я ей. — Мы ещё не закончили. Вытяни руку и представь, что ты в руках держишь накопитель магии. Кстати, скоро он там и окажется.

Я вновь стал рисовать узор поглощения воздуха, во-первых, чтобы лучше запомнить его, а во-вторых, чтобы проверить, а можно ли его в принципе передавать? Можно.

— Ещё! — протянула мне Милли вторую руку.

— И мне! — протянула Катя.

Вот только у Милли оба узора быстро погасли, а у Кати держались долго, пока она сама не развеяла его. Я так понял, что астральный поток, что Катя умела формировать играет не последнюю роль.

— Надо же, работает! — улыбнулся я. — И его хоть на время, но можно передать другому.

— Так ты что, не знал об этом?

— Откуда? Я же впервые это делал.

— Так он же мог взорваться прямо у меня в руках!

Милли осуждающе посмотрела, потом остыла, поблагодарили и умчалась со словами, что время уже позднее и давно пора спать. Ага, так я ей и поверил. Пойдёт сейчас свои наблюдения записывать и обогащать знаниями свой род.

Стоило только Милли уйти, как Катя заявила, что не хочет защищать людей.

— А тебя никто и не просит.

— Так ты же будешь, а как я могу тебя одного оставить?

На что я рассмеялся. — Да с чего это вдруг? Мне больше заняться нечем, как биться головой об стену?

— Не понимаю, — выдала она через несколько секунд раздумий.

— Война — это плохо. Для многих. Понимаешь? Привычные устои мира рушатся. Но для меня это не неплохо, а скорее неудобно. Я ни с кем не воюю и не собираюсь. Разве что мелкие стычки с эльфами… и кьясами.

— Всё равно не понимаю.

— Война, с точки зрения, природы — это не неплохо, а неизбежно. Это столкновение чего-то с чем-то, чтобы выяснить сильнейшие стороны, а слабые отбросить. Война для людей, заменяет твой стазисный сон, во время которого отсеивается слабое и принимаются сильные и важные изменения. Как ты отнесёшься к тому, чтобы кто-то разбудил тебя вовремя стазисного сна? Лишил тебя возможности укрепить в себе сильные стороны и отсеять слабые?

— Убила бы!

— Вот и людям не нужна защита. Они к ней давно готовились. Оружие, магия, техники, тактика, стратегия. А теперь экзамен. Природе, живому началу в каждом из нас, совершенно безразлично горе отдельных людей. Ей важно усиление и выживание вида в целом. И либо он докажет свою состоятельность, либо будет признан ошибкой природы. Но сейчас у нас тут хоть и крупная война намечается, но в целом она не против людей направлена. Людям не нужна защита и они не просят их защищать. Помочь — да, в чём-то упростить войну — тоже. Но никто не хочет её избежать. Зордак ушлый тип, он давно готовится принять беженцев. А это потенциальный скачок роста населения, развития, экономики. И при этом люди добровольно же придут. А он сделает всё возможное, чтобы им было хорошо и они остались навсегда.

— Но ты же очень бережно относишься к тем, кто примкнул к тебе. К своей деревни, что тебе выделили на границе с орками.

— Это да. Но что ты сделаешь, если на тебя будет надвигаться стихийное бедствие? Скажем, лесной пожар?

— Отойду.

— Вот и ответ. Орки — это как стихийное бедствие. Я намереваюсь в первую очередь убраться с их пути. А те, у кого, есть причины этого не делать, то для того наступит экзамен в виде войны, в которой выяснится чья идеология сильнее, чьё оружие, чья тактика. Мне то что защищать и ради чего умирать? — развёл я руки в сторону. — Не за что. Своих людей мы уводим в сторону, Кара в безопасности, мы тем более. Так что мы на экскурсии и по возможности окажем посильную помощь.

— Кому?

— Марту, Кать. Марту. Чтобы он живой вернулся домой и чтобы Кара не волновалась лишний раз за жизнь своего брата.

— Проблемная у тебя жена, — не удержалась она, чтобы лишний раз не поддеть её. — Ладно. Значит уводим наших и больше никаких обязательств? Тогда это может быть даже интересно.

— Развлекайся.

*****

Мы ехали в академию и настроение было на высоте и ничто не могло его испортить. Даже несколько десятков воинов, что перегородили нам дорогу. Катя нахмурилась, а я широко улыбался. Хоть воины и делали вид воинственный, но меня этим не запугать.

— Можно их убить? — спросила Катя.

— Пока экзамены не сдашь — категорически нет.

На что она раздосадованная рыкнула.

— А воины интересные. Знакомые. Я бы даже сказал, очень знакомые. Гвардейцы что ли?

— Конноры, — принюхалась Катя.

— Не к добру всё это, — вставила Элла.

Да кто бы сомневался. Особенно если учесть, что у них самые высокие полномочия в Зордаке. Любого аристократа могут арестовать.

— Не к добру бы было, если бы среди ночи вломились и с кровати подняли. А так, я думаю, терпимо.

Мы подъехали и остановились. Щитоносцы клана Коннор агрессивных действий не предпринимали.

— Ар Чужой. Я прошу вас последовать со мной в государственную канцелярию.

— Вообще-то я там и работаю… как бы, — улыбнулся. — По какому случаю праздник?

— Вас положено доставить в канцелярию, для дачи показаний.

— Могли бы и вызвать… вежливо. Зачем все эти сложности?

— Это стандартная процедура, когда имеется серьёзное обвинение. Большего сказать не могу, не ведаю.

— О как, — взглянул я на Эллу. — А ты что скажешь?

— Подозрительно.

— А можно их убить?

— Экзамены! Так что езжай и учись, а мы с Эллой прогуляемся.

Нас сопровождали до самой канцелярии. Захоти я и у меня бы был тут кабинет, но мне это было без надобности. Генри остался с хранителями с наружи, а нас с Эллой сопроводили наверх. Зал заседания, где я уже был однажды, когда утверждал, что я стал вожаком стаи. Что на этот раз?

В зале находилось два моих куратора, секретарь и ещё одна пожилая женщина. Если кто меня в чём и обвиняет, то только она. Больше не кому. Так что я рассматривал её и пытался вспомнить, где я мог её видеть. Нигде. Взглянул на Эллу и та отрицательно покачала головой.

— Ар Чужой, по-вашему указанию доставлен.

— Проходи Ар. У нас предварительное слушание. Знаком ли тебе род Тано? Её представительница Хана сейчас объяснит суть претензии.

— Не знакома, — ответил я, замечая, что Элла нахмурилась, явно пытается вспомнить, что это за род такой и где мы ему дорогу перешли.

— Больше десяти лет назад мой сын Эцио Тано пропал вблизи столицы Зордака. Организованные поиски показали, что он попал на территорию угодий оборотней снежных барсов и дальнейшие поиски были прекращены. Когда нам стало известно, что в столице Зордака объявился их вожак, то мы направили несколько писем с просьбой помочь с поисками пропавшего члена нашего рода и получали заверения, что нам по возможности окажут содействие. Прошло больше полугода, но результата мы так и не увидели.